Терри Пратчетт - Делай Деньги
— О, пару лет назад кто-то не обратил внимание на предупреждение и, эм, когда Комод сложился, этот кто-то временно стал диковиной.
— Вы имеете в виду, что он оказался внутри четырнадцатидюймого куба? — ужаснулся Мойст.
— В основном. Послушайте, мы на самом деле будем очень счастливы, если вы никому не расскажете про комод, спасибо. Мы знаем, как им пользоваться — ну, мы так думаем, но, может быть, это не тот способ, которым им предполагалось пользоваться. Мы не знаем, зачем он нужен, как вы это сказали, или кто его соорудил, или даже эти ли вопросы вообще нужно задавать. В нем ничего не превышает четырнадцати квадратных дюймов, но мы не знаем, почему это так или кто решает, что вещи являются диковинными, и мы определенно не знаем, почему в нем нет ничего розового. Это все очень смущает. Я уверен, что вы умеете хранить секреты, мистер Липовиг?
— Вы поразитесь, насколько.
— О? Почему?
— Это неправильный вопрос.
— Но вы знаете кое-что весьма важное о Комоде, — заявила Адора Белль, очевидно, очнувшись. — Вы знаете, что он собран не для девочки в возрасте между четырьмя и, м-м, одиннадцатью годами, или не ею самой.
— Откуда это мы такое знаем?
— Нет розового. Поверьте мне. Никакая девочка в таком возрасте не обойдется без розового.
— Вы уверены? Это замечательно! — воскликнул Думминг, делая пометку в своем блокноте. — Это определенно ценное знание. Ну что ж, давайте тогда достанем Ступню?
Волшебники, бывшие верхом на метлах, теперь спустились вниз. Думминг прочистил горло и снова поднял мегафон.
— ВСЕ ВНИЗУ? ЗАМЕЧАТЕЛЬНО. ГЕКС — БУДЬ ТАК ДОБР, СКЛАДЫВАЙ, ПОЖАЛУЙСТА!
Некоторое время стояла тишина, а затем у потолка стал нарастать отдаленный грохот. Звук был такой, будто боги тасовали деревянные игральные карты, которые оказались высотой в милю.
— Гекс — это наше думающее устройство, — объяснил Думминг. — Без него мы бы едва ли вообще обнаружили ящик.
Грохотание стало громче и быстрее.
— У вас могут заболеть уши, — предупредил Думминг, говоря все громче и громче. — Гекс старается контролировать скорость, но вентиляторам требуется определенное время, чтобы вернуть в комнату воздух. ПОНИМАЕТЕ, ОБЪЕМ КОМОДА МЕНЯЕТСЯ ОЧЕНЬ БЫСТРО!
Это было выкрикнуто в попытке заглушить гром закрывающихся ящиков. Они захлопывались сами собой слишком быстро для человеческого глаза, сооружение снижалось, складывалось, съеживалось, с громыханием уменьшалось до размеров дома, сарая и, наконец, посреди огромного пространства — если только оно не было каким-нибудь временем — оказался маленький отполированный комод, шириной примерно в полметра, стоявший на красивых резных ножках.
Двери комода щелкнули, запершись.
— Медленно раскрой до экземпляра 1,109, - приказал Думминг в звенящей тишине.
Двери раскрылись. Изнутри выдвинулся длинный ящик.
И продолжил выдвигаться.
— Просто следуйте за мной, — сказал Думминг, медленно направляясь к Комоду. — Это абсолютно безопасно.
— Э, ящик длиной в сотню ярдов только что выехал из шкафа размером примерно в четырнадцать дюймов, — сообщил Мойст на тот случай, если заметил только он.
— Да. Так оно и происходит, — ответил Думминг, когда ящик где-то наполовину задвинулся обратно. На боку ящика, увидел Мойст, был ряд других выдвижных ящиков. Так ящики открывались… Из ящиков. Конечно, подумал Мойст, в одиннадцатимерном пространстве так думать неправильно.
— Это как головоломка-пятнашки, — сказала Адора Белль, — но только здесь намного больше направлений для движения.
— Это очень наглядная аналогия, прекрасно помогающая пониманию, являющаяся в то же время, говоря прямо, во всех возможных смыслах неправильной, — отозвался Думминг.
Глаза Адоры Белль сузились. У нее уже десять минут не было сигареты.
Длинный ящик вытолкнул под нужным углом еще один ящик. На боку этого располагалось, да, еще больше ящиков. Один из них тоже медленно вытянулся.
Мойст рискнул и постучал по тому, что оказалось совершенно обыкновенным деревом. И оно издавало совершенно обыкновенный звук.
— Мне беспокоиться насчет того, что я только что видел ящик, двигающийся сквозь другой ящик? — спросил он.
— Нет, — ответил Думминг. — Комод пытается придать четырехмерный смысл тому, что происходит в одиннадцати или, возможно, десяти измерениях.
— Пытается? Вы имеете в виду, что он живой?
— А-ха! Правильный вопрос!
— Но я готов поспорить, что вы не знаете ответ.
— Вы правы. Но признайте, что это интересный вопрос, чтобы не знать на него ответ. И, да, вот и Ступня. Удержи и закрой, пожалуйста, Гекс.
Ящики с куда более быстрой и менее драматичной, чем раньше, последовательностью громыханий сложились обратно в себя, и вновь Комод стал выглядеть скромным, древним и слегка кривоногим. На ножках у него были маленькие когти, эта манера мебельщиков всегда раздражала Мойста своей низкосортностью. Они что, думали, что эти шкафы по ночам передвигались? Хотя этот Комод, может, и впрямь так делал.
И двери комода открылись. Внутри, едва помещаясь, угнездилась ступня голема, по крайней мере, большая ее часть.
Когда-то големы были красивыми. Когда-то, наверное, лучшие из скульпторов создавали их на вызов прекраснейшим из статуй, но с тех пор множество неумелых людей, кто едва мог слепить из глины змею, выяснили, что просто сварганить материал в форму огромного нескладного пряничного человека годилось точно так же.
Эта ступня была кого-то из раннего вида. Она была сделана из похожего на глину белого фарфора, с рельефными узорами желтого, черного и красного цвета. На маленькой медной табличке перед ней было по-убервальдски вырезано: „Ступня Хмнианского Голема, Срединный Период“.
— Ну, кто бы не создал Комод, он из…
— Любой, кто смотрит на ярлыки, видит их на своем родном языке, — устало перебил его Думминг. — Если верить покойному Профессору Флиду, то отметки, очевидно, указывают на то, что она действительно происходит из города Хм.
— Хм? — спросил Мойст. — Хм что? Они не были уверены, как назвать это место?
— Просто Хм, — ответил Думминг. — Очень древний город. Где-то шестьдесят тысяч лет, я думаю. Времен Глиняной Эры.
— Первые изготовители големов, — произнесла Адора Белль. Она сняла с плеча сумку и принялась копаться в соломе.
Мойст постучал по ступне. Она казалась толщиной в яичную скорлупу.
— Это какая-то керамика, — сообщил Думминг. — Никто не знает, как они ее делали. Хмнианцы даже корабли из этого изготавливали.
— И они плавали?
— До определенного времени, — ответил Думминг. — В любом случае, город был полностью уничтожен во время первой войны с ледяными гигантами. Теперь там ничего нет. Мы думаем, что ступню поместили в Комод очень давно.
— Или, может, откопают когда-нибудь в будущем? — предположил Мойст.
— Такое вполне возможно, — серьезно ответил Думминг.
— Но в таком случае, не будет ли это некоторой проблемой? Я имею в виду, разве она может быть одновременно и в земле, и внутри Комода?
— Это, мистер Липовиг…
— Неправильный вопрос?
— Да. Ящик существует в десяти или, возможно, в одиннадцати измерениях. Практически что угодно может быть возможным.
— А почему только одиннадцать измерений?
— Мы не знаем, — ответил Думминг. — Может быть, больше просто будет глупостью.
— Вы не могли бы вытащить ступню, пожалуйста? — попросила Адора Белль, которая теперь смахивала пучки соломы с длинного свертка.
Думминг кивнул, с огромной осторожностью поднял реликт и аккуратно поставил на стоявший сзади стол.
— А что случилось бы, если бы вы уронили… — начал Мойст.
— Неправильный вопрос, мистер Липовиг!
Адора Белль положила сверток рядом со ступней и осторожно развернула. Внутри оказалась часть руки голема, длиной чуть больше полуметра.
— Я так и знала! Отметки точно такие же! — воскликнула она. — И на моем куске намного больше. Можете их перевести?
— Я? Нет, — ответил Думминг. — Гуманитарные науки — это не мое поле деятельности, — добавил он таким тоном, который предполагал, что его поле было намного превосходнее и с куда лучшими цветами. — Вам нужен Профессор Флид.
— Это который мертв? — уточнил Мойст.
— Он мертв на данный момент, но я уверен, что в интересах усмотрения заказчика мой коллега Доктор Хикс может договориться с профессором, чтобы тот с вами поговорил после обеда.
— Когда он будет не таким мертвым? — спросил Мойст.
— Когда Доктор Хикс пообедает, — терпеливо объяснил Думминг. — Профессор будет рад принять посетителей, э, особенно Мисс Добросерд. Он мировой эксперт по Хмнианскому языку. Насколько я понимаю, там у каждого слова есть сотни значений.
