Катерина Снежинская - Дитя Ее Высочества (СИ)
Потому-то Ее Высочество нисколько не удивилась, увидев возле городских ворот не стражников, а монахов в коричневых рясах. Правда, исключительно на милость Отца святые братья не полагались. И из-под широких рукавов виднелись кольчуги. Однако встретили они путников не привычным: «Куды прешь?» и даже не вежливым аналогом: «Какого забыл в стенах города?», а «Благословен твой путь, грешник!».
Принцесса подумала, но с привратниками спорить не решилась. Во-первых, она действительно надеялась, что путь её благословен. А, во-вторых, и впрямь полагала себя грешницей. Потому как приходилось ей и мясо есть в постный день, и мылась она частенько, теша тело своё. Да и врать, если признаться, ей доводилось. Но, в конце концов, это не те грехи, из-за которых стоит полемику поднимать.
— Славен Отец и слово его на небесах и на земле, — ответила Ларелла, как и подобает скромному и набожному человеку.
— Куда ты направляешься, путник, и с какими целями прибыл в славный город Ретц? - продолжал допытываться привратник.
— А может вам это стоит спросить у своих наставников, святой брат? — не к месту встрял рыжий. — Говорят же, что они напрямую общаются с Отцом. Тот всю нашу подноготную и поведает.
Ах да! Я совсем забыл, дружочек! Прости мою стариковскую рассеянность. Дело в том, что Лара решила прихватить спасённого блудодея с собой. Может быть, и не подобало столь юному и невинному существу обладать такой циничной подозрительностью, но принцесса предположила, что Григо Родс соврёт — возьмёт совсем недорого. Потому она и велела ехать красавчику с ними. Пообещав, что, как только они отыщут ребёнка, не только отпустить его на все четыре стороны, но и ещё заплатить сверху.
Как ни странно, но плут, кажется, обрадовался. И охотно последовал за путешественницами. Даже не пытаясь сбежать по ночам или кошельки у них стырить. Но девушки все равно сторожко приглядывали за ним. Особенно по ночам.
Так вот, эта ходячая неприятность вмешалась в разговор принцессы с привратником совсем некстати и в свойственной ему хамской манере. Святой брат, конечно, поднял голову, и даже широкий капюшон сдвинул на выбритую тонзуру, чтобы хорошенечко рассмотреть наглеца и охальника. И на брылястом лице стражника медленно расползлась весьма довольная улыбка.
— Ба! — возрадовался он, словно видя перед собой давно потерянного брата. — Кого я вижу? Не господин ли Родс к нам припожаловал снова?
— Он самый. Причём всей своей примечательной персоной, — приосанился певун.
— Как же я вас видеть-то рад! — возликовал охранник. — За вас же аж десять золотых назначено!
И свистнул так, что у принцессы уши заложило, а её конь изумлённо присел на задние ноги. Впрочем, вполне возможно, что лошадь поразил не свист, а с десяток коричневых ряс, возникших в воротной арке, словно из теней соткавшись.
Впрочем, рыжего не их появление, ни злобно поблёскивающие пики в руках святых братьев не смутили. Он преспокойно спешился и даже спиной к стражникам повернулся, сложив руки на пояснице — чтобы вязать было удобнее.
— Это не тот город? — протянула Ларелла, нехорошо щурясь.
Рыжий нахал в ответ кивнул, а его вечная нагловатая улыбка стала только шире.
— И теперь мне опять предстоит спасти твою жалкую шкуру, чтобы ты проводил нас в нужное место?
Певун, ничуть не смущаясь, снова кивнул.
— Ты знаешь кто? — прошипела принцесса, едва сдерживаясь, чтобы не плюнуть самым вульгарным образом.
— В Ретце я инкуб[19]! — гордо сообщил рыжий.
И подмигнул, подлец.
* * *Каждый, кто хоть раз сталкивался с чиновниками, знает, что хуже этой породы Нечистый ничего не придумал и вряд ли придумать сможет. А главной неприятной особенностью сих господ является страсть подержать, промариновать посетителя в неведенье и тоскливом ожидание. Видимо, визитёр, изнывающий в предвкушении приёма, повышает их и без того раздутое чувство собственного достоинства до небывалых размеров.
И скажу по секрету, что худшие представители чинушеской братии встречаются даже не среди налоговиков или судебных крючкотворов, а среди церковников.
Вот и секретарь суда инквизиции заставил нежнейшую Лареллу ждать более двух часов. При этом его секретарь — в смысле, секретарь секретаря — без всякого стеснения заявлял, что господин секретарь сначала обедал, потом отдыхал после принятия пищи, молился, а следом общался с секретарём старшего секретаря секретариата судейской коллегии.
Окончательно запутавшись в секретарях, принцесса было присмирела. Но смирения её хватило ненадолго. Горячий юный нрав, не выдержав пытки ничегонеделанья, взбунтовался и захватил власть над холодной рассудительностью. Право слово, стоило бы ему это сделать раньше. Так как благодаря кинжалу, приставленному к дурно выбритой и грязноватой щеке, важный задохлик за столом моментально вспомнил: дворянскую честь и уважать стоит. А его начальник немедленно освободился. Впрочем, Лара подозревала, что он и раньше ничем важным не занимался.
И истина, как всегда, оказалась где-то рядом. Секретарь суда с сосредоточенным видом, сведя крысиные глазки к бугрящемуся наростами, похожему на картофелину носу, выстригал из бумаги дамский силуэт. Как показалось принцессе, силуэт пребывал в не слишком пристойной позе, да и одежды на нем недоставало. Но, как известно, искусство витинанки[20] — дело сложное. И окончательный результат можно оценить только после окончания же работы. Но посетителю, явившемуся столь не вовремя, мужчина абсолютно точно рад не был. Хотя от своего занятия не оторвался даже для того, чтобы глянуть, кто там пришёл.
— С кем имею честь? — буркнул секретарь недружелюбно и так, что стало моментально понятно: беседа с Ларой для него является честью весьма сомнительной.
— Моё имя вам вряд ли что-то скажет, — развязно сообщила Её Высочество, без приглашения усаживаясь в кресло, да ещё и ноги в пыльных ботфортах на край стола закинула.
При этом королевский перстенёк, так удачно помогший правому делу один раз, ненавязчиво покачивался на цепочке поверх одежды.
Секретарь подслеповато прищурился на блестящую штучку и отложил своё творчество в сторону. Откинулся в кресле, сплетя сучковатые пальцы поверх сутаны и всем своим видом продемонстрировал, что готов внимать. Не то чтобы инквизиция королевской власти опасалась. Но со светскими церковь предпочитала в конфликты не вступать. Мало ли что? Короли — они такие. Сегодня набожные и подчиняющееся. А завтра вожжа под хвост попадёт, и объявят государственной религией поклонение цветущему кактусу. И что ты с ним сделаешь? Конечно, на костре-то и миропомазанника спалить можно. Только это дело хлопотное.
— Меня интересует дело Григо Родса, — коротко сообщила принцесса. — В чем состоит суть обвинений?
— А я-то думал! — секретарь явно расслабился и потянулся за своими ножничками. Правда, стричь ничего не стал, просто в руках их вертел. — Инкуб он — и вся недолга.
— Инкубов не бывает, — не подумав, фыркнула Лара.
— Это вы так от молодости лет считаете, юноша, — с видом умудрённого старца изрёк секретарь. — Просто демоны предпочитают людей постарше, с опытом. Им зелень младенческая ни к чему.
— И часто вас посещают инкубы? — безмятежно поинтересовалась любопытная Ларелла.
— Суккубы, — надменно поправил её служить святого знамения и факела.
Да только тут же осёкся, сообразив, что ляпнул он явно не по делу.
— Так вас суккубы навещают? — ещё безмятежнее спросила принцесса — из природной и ничем не замутнённой вредности спросила. — И как часто?
— Вам чего надо-то? — насупился секретарь, и ножнички свои снова отложил.
— Подробности!
— Да как вы смеете? — неожиданно тонким фальцетом вскричал обладатель стремительно багровеющего носа.
— О, святые Небеса! Подробности по делу Родса меня интересуют, — в изнеможении прикрыв глаза ладонью, успокоила его принцесса.
Склонность людей нервничать и впадать в истерики на пустом месте ей начинала надоедать. Ну, подумаешь, посещают тебя демоны? Разве для верного служения во благо инквизиции здравый рассудок нужен? А, может, и с рассудком у тебя все в порядке. И по ночам через окно в спальню пробирается пылаемая страстью жена булочника, желающая остаться неузнанной? Кому какое дело до этого?
— Так какие тут могут быть подробности? — остывая медленно, как печь, пробормотал секретарь. — Соблазнил, понимаешь, трёх невинных девушек. Между прочим, дочерей уважаемых людей!
— То есть, они не родственницы были? — уточнила Ларелла, старательно отгоняя от себя совсем неподобающие видения рыжего в окружении тройняшек.
И откуда такие фантазии могли взяться в головке невинной принцессы? Может, и правда дело без инкубов обошлось?
