Андрей Белянин - Ржавый меч царя Гороха

- Ну, ну?

- Первое: ваша троюродная сестра теперь офи­циально является гражданкой Марьяной Бессмер­тной, а её законный супруг подаёт в Европейский суд на отчуждение у вас её приданого в виде поло­вины царства.

- А я и не отдам!

- В таком случае НАТО как антироссийский военный блок сложится на несколько столетий ра­ньше и...

- И что? Думаешь, побоюсь я той Европы?! Да у нас, может, супротив их пушек... у нас, может... патриотический дух, вот! И вообще мы русские - с нами Бог! Пущай идут, пущай... увидим ещё... пушки у них, а?! Сволочи-и...

- Царю больше не наливать,  - попросил я и продолжил: - Второй вариант, экономический. Кощей может просто шантажировать вас тем, что у него в плену ваша сестра, а если вы не выплатите ему, к примеру, миллион рублей, то он её...

- Скока, скока?! Миллион?!! Да у нас в Лукошкине целая корова пять рублей стоит! За миллион, за... за такие-то сумасшедшие деньжищи пущай он её сам держит, не жалко!

Баба-яга, невзирая на мой протест, плеснула го­сударю ещё, только чтоб успокоился и не лез с комментариями. Я строго на неё покосился и взглядом предложил Гороху полсковороды оставшейся яич­ницы - в смысле закусывать же надо. Он прики­нул, кивнул и взял мою вилку...

- Итак, повторюсь, основных рабочих вариан­тов два. Есть мнение, что переговоры с похитите­лями нельзя вести ни при каких условиях. Даже если пострадают заложники. Но я всё-таки наде­юсь, что мы сможем выручить вашу родственницу, если Кощей...

- А-а! Чтоб меня... - Хлопнув себя по лбу, Го­рох отбросил вилку и полез за пазуху. - Во! Как раз от энтого вашего похитителя. Ещё до третьих петухов какая-то птица чёрная мне клювом в фор­точку достучалась да на пол вот эту грамотку и сбросила.

- Да что же вы молчали? - разом подскочили мы с бабкой. - Читайте уже, что там?!

- Что, что... А то сами не догадываетесь? - ворчливо буркнул царь, протягивая мне скручен­ный в трубочку желтоватый лист бумаги с чёрной печатью на красной верёвочке.

- Позволь-ка, Никитушка, я сама вслух про­чту, - перехватила письмо моя домохозяйка и осторожненько развернула листок. - «Никчёмно­му царю и бесполезному государю, преглупому Го­роху пьянющему...»

- Несправедливое и недипломатичное обраще­ние, - икнул над ёжа-государь, старательно пока­зывая, как легко он выговаривает длинные слова.

- «...пишет Всея Тёмныя Царства Великий Владыка, Благородный и Всенемилостивейший грозный Господин, сам Кощей...»

- Вонючка! - совершенно по-детски обиделся наш Горох.  - Понавешал себе громких титулов, самозванец, а меня, значит, и пьяницей можно, и государем негодящим...

- Не перебивайте, пожалуйста, - вежливо по­просил я, накладывая царю ещё яичницы, не про­падать же добру. - Что у нас там по существу во­проса? Переходы на личности и обзывательства можно опустить.

- Ну ежели по существу, дак тут тока одно предложение и есть, - скромно опустила взор баб­ка. - «Меняю голову царевны Марьянки на голо­ву Никитки-участкового!»

- Э, как это? В смысле почему только голо­ву? - нервно уточнил я.

- Дык сам посмотри, вон, прямым текстом и написано.

- Больше ничего?

Яга и царь подтвердили: нет, больше ничего. Мы выдержали длинную рискованную паузу.

- Почему вы сразу не сказали нам про письмо?

- Интересно было на твои планы полюбовать­ся, - пожал плечами Горох. - Да ты не обижайся. Я ж на него не обижаюсь.

- Вообще-то  такое  важное  сообщение  надо было огласить в первую очередь.

- И чего б оно изменило? - приостановила меня глава нашего экспертного отдела. - Вот, Кощеюшка своё слово и сказал. Теперича нам его краплёной колодой играть придётся. Зови сюда Митеньку, будем всей опергруппой думу думать!

- Митя и «думать» -два плохо сочетаемых по­нятия, - вставил я, но пошёл.

Бывали случаи, когда именно наш младший со­трудник спасал, казалось бы, патовые ситуации. Перефразируя слова весьма неглупого немецкого полководца Бисмарка, наш Митя любую сложную

задачу решал посредством непредсказуемой рус­ской глупости. И ничего, срабатывало. Хотя в об­ратную сторону куда чаще...

Митяй откликнулся сразу же, завершая дежур­ный выгул бесов-арестантов до сортира и обратно. Уверившись, что сиюминутный расстрел им не грозит, да и зная, чем закончилась попытка сопро­тивления милиции для их третьего соучастника, наши арестованные вели себя тихо и на санкции не нарывались. Тем более что кормили у нас два раза в день пшённой кашей - просто и сытно. Хозяйст­венные бесы даже начали потихонечку благоустра­ивать для себя поруб: подлатали полки, вымели полы, выпросили побольше соломы на пол и на холодрыгу не жаловались. Если бы все арестанты вели себя у нас так прилично, это была бы просто образцовая камера предварительного заключения или трудоперевоспитания.

...В горнице мы все сели по четырём сторонам стола, так, чтоб не делиться по группам, а каждый имел равный голос. Со стола убрали всё: и чай, и самовар, даже скатерть, чтоб ничего не отвлекало. С общего разрешения я оставил раскрытый блок­нот, все записи и схемы могли пригодиться и по­мочь в принятии правильного решения.

- Предлагаю высказываться.

- Дак чё ж я скажу-то, сокол ясный? Ты у нас глава отделения, тебе и решать. Вам, молодым, и карты в руки.

- А я чем провинился? За что наезжаете на си­роту? Ещё ничего и содеять не успел, а уже спрос? А если вы про то, как мы с Еремеевым вчерась в том же кабаке шестивёдерную пивную бочку на спор... Или вы про то ещё не узнали? Тады упс...

- Так что, сыскной воевода, ты тут народ не мути! Вот бы ещё сам царь-государь за тебя пре­ступления разгадывал и службу нёс! Я кому и за что жалованье плачу? Чей-то надо, чую, надо пере­смотреть вопрос оплаты Лукошкинского отделе­ния...

Короче, все отмазались. Я поскрежетал зубами, но, честно говоря, ни на кого это впечатления не произвело, даже Митя не особо поёжился. Ладно, пёс с вами, господа-товарищи, мне тоже надоело одному за всех отдуваться...

- Предлагаю мозговой штурм! Каждый просто высказывает первое, что пришло ему в голову, и...

- Тётку Матрёну под суд, по ней давно каторга плачет!

- Все думают, царь, царь... А я вам так скажу, нам, царям, за вредность молоко давать надо!

- Спина болит, поскольку радикулит, собака, Васька-кот никак лапками не вытопчет...

- А капусту ейную надобно в орду продавать как оружие отравления массового, во!

- И я, промежду прочим, супротив конститу­ционной монархии и не имел ничего! Тут ведь что главное - гильотину вовремя прикупить...

Яга тоже открыла рот в свою очередь, но быст­ро захлопнула под моим красноречивым взгля­дом. Я грохнул ладонью по столу, призывая собе­седников к вниманию. Горох обернулся сразу же, Митя ещё минуты три пытался обосновать необхо­димость ареста и конфискации всей продукции тётки Матрёны государственными интересами России и даже её историческим долгом по отноше­нию к потомкам и странам третьего мира. Успоко­ился только, когда я второй раз хлопнул по столу. И то потом всё равно делал царю страшные глаза и всячески корчил рожи, как будто ему крем для обуви на язык выдавили...

- Мозговой штурм - это значит быстро и не за­думываясь предлагать решение проблемы. Пусть даже самое нелепое и парадоксальное. А общая проблема у нас одна - как спасти царевну Марьяну! Не тётка Матрёна, не трудности самодержавия взглядом изнутри, не радикулит и все болячки пенсионного возраста, ясно?! Царевна Марьяна! Девушка в беде! А вы тут... Слов нет... стыдно же...

Вроде проняло. По крайней мере, все покрасне­ли, собрались, сдвинули брови и дружно устави­лись на меня в полной готовности исполнить все мои указания. Нет, ну вот что прикажете со всеми ими делать? Я устало покачал головой и сдался.

- Ладно, предлагаю не париться, а тупо согла­ситься на условия обмена. Получим царевну и... Сразу же он меня не убьёт, захочет поизгаляться и выговориться, это общепринятая бандитская тра­диция. Так что вы успеете что-нибудь придумать и выручить меня из плена в последний момент.

- Как в сказке? - скептически фыркнула Ба­ба-яга, но тут же добавила: - Хотя в целом-то я с Никитушкой согласная. Ежели девицу вытащим, все планы Кощея сорвём, а энто уже победа!

- Я могу где-нить схорониться, а как злодей от­вернётся, так сзади его бревном в два обхвата по башке лысой огрести! - воодушевлённо предло­жил Митя.

Надёжа-государь поскрёб бороду, покусал ус и тоже внёс свою лепту:

- Так, если что, то можно и пушечку настен­ную в кустах спрятать. А как только передача с рук на руки сестрицы моей скудоумн... глупо... недо­развит... ну, об царских сестрах либо какие они красивые, либо ничего, да? В общем, могу само­лично картечью пальнуть, а вы на ступе хватайте участкового - и дёру! Справитесь, бабуленька?

- Да одной левой!

После чего они все живенько, перебивая друг дружку, с юморком и прибаутками начали обсуж­дать все варианты спасения меня из Кощеева пле­на. Причём договорились в конце концов до орга­низации моих торжественных похорон за государ­ственный счёт, благо опыт уже есть, а за хороший гроб Шмулинсон со своих дерёт по-божески...