Оксана Малиновская - Чудесный переплет. Часть 1

— Марусь, да не томи коллектив! — взмолился полноватый, добродушного вида мужчина, стоявший рядом с ней. — Каков вердикт?

— Вам повезло, Алёна, — спокойно ответила Маруся, с улыбкой взглянув на мужчину. — Это золотой браслет, но камни в нём, к сожалению, не очень ценные, даже затрудняюсь припомнить их названия, поскольку работаю только с драгоценными. В любом случае на три тысячи долларов он потянет, так что позвольте вас поздравить с замечательной находкой.

Толпа оживлённо зашумела: подумать только, найти браслет стоимостью три тысячи долларов, да ещё в рыбе!

— Марусь, — задумчиво обратился к женщине всё тот же полноватый мужчина. — А разве бесцветные не бриллианты? Уж очень похожи…

— Ну что ты, дорогой, — рассмеялась Маруся, отмахиваясь от мужа. — Где ты видел такие огромные бриллианты? Это фианиты, хотя и очень качественные.

— Как жаль, — со вздохом сказала я, заметно погрустнев. — А я‑то надеялась — вдруг бриллианты…

— Пойдёмте ко мне, и я покажу вам, как выглядит настоящий бриллиант, и объясню различия на примере ваших фианитов, чтобы в следующий раз вы и сами смогли определить эти два камня.

— С удовольствием, — охотно откликнулась я, и под возобновившуюся неспешную беседу уже потерявших интерес к браслету рыбаков мы с Марусей вышли из беседки…

— Сядьте, — приказным тоном сказала Маруся, лишь только за нами захлопнулась дверь и в прихожей зажёгся свет.

Меня неприятно удивила резкая перемена в её ко мне отношении. Не желая делать поспешных выводов, я молча села за стол и вопросительно посмотрела на Марусю, присевшую напротив.

— Я не пойму, вы вообще в своём уме или действительно не понимаете, с чем имеете дело? — резко спросила она, нервно постукивая пальцами по столу.

— Э–э–э… не понимаю, — честно и искренне ответила я.

Пронзив меня насквозь изучающим взглядом, женщина, по всей видимости, пришла к выводу, что я на самом деле не понимала, что творю, и суровое выражение её лица заметно смягчилось.

— Где вы взяли эту вещь? — спросила она.

— Я же сказала, нашла в желудке моего сазана, когда потрошили, — растерянно ответила я. — Я не вру — зачем мне это нужно? Хотите — понюхайте, он до сих пор рыбой воняет, что ни делала, как ни тёрла — не смогла от запаха избавиться.

— Пусть так. Вероятно, вы действительно не понимаете, чем владеете. Я работаю со всеми известными зарубежными ювелирными домами и очень сомневаюсь, что этот браслет принадлежит к какому–то из них. При этом он уникален, эксклюзивен и стоит бешеных денег.

— Насколько бешеных? — с нескрываемым любопытством поинтересовалась я. Честно говоря, я никогда не была меркантильной, так, просто, обычное любопытство.

— Если не брать во внимание его эксклюзивность, то только стоимость золота, жемчуга и драгоценных — да–да, драгоценных — камней составит около сотни тысяч долларов.

— Да ну–у–у… — выдохнула я и с уважением посмотрела на свой браслет.

— Вот вам и «да ну».

— Так что же это всё–таки за камни? — снова полюбопытствовала я.

— Вот, смотрите, — женщина взяла мою руку в свои, — бесцветные — действительно бриллиант, тёмно–зелёные — изумруд, светло–бутылочные — гелиодор, коричневые — берилл, небесно–голубые — аквамарин, фиолетовые — аметист, красные — рубин. Половину из этих камней вы никогда не встретите в обычном ювелирном магазине. Все камни очень чистые, крупные и необычной огранки — не нужно специальных инструментов, чтобы всё это увидеть. Вы можете его снять? Я хочу проверить наличие пробийного клейма и клейма производителя, а они, как правило, на внутренней поверхности.

Помявшись, я расстегнула застёжку и протянула ей браслет, решив про себя, что пресеку любую попытку с её стороны надеть его на руку. Маруся внимательно изучила каждую пластинку и на последней — той, что без камней, — обнаружила что–то, что её, безусловно, заинтересовало.

— Ага, а вот и клеймо! — торжествующе сказала она и заёрзала на стуле от нетерпения. — Только не разобрать рисунка. Нужна лупа.

Женщина быстро вскочила с места и скрылась за дверью, ведущей в комнату. Через минуту она снова появилась в прихожей, на ходу доставая из пластикового футляра небольшую лупу.

— А вот и она, моя любимица, — ласково сказала женщина, с любовью протирая увеличительное стекло, и немного смущённо добавила: — Никуда без неё.

— Прекрасно вас понимаю, — ободряюще улыбнулась я. — Сама без удочки никуда.

Маруся начала изучать оттиск, а спустя некоторое время, отложив лупу в сторону, вынесла заключение, задумчиво хмуря брови:

— На браслете нет никаких проб, нет и клейма, которое могло бы помочь определить производителя, есть лишь оттиск дельфина… в короне… Хм… я понятия не имею, кому может принадлежать подобное клеймо. Цвет золота, чистота, размер и огранка камней, а также рука мастера наводят меня на мысль о том, что изделию не одна сотня лет, и если я права — это многое объясняет. Вещь может иметь историческую ценность. Если украшение не находится в розыске, его можно будет оценить и продать с аукциона, тогда вы легко заработаете на хорошую квартиру в центре Москвы с видом на Кремль. Это на тот случай, если захотите избавиться от браслета…

«А если я скажу, что он, в придачу ко всему, ещё и живой, то на вырученные деньги смогу купить собственную психушку», — с иронией подумала я.

— Не советую вам трясти им направо и налево, — продолжала Маруся, — тем более там, где на месячную зарплату люди не смогут купить даже золотой пылинки с вашего украшения. Теперь вы понимаете, почему я ничего не сказала при всех?

— Понятно, — задумчиво сказала я. — И спасибо вам большое за всё. Просто полный идиотизм с моей стороны… но мне и в голову не могло прийти…

Я беспомощно развела руками, не в силах выразить словами всё, о чём думала.

— Не за что, — добродушно улыбнулась Маруся. — Честно говоря, я было подумала, что вам просто не терпится похвастаться новым подарком богатого любовника.

— Вы смеётесь? — прыснула со смеху я. — Где же его взять, такого щедрого любовника… На самом деле я действительно не представляла себе, чем по воле судьбы завладела.

— Я дам вам на всякий случай свою визитку. Если захотите продать браслет — помогу с профессиональной оценкой и с аукционом, чтобы вы смогли получить наилучшую цену, — сказала Маруся и, скрывшись за дверью, ведущей в комнату, вскоре снова появилась с белой карточкой в руке.

— Ещё раз огромное вам спасибо, — сердечно поблагодарила я женщину, убирая визитку в карман джинсов. — Ну что, ликбез окончен, можно возвращаться? А то мужчины нас, наверное, совсем потеряли…

— И как, разобрались? — поинтересовался муж Маруси, лишь только мы приблизились к столу.

— О да–а–а, — глубокомысленно протянула я, машинально натягивая рукав кофты на и без того спрятанный от посторонних глаз браслет. — По бриллиантам и фианитам я теперь спец.

— Вот и славно, — добродушно сказал мужчина и возобновил прерванный разговор с одним из егерей.

Я пробралась на своё место рядом с ребятами, но засиживаться не собиралась.

— Как успехи, юный оценщик? — подмигнул мне Иван.

— Даже более чем, — загадочно ответила я и положила в рот маслину. — Вы ещё спать не хотите? Я бы пошла, да и поболтать с вами немного перед сном хотелось бы.

— Мот, ты как? — Иван вопросительно посмотрел на друга.

— Можно, — согласился Матвей, и, попрощавшись со всеми, мы выбрались из–за стола и направились домой.

— Ребятки, вы утром рано на рыбалку отчаливаете? Накрывать на стол когда? — раздался за нашей спиной голос Прасковьи Пантелеевны.

— Тёть Паш, мы завтра спим, — поворачиваясь лицом к привставшей из–за стола женщине, ответил за всех нас Матвей. — Промёрзли сегодня как цуцики, завтра поедем на пляж на солнышке отогреваться, так что раньше десяти нас на завтрак не ждите.

— И правильно, — рассудительным тоном сказала женщина. — Рыба подождёт. Вы сегодня заработали отдых, так что спите, детки, отдыхайте…

— Хорошо посидели, — удовлетворённо констатировал Матвей, разуваясь в прихожей. — Чур, я первый в туалет.

— Валяй, лучше сейчас, — сказала я и таинственно добавила: — Иначе то, о чём я собираюсь вам поведать, может спровоцировать несанкционированное опорожнение… э–э–э… чего именно — тебе лучше знать.

Заинтригованные, ребята застыли на месте, вопросительно глядя на меня. Эх, люблю я, когда они так смотрят, так и хочется время потянуть, помучить их, как можно дольше оставляя в неведении. Я смотрела на них невинными глазками и молчала.

— Да колись же, давай, не томи общественность, я как–нибудь потерплю, — нетерпеливо сказал Матвей, опускаясь на стул.