Елена Лобанова - Предел
Оказывается, войском управлять можно и шепотом. Все разом притихли, и Пелли удалилась за вторым бурдюком. В довершение ко всему она принесла на спине, как заправский грузчик, мешок овса. Вот теперь меди точно не осталось. И места в телеге — тоже. Поэтому Даэрос получил в руки бурдюк, который ему пришлось держать на манер младенца. Вайола не утерпела и сообщила всем, что из такого «самца» со временем выйдет прекрасный отец.
Вечер стремительно приближался, село миновали, а лесная опушка совершенно не располагала к ночлегу. Мимо них по дороге пошаркал уже качающийся сизоносый слуга трактирщика: не иначе, возвращался за добавкой. Даэрос притих в объятиях Вайолы и был странно сосредоточен. Пелли подстегнула Крысака, и телега вкатилась в тихий, прохладный лес.
Издалека он казался густым, но оказалось, что редко стоящие высокие сосны никак не подходили для скрытной стоянки. Нэрнис заверил, что впереди будет березняк, а за ним, скорее всего — ельник. Решено было ехать к ельнику. Пелли разморило после походов, таскания бурдюков и мешков. Запах нагретой за день смолы и хвои струился вокруг и создавал ощущение удивительного покоя. Нэрнис сзади подпирал её плечом, и жизнь опять стала прекрасна. И как он, не глядя, отличает елки от сосен? На запах? А Вайолу она сегодня по части наблюдательности обставила. Ей же пообещали серьги, а не какой-то там «орден».
Деревья расступились, как будто шарахнулись от дороги, потянуло сыростью. Впереди и, правда, показался густой низкорослый ельник. По обочинам колыхалась трава. Крысак пытался дотянуться губами до медуницы. Пришлось спешиться и взять его под уздцы. Даэрос выскочил из телеги и шел следом, распрямляя траву и пытаясь хоть как-то замаскировать выкошенный их отрядом проход в подлеске. Айшак топтался рядом с ним и всё портил. Пришлось махнуть рукой на это бесполезное занятие и идти помогать Пелли управляться с Крысаком. Ельник пришлось обогнуть, преодолевая корни, кочки, бугры и ямки. Между двух стволов телега чуть не застряла, и Полутемный, наконец, объявил привал.
Место оказалось не плохое. Пока девы выгружали припасы, распрягали и стреножили Крысака, Нэрнис натаскал сухих еловых веток и разжег костер. Даэрос смотрел в огонь, во всеобщей суете не участвовал, и, казалось, улетел в своих мыслях куда-то в грядущую ночь.
— Даэр! Ты бы помог!
— А? — Полутемный очнулся, но не до конца. Он встал, прошелся, вытащил из вещей косынку Пелли, расстелил и стал накрывать на стол. По мере того, как он доставал из своей безрукавки предмет за предметом, взгляд его терял осмысленность. Даэрос о чем-то весьма сосредоточенно думал, но точно не о том, что делал. Нэрнис, Пелли и Вайола, наблюдали за его манипуляциями и удивлялись — было чему. Из передней части жилета появились восемь серебряных вилок. Четыре отправились обратно в карман. Столовые ножи перекочевали на платок в том же порядке. Потом последовала солонка цветного стекла с солью, вставленные одна в другую серебряные с чернью стопки и пара хищного вида стилетов, блиставших идеальной заточкой. Когда Даэрос выложил кольца для салфеток, Нэрнис не выдержал:
— Брат, а где ты хранишь складной поднос и тарелки?
— Нигде. — Полутемный встряхнулся. — Да, кольца — это лишнее. Давайте еду, вино, сейчас поедим и я вас огорчу. Айшак, яблок нет. Иди елки грызи. Пелли, если Крысак напился, дай ему овса. Вайола, не садитесь на этот ствол — трухлявый. Не ушиблись? Бурдюки и часть еды — обратно в телегу. Завтра уедем до рассвета.
Разбудили на свою голову! Пелли была расстроена. Теперь опять с мешком возиться. Раскомандовался! А такой был смирный и мечтательный — настоящий эльф. Как на картинке. У-у-у! Змея остроухая!
Нэрнис возражать не стал и пошел нагружать телегу. Вайоле и половины «ложа» для сна хватит. А они и так поспят — привычные уже. И, похоже, что его Полутемный брат до чего-то додумался, но это «что-то» их скоро огорчит. Ни дня без пакостей! Кажется, вечность миновала с тех пор, как он покинул Озерный Край. Там раз в сто лет шишка не вовремя упадет — уже событие. А с этим Полутемным братом — ни дня без шишек… То плащами швыряемся, то от стражи бегаем, то людьми прикидываемся. Вот, Воительница попалась с тяжким недугом. Девы то в обморок падают, то спасают, то опять в — обморок. Айшак елку жрет. Кушает, то есть. Красота… И впереди опять что-то намечается. Весело-то как! Надо начинать писать мемуары: «Однажды мы с братом угодили…»
— Нэрьо! Хватит радостно улыбаться телеге. У тебя — странный вид. Иди к нам. — Даэрос уже наливал девам вино.
Вайола отнеслась к совместному распитию вина слишком серьезно — сидела прямо, стопку держала крепко, оттопырив пухлый мизинчик. Это же как раз то, о чем рассказывал отец! Сначала воины преодолевают препятствия, лучше, конечно, когда не просто преодолевают, а дерутся. Потом вместе пьют. Положено напиться… Но таким наперстком — вряд ли удастся.
— Так! Сначала выпьем за то, что Создатель предусмотрительно завел нас в тот овраг. — Даэрос хлебнул из кувшина и передал его брату. — Теперь надо сделать хоть что-нибудь приятное для продолжения этого замечательного дня. — Он перевернул свой вместительный жилет и стал копаться в наспинных карманах. — Где…а, вот! Пеллиэ, как я и обещал, это тебе.
Пелли не поверила своим глазам. А Нэрнис открыл в изумлении рот. Даэрос протягивал Пелли серьги. Серебристо-синий нефраль украшали лунные тарлы редкой, чуть голубоватой окраски. Металл обнимал камни и струился по их округлым бокам плавными волнами. Работа потрясала и искусством и изяществом. Даже завладевшая кувшином Вайола, забыла из него хлебнуть. Вряд ли Пелли, когда принимала в дрожащие ладони эту красоту, представляла, что такие украшения не погнушалась бы одеть сама Императрица. Нет, Озерная Владычица тоже не отказалась бы. А их стоимость… Нэрнис только спросил:
— Сам?
— Нэрьо, ну конечно, это — моя работа, из последних. Вайола, девы не пьют из кувшина. Воины — пьют, но не перед боем. А завтра будет бой! Нэрнис, я не шучу. Это и есть то, чем я собирался вас огорчить. Ешьте, сейчас объясню. — Даэрос долил девам вина и отставил кувшин подальше. — Наши разведчики… Вайола, я придумаю что-нибудь с орденом, обещаю! Непременно подам прошение Повелителю. Итак, наши разведчики доложили обстановку весьма умело и отличились наблюдательностью. Но они не заходили дальше постоялого двора. Через дырку в попоне я увидел следующее: когда мы огибали деревню, за нами следили из каждого двора. Это было не любопытство. Любопытные селянки выходят к дороге. А ползущий по бурьяну селянин — это разведчик. Поля по обе стороны дороги давно пустуют. С них только траву на сено собирают. Дальше по дороге — сплошной овес. Солома на крышах — от того же овса. Хлеб здесь не сеют. А постоялый двор — всего один. Корова, похоже, тоже одна. В селении даже запаха скотных дворов нет. Свинарников — точно нет. Спрашивается: чем живут местные жители? Мелкие огороды? И коней кормят овсом от нечего делать? Теперь: слуга трактирщика. Откуда он шел? Или от крайних домов или от леса. Скорее всего — от того двора, из которого выполз разведчик. Сначала я его только слышал. Он шуршал в бурьяне как огромный змей. Пелли, это — сравнение, не бледнейте и выпейте еще! А вывод получается очень простой: селяне живут грабежом одиноких путников. Когда едут хорошо охраняемые обозы, и — много, они вполне могут приторговывать овсом и казаться мирным селением. Но такая добыча, как одна телега… Конечно, они ни в коем случае не нападут рядом с деревней. Впереди у нас дорога, которая идет лесом на два дня пути. Причем, она заворачивает все время вправо. Пожалуй, они срежут путь через лес, завалят дорогу, и будут ждать нас завтра около полудня в тихом месте. Наверное, та золотая монета была не кстати… И отсутствие жадного Сорэада — тоже. — Даэрос промочил горло и продолжил. — Наши плащеносцы увязли в степи. Сейчас, всадник, наверное, гонит изо всех сил, если не остановился на ночевку. Или сегодня ночью или завтра с утра, они починят телегу. Но до постоялого двора будут идти день, не меньше. Вторая лошадь у них теперь уставшая, да к тому же — не тяжеловоз, а обычная крестьянская кобыла. Можем выиграть два дня. — Полутемный отнял у Нэрниса кувшин. — План такой: завтра выезжаем до рассвета. Вы, Воительница, надеваете свои латы — хоть какая-то защита, и сидите в шалаше. Враг не должен знать, что у нас есть такой воин! Значит, Вы сидите в шалаше, с секирой. Пеллиэ, ты будешь, как ни в чем не бывало править телегой. Мы с Нэрнисом пойдем по обе стороны дороги лесом. Айшак пусть так бегает. Оседланный лошак может вызвать подозрения. О! Пришел, услышал… Не мажь меня хвойной слюной, чудовище! Вайола, приласкайте своего коня, а то неизвестно, как он себя в бою поведет. Я знаю, что Вы на него обиделись. Но завтра нам нужен Боевой кусачий и лягающийся Айшак, а не это грустное создание с тоской во взоре. Я хочу видеть прежнюю радостную тварь, способную на подлости. Или — на подвиги. В его исполнении — это одно и то же. Всем поесть на ночь. Перед боем — никакой еды. Пелли! Вы завтра будете… визжать. И — никаких обмороков. Айшак тихо будить умеет? Лягнет? А кого он лягнет? Главного самца? Понял. Продолжать эту тему не стоит. Всё! Соображения и дополнения есть?
