Надежда Первухина - Вежливость королев
— Кукарр?..
— Чтобы они отвели меня туда, где прячут мою любимую.
— Кукк?..
— Мессер Уильям, смотрите! — завопил появившийся из руин птицефермы мажордом.
Уильям глянул на засыпанные пеплом Удаленных заросли убрюка и, ахнув, выпустил своего петуха. Последний, грозно кукарекая и взмахивая непокорными крылами, устремился к своим несушкам, которые к тому моменту заклевывали насмерть оставшихся в не испепеленном состоянии Удаленных.
— Почему их… — прошептал Уильям.
— Двое? — закончил за него домоправитель. И тут с неба посыпались гламуры.
К счастью, уже мертвые.
И кое-где расчлененные, измельченные и окончательно высушенные.
Но все равно это было неприятно. Скажем так: птичий помет или, допустим, известка — тоже неживые, однако нет никакого удовольствия в том, чтоб оказаться засыпанными ими по самые уши. Посему неудивительно, что Гогейтис, мажордом и две несчастные, одуревшие от происходящего девицы-служанки ринулись под сень ветвистых убрюков, спасаясь от сыпавшихся с неба гламуровых останков.
Но даже не это было важно.
Среди густых зарослей убрюка стояли, тягостным молчанием встречая бежавшую компанию, две чрезвычайно схожие по внешности женщины. У них, как показалось подбегающему Гогейтису, даже пепельно-серебряные волосы были растрепаны одинаково. И свои платья женщины подобрали одинаковыми жестами, чтоб не изорвать подолы о ветки и колючки. Однако в тот момент, когда Уильям с компанией, торопясь и спотыкаясь, достиг места, где находилась эта парочка, выяснилось, что различие меж дамами есть, и весьма большое.
Потому что дамы все-таки выглядели по-разному. Лицо одной сияло чистотой и свежестью нежного румянца во всю щеку. Платье не было изорвано и запачкано, а на руках даже имелись золотистого цвета перчатки. Другая же дама выглядела изможденной, чересчур бледной, с заплаканными глазами, синяками на шее и оголенных руках. О ее платье и говорить не приходилось: такой грязной ветошью побрезговала бы даже нищая братия Деметриуса, а уж кто не знает, что нищие в Деметриусе — самые неприхотливые нищие Ожерелья. И в пепельно-серебряные волосы набились земля, травинки и иглы убрюка. Но глаза, обведенные темными кругами бессонницы, были горды и темны от гнева.
— Кариночка, прости, что я так поздно, — начал было Уильям, обращаясь к изможденной даме и раскрывая объятия…
И получил оглушительную пощечину!
— Как ты смел не узнать меня, отребье! — вскричала визгливым и немузыкальным голосом изможденная дама. Неожиданно громко для столь измученной крикнула. И приготовилась закатить еще одну оплеуху, но тут ее дернули за рукав.
— Не трогай его! — Красотка в золотистых перчатках горестно поглядела на ученого и прошептала: — Как ты мог не узнать меня, Уильям!
— Н-не понимаю, — пробормотал ошарашенный Гогейтис и отступил под сень управителя, который понимал еще меньше и только пучил глаза да шептал молитвы святым Брошенным Девам.
— Это же я! — гордо выкрикнула дама в нищенском платье.
— Это же я! — печально вскрикнула дама в платье поприличней.
— На колени перед своей королевой, гнусный смерд! — прорычала изможденная.
— Не вздумайте! — грозно предостерегла розовощекая.
И тут уж они яростно закричали друг на друга:
— Да как ты смеешь указывать!!!
— Мессер Гогейтис, вы что-нибудь понимаете? — прошептал мажордом. — Я, признаться, ничего не понимаю. Почему их двое, когда одна дама самолично была увезена герцогом в столицу? Неужели… О праведное небо!..
— Да, — тихо сказал в ответ Уильям. — Одна из них — точно не Карина.
— Уильям, — позвала несчастного ученого дама в золотистых перчатках, — вот эта драная кошка и есть королева Абигейл?
При этих словах «драная кошка» вознамерилась закатить оплеуху и своей копии, но не тут-то было. Золотистые перчатки легко отразили атаку.
— Дерется ваша королева много, — тоном глубокого удовлетворения проговорила Карина, легко уходя из-под замахов высокородной нищенки, — но плохо.
С этими словами Карина ударом в челюсть отправила разъяренную побирушку в глубокий нокаут.
— Это — королева Абигейл? — испуганным шепотом осведомились по очереди Уильям, управитель и две служанки. — Это действительно она?
— Кто бы сомневался, — ответила Карина. Да, именно Карина.
Потому что кто, кроме Карины, мог так нежно заключить в объятия мессера Уильяма Гогейтиса?
— Как же… как же это могло произойти? — изумился менее романтически настроенный герцогский управляющий. Разумеется, он интересовался не объятиями, а неожиданным появлением в их краях блудной королевы.
Карина оторвалась от Уильяма, сменила томный взгляд на сурово-деловой и сказала:
— Куда бы нам отсюда смыться? В более-менее безопасное место, а?
— Только под землю, — развел руками мажордом.
— Блин, опять пачкаться, — только и произнесла Карина и со вздохом посмотрела на свое вполне приличное и относительно чистое платье.
— Ничего не поделаешь, — утешил ее Гогейтис. — Зато там относительно безопасно. И трупы с неба не падают.
— Да-а… Здорово вы с Удаленными расправились. Куры, да?
— Они самые.
— Молодец, Уильям!
— Только мне непонятно, — медленно сказал Уильям Гогейтис, внимательно глядя на свою возлюбленную, — почему вслед за Удаленными начали гибнуть и гламуры. Ведь гламуров курами не возьмешь.
— Мне это тоже непонятно, — глядя мимо Гогейтиса, ответила Карина. — Наверное, сработал побочный эффект. Гламуры ведь очень многим связаны со своими хозяевами — Удаленными. Поэтому, когда Удаленные начали гибнуть, гламуры тоже рассыпались на кусочки. Ведь может быть такое?
— В этой стране все может быть, — философски заметил ученый маг.
— Тогда давайте в убежище, благородные господа, — взмолился ошалевший от увиденного и услышанного мажордом. — Вдруг нападение этих омерзительных тварей повторится?
— Резонно, — кивнул Уильям. — Кариночка, ты можешь идти?
— А ты считаешь, что я похожа на обессилевшую женщину?
— Нет. И это просто удивительно.
— Ничего удивительного! — отрезала Карина. — Просто я всегда умела за себя постоять. Кстати, что будем делать с этой?
Нокаутированная королева меж тем издала жалобный стон, по-видимому приходя в себя.
— Не бросать же ее здесь, — подал голос человеколюбивый герцогский управляющий. — Королева она или не королева, а оставлять ее здесь на верную погибель — грех против заповедей Брошенных Дев.
— Вам виднее, — язвительно усмехнулась Карина. — Только если б вы знали, что эта пакостница наделала…
— Расскажешь в убежище, — попросил Уильям и поднял на руки бесчувственную и потерявшую всякую привлекательность королеву. — Идемте.
В подземной пещере-убежище их словно ждали.
— Что там, наверху? — загомонили все наперебой.
— Мы победили этих тварей, — с лаконичной скромностью ответил за всю компанию Гогейтис.
— Госпожа Карина! — бросилось к улыбающейся красавице уцелевшее женское население разрушенного замка герцога Рено. — Как вы спаслись?
— Как вы выжили?
— Что от вас было нужно Удаленным?
— Правда ли, что Удаленные бесчестят женщин противоестественным способом?
И наконец:
— Кто эта бесчувственная и грязная дама?
— Я отвечу на все вопросы, — замахала руками Карина, — только сначала нам всем нужно подкрепить свои силы. Есть у вас что-нибудь наподобие еды?
— Конечно! — заулыбались женщины.
— А наподобие ванной?
— Вот с этим трудно, госпожа.
— Ладно, — усмехнулась Карина. — Переживем.
— Пожалуйте откушать, — подсуетились служанки, заблаговременно давшие сигнал единственной уцелевшей поварихе. — Хоть и скромно, да зато от души.
— Благодарю, — кивнула Карина и сделала затянутой в золотистую перчатку ручкой донельзя красивый жест.
Такой красивый, что Гогейтис внутренне ахнул. Изумительные манеры у его Кариночки. Вот только раньше она никогда не делала таких красивых жестов. Никогда.
— А эту… королеву, — опять улыбнулась Кариночка, — заприте понадежнее. Чтоб не сбежала и не натворила гадостей. Когда очнется, дайте ей… воды.
И Карина в сопровождении Уильяма и прочей компании весело прошествовала к скромному пиршеству, которое ухитрилась устроить из чудом оставшихся герцогских припасов повариха.
— Я была без сознания, — повторила Карина. Скромная трапеза была закончена, и теперь все уцелевшее население замка Рено слушало, затаив дыхание, рассказ Карины о ее злоключениях в стане Удаленных. Карина уже поведала о том, каким образом была похищена мерзкими тварями из комнаты, в коей пыталась укрыться, и о том, как поначалу молилась о скорейшей смерти. Но, оказывается, у Удаленных были на Карину свои виды.
