Лоуренс Уотт-Эванс - Отмеченный богами

— Понимаю и сделаю все что смогу, — кивнул Алдасси.

— Твои кристаллы с тобой?

— Конечно.

— Если тебе придется лететь в Зейдабар на переговоры с предателями, то я благословляю тебя на это, — промолвил старик. — Но только не давай никаких обещаний! Пусть они сами одурачат себя. Не надо лгать. Говори им правду, но только ту правду, которая выгодна для нас.

— Хорошо, — ответил Алдасси. — Сделаю, как ты говоришь.

Спустя три дня Алдасси уже сидел в роскошно убранной палате и беседовал с высокопоставленным домдарским аристократом.

— Мы ничего не можем обещать, пока вы не представите убедительных доказательств, что приняли нашу сторону, — изложил свое условие молодой Назакри.

Алдасси не сказал, что они в любом случае не станут давать никаких обещаний, и что домдарцам ни при каких обстоятельствах не будет позволено встать на сторону олнамцев.

Вместо этого он произнес:

— Мы найдем подходящее место для каждого, кто сумеет угодить моему отцу.

Он не сказал, что некоторые места его отец подыщет им на кладбище и ни один домдарец никогда и ничем не сможет угодить Ребири.

Его собеседник услышал лишь то, что хотел услышать.

Армия Назакри двигалась на запад, и кое-кто ожидал её подхода не с ужасом, а с нетерпением.

Глава двадцать четвертая

Беседа с магами длилась почти час. Маллед и Вадевия вернулись в кабинет жреца. На сей раз кузнец сел у окна и стал смотреть на крыши Бьекдау. Вадевия занял место за столом. Желудок Малледа был вполне удовлетворен, а разум ещё не совсем.

Он успел побеседовать с тремя магами и помощником Имперского представителя в Бьекдау, который явился, чтобы отослать какое-то сообщение. Помощник отказался отвечать практически на все вопросы, но он не был жрецом, и Маллед решил, что оказывать на него давление с помощью письма Долкаута не имеет смысла.

Все три мага-вестника сошлись на том, что формируемая в Зейдабаре армия хоть и велика, но не обучена и плохо вооружена. Одновременно они утверждали — возможности Назакри никому не известны.

— Что произойдет, если Назакри все же разрушит Зейдабар? — спросил, глядя в окно, Маллед.

— Это будет зависеть от многих обстоятельств, — ответил Вадевия. — Например, сумеют ли скрыться Императрица и её двор. Мы не знаем, удовлетворится ли Ребири Назакри уничтожением города. Он может умереть, завершив свое дело. И, наконец, вполне допустимо, что в войну вмешаются боги. Считаешь ли ты возможными эти варианты?

— Не знаю. — Маллед по-прежнему не отрывал взгляд от крыш Бьекдау. Солнце клонилось к западу, и город был располосован множеством длинных и все ещё удлиняющихся теней. Ему никогда не приходилось видеть Бьекдау с этой точки. Более того, он ни разу не смотрел сверху ни на одно поселение. — Очень трудно поверить в россказни о войне с ходячими мертвецами и злым колдуном. Трудно представить события, происходящие во многих сотнях миль от нас.

— Очень сомневаюсь, Маллед, что Ребири Назакри видит себя “злым колдуном”, — заметил Вадевия.

— Но разве он не есть зло? — повысил голос кузнец, отвернувшись от окна. — Этот человек хочет уничтожить Империю, которая вот уже много столетий правит миром и давно сделала всех людей счастливыми.

— Он оправдывает себя тем, что лишь хочет истребить народ, который нанес поражение его предкам и подчинил их себе.

— Его предки давным-давно умерли. Разрушение Зейдабара не вернет их к жизни.

— Он отомстит за них.

— Но какая ему от этого польза?

У Вадевии на этот вопрос не нашлось ответа.

— Если падет Зейдабар, то что случится с остальным миром?

— Этого никто не знает, — ответил жрец. — Думаю, многие народы в различных частях мира сочтут это концом Империи Домдар, и десятки, если не сотни провинций поднимутся и восстановят свою независимость. А в том случае, если Императрица умрет насильственной смертью, может начаться гражданская война между самими домдарцами. Восшествие на престол Принца Граубриса уже сейчас ставится под сомнение, так как оракулы не подтверждают его права на трон. В случае военного поражения его право наследования станут оспаривать все. Возникнет довольно неприглядная картина.

— Но кто посмеет оспорить права Принца?

— Его старшая сестра может беспрепятственно заявить, что старшинство важнее, чем пол. А Принц Золуз, который лишь на десять минут моложе Граубриса, станет доказывать, что из троих детей Императрицы только у него есть наследники.

— Я об этом не думал, — сказал Маллед. — Все это кажется таким далеким.

— Согласен, это от нас далеко. Но тем не менее гражданская война может вспыхнуть.

— Но если произойдет гражданская война или восстанут провинции… Как далеко могут распространиться волнения? Затронут ли они Бьекдау? Или Грозеродж?

— Скорее всего, да, — ответил жрец. — В схватку будут вовлечены крупные армии, которым потребуются люди и припасы. Думаю, ни одно место нельзя будет считать безопасным.

— Неужели боги это допустят? Я имею в виду гражданскую войну и восстания. Неужели они позволят разрушить Зейдабар?

— Насколько нам известно — допустят, — кивнул Вадевия. — Не знаю, сколь правдивы легенды о временах, предшествующих Империи, но после её создания боги никогда прямо не вмешивались в жизнь людей, ограничиваясь советами через оракулов да выбором Заступников. Теперь они даже этого не делают. С тех пор как замолчали оракулы, нет ни одного подтвержденного случая божественного вмешательства.

— Но разве они не благоволят Домдару?

Вадевия долго молчал.

— В течение тысячи лет благоволили, — наконец ответил он, — но и боги способны меняться. Возможно, их расположение к нам закончилось. Не исключено, что кто-то из наиболее мрачных божеств одарил Ребири Назакри могуществом специально для того, чтобы он уничтожил Империю Домдар.

Маллед удивленно посмотрел на Вадевию.

— Вы — жрец Домдара, — сказал он, — и вы сомневаетесь в благоволении богов?

— Я честный человек, Маллед, даже по отношению к самому себе. По крайней мере пытаюсь быть таким. Боги не говорят больше, чего они от нас желают, и не посвящают нас в свои замыслы. Нам не известно, что они делают. Возможно, они отвернулись от нас. Но нельзя исключать и того, что они испытывают нашу веру, сделав вид, будто покинули нас. В конце концов, они могут нас спасти. Я не знаю. И никто этого не знает.

— И, следовательно, вы не знаете, являюсь ли я Богоизбранным Заступником с обещанными богами способностями.

— Отчасти ты прав, — вздохнул Вадевия. — Ты действительно был богоизбранным в момент рождения, и никогда за тысячи лет существования Домдара Заступник не лишался своего звания. Но все это было до того, как умолкли оракулы. Вполне может быть, что сейчас ты простой кузнец, а богоизбранным является Ребири Назакри. Допускаю и то, что Заступник кто-то третий, или его вообще не существует.

Немного подумав, Маллед спросил:

— Неужели подобная неопределенность вас не беспокоит?

— Беспокоит, и очень сильно. Точно так же, как она всю жизнь беспокоила тебя. И я не хочу себя обманывать, ради того чтобы положить конец этому беспокойству. Точно так же, как не хочешь этого и ты. Сегодня ты здесь потому, что не знаешь, как поступать и в чем состоит твой долг. Я верю, твоя ответственность перед Империей выше, чем перед женой и детьми. Верю, твой долг — защищать Домдар, а не оставаться дома в безопасности. При этом я исхожу из того, что твой дом и семья окажутся в опасности, — как и все остальные семьи, — если падет Зейдабар. Но это всего лишь вера, а не уверенность. Может быть, уже завтра Назакри умрет, сраженный гневом богов… Я верю в то, что ты по-прежнему Богоизбранный Заступник, потому что, как бы ни изменились боги, они не могут быть столь капризны, чтобы менять свои установления. Но точно я этого не знаю.

— Я не просил, чтобы меня провозглашали Заступником, — заявил Маллед.

— Никто из нас, являясь на свет, не обращается к богам с прошением сделать нас тем-то и тем-то, — сказал Вадевия. — Я не просил, чтобы боги сделали меня мужчиной. Но тем не менее принял на себя всю ответственность, вытекающую из принадлежности к сильному полу.

— Это не одно и то же, — покачал головой Маллед.

Кузнец долго сидел молча, припоминая свой разговор с Анвой. Он обещал жене из Бьекдау сразу отправиться домой.

Но это было до того, как он услышал от магов о слабости и неопытности Имперской Армии и об этом адском колдуне. От рук Назакри уже погибли сотни и могут умереть ещё тысячи. Зейдабар падет, и весь мир погрузится в хаос.

Кто способен отвратить несчастье, которое может свалиться на Грозеродж, Анву, Нейла, Порию и Аршуи?

Отсюда, из кабинета Вадевии, опасность казалась более реальной и близкой, чем из Грозероджа. Теперь его собственная роль, как Богоизбранного Заступника, представлялась Малледу весьма правдоподобной. Он убедился, что жрецы действительно охотно откликаются на все его желания. Какие бы сомнения он сам ни испытывал, обитатели храма в Бьекдау верят каждому слову из послания Долкаута.