Николас Поллотта - Бог Кальмар. Внезапное вторжение
— Я могу побить любого в этом баре!
В зале наступила ошеломленная тишина, а затем из-за одной из поддерживавших потолок колонн шагнул на всеобщее обозрение здоровенный как медведь ухмыляющийся субъект. Физиономию этого покрытого шрамами лысого великана, одетого лишь в мешковатые штаны и сапоги на толстой подошве, украшала золотая цепочка, тянувшаяся от изуродованной кулаками ушной раковины к сломанному носу.
— Это вызов, чужеземец? — вежливо осведомился голиаф, помахивая небольшим бочонком, который он использовал вместо кружки.
С напускной бравадой лорд Карстерс презрительно усмехнулся.
— Что? Ты также глуп как и безобразен?
Двое из завсегдатаев таверны тут же хлопнулись в обморок, а еще один выглядел смущенным, когда из-под его стола донесся плеск струи.
— Эй, а грубить-то не надо, — упрекнула лорда гора мускулов, отставляя в сторону выпивку. — А звать меня Костолом, или, для таких официальных случаев, как этот, Костолом д'Колинквет.
— Лорд Бенджамин Карстерс, — громко и четко представился исследователь.
Костолом двинулся вперед, и противники встретились в центре таверны лицом к лицу. Для британского лорда это было новым опытом, и не самым приятным. Они были совершенно одинакового роста и массы.
Видя, что он не вызывает у этого странно одетого пришельца обычного животного страха, Костолом шумно хрустнул здоровенными костяшками пальцев.
— А теперь, если ты желаешь умереть, — дружелюбно обратился он к лорду, — то я буду рад попросту убить тебя. Совершенно бесплатно.
— Да, но я вот держу пари, что у тебя ничего не выйдет, — сказал лорд Карстерс, отталкивая в сторону стул, чтобы расчистить пространство для боя.
Теперь среди зевак пробежал заинтересованный ропот, и на лицах зрителей начали расплываться жадные улыбки. Оркестр в зеркале заиграл драматичный военный мотив, а бармен принялся убирать под стойку стеклянную посуду.
— О, так ты хочешь замаскировать самоубийство под пари? — поинтересовался Костолом, затягивая ремень на еще одну дырочку. — Прекрасно. Назови цифру.
Дело шло не так, как замышлял Карстерс. На заднем плане несколько завсегдатаев заняли безопасные позиции на балконе над баром, в то время как другие просто опрокинули столы набок, устроив импровизированные баррикады, за которыми можно, в случае чего, укрыться.
Сделав глубокий вдох, чтобы выиграть время, лорд Карстерс наобум назвал сумму.
— Десять золотых?
— Договорились! — усмехнулся Костолом, демонстрируя золотой зуб. — Щедро с твоей стороны. Как насчет оружия?
Лорд высокомерно выгнул бровь.
— Ну, если тебе требуется оружие, то, полагаю….
— Годится и голыми руками, — с улыбкой кивнул Костолом. И без дальнейших разговоров лысый ринулся вперед, и пол ходил ходуном от каждого удара его сапог.
Выждав, насколько было возможно, Карстерс в самый последний момент ловко убрался с пути несущегося как носорог противника, одновременно нанося ему мощный правый в голову. С потрясенным криком Костолом улетел вбок и приземлился на столе. Под его весом предмет мебели превратился в дрова, и безволосый великан грохнулся на грязный пол.
Толпа взорвалась буйными одобрительными криками.
— Дай ему еще разок, ворчун! — крикнул какой-то пьяный из-за частокола пустых бутылок.
— Да! — добавила плотоядно глядящая деваха, выпячивая свои выдающиеся прелести. — Для меня!
Бросив радостной толпе свою шляпу, лорд Карстерс повернулся помочь подняться с пола своему окровавленному противнику. Какую-то секунду казалось, будто Костолом собирается продолжать бой. Но он застенчиво потер затылок и улыбнулся.
— Вот мерзавец, — пробормотал Костолом сокрушенно. — Какой-то новый грязный приемчик. Где ты ему научился?
— В оксфордском дискуссионном клубе, — ответил лорд Карстерс, протягивая раскрытую ладонь. — Мой выигрыш, будьте любезны.
Опустив голову, Костолом замялся, топча сапогами цветные скорлупки.
— Ну, тут ты меня уел, — пробормотал он. — У меня… у меня всего два сребреника.
Кричащая, пьющая и смеющаяся толпа мгновенно умолкла. В мертвой тишине все хмуро повернулись к явно смущенному Костолому.
Наконец, коротышка с металлическим горшком на голове заговорил.
— Костолом, ты держал пари, не имея денег для покрытия своей ставки? — недоверчиво спросил он.
Выглядевший как побитая собака Костолом сделал слабый жест покрытыми шрамами руками.
— Ну, понимаешь, я… дело в том… проклятье, я ж никогда раньше не проигрывал! — привел он, наконец, довод в свое оправдание.
— Мошенник! — завопили нестройным хором все присутствующие, и эхо вопля взмыло к потолочным балкам.
Навалившись всем кагалом, жестокая толпа завсегдатаев дубасила Костолома, пока тот не упал. После этого изломанное тело выволокли на улицу. Бросившись к окну, проф. Эйнштейн и лорд Карстерс в ужасе наблюдали, как воющие селяне перебросили веревку через ветку дерева и без всяких задержек или церемоний вздернули Костолома.
Чувствуя накатившую дурноту в желудках, исследователи, спотыкаясь, отошли от окна и уселись на каких-то пустых стульях. Убит из-за пари в баре? Невероятно! Немыслимо!
Взглянув в окно, Эйнштейн с Карстерсом увидели, что завсегдатаи таверны теперь пустили в ход факелы, поджигая раскачивающийся на веревке труп, в то время как другие забрасывали его вывороченными из мостовой булыжниками. Через некоторое время возбужденная толпа потянулась обратно в бар и сердито вернулась к оставленной выпивке.
Каким-то образом профессор нашел силы заговорить:
— Слушайте, юноша, хорошо, что вы победили, — прошептал Эйнштейн.
— Да уж, — согласился лорд Карстерс, потирая побаливающую руку. — Эти ребята относятся к азартным играм еще серьезней, чем какой-нибудь греческий тюремщик.
— Разные страны — разные ценности, — пробормотал проф. Эйнштейн, наблюдая за тем, как завсегдатаи поправляют столы и занимают свои прежние места. — В Швеции хвастовство считается хамством, а в Японии меня однажды сильно побил извозчик, когда я попытался дать ему на чай.
— О да, там это считается страшным оскорблением.
— Вот-вот, мой друг. Даже большим, чем облизывание губ после того, как вы поели в…
— Эй, вы!
Напрягшись и приготовившись к чему угодно, исследователи медленно обернулись на голос и увидели, что толстый бармен машет им, подзывая к себе. Переглянувшись, Эйнштейн с Карстерсом решили рискнуть и, хрустя скорлупками, подошли к стойке.
— Поскольку задета честь моей таверны, я заплачу вам десять золотых, которые вам задолжал Костолом, — заявил хозяин бара, растягивая в довольной улыбке щербатый рот. — В кредит, конечно.
— Это кажется вполне приемлемым, — сказал проф. Эйнштейн.
— Нет, это совершенно неприемлемо, — вежливо возразил лорд Карстерс. — Раз выплата в кредит, то разве не будет более Уместной сумма в пятнадцать золотых?
— Договорились, — со скрипом согласился бармен, скривив губу и протягивая руку. — По рукам.
— Но я, разумеется, охотно предпочел бы пятнадцати в кредит пять звонкой монетой, — быстро поправился лорд Карстерс, тоже протягивая руку.
Бармен несколько опешил, и на его лице отразилась борьба чувств, прежде чем он расхохотался.
— Клянусь Оракулом, споришь ты ничуть не хуже, чем дерешься. Ладно, пять монет, и дело с концом. — Сунув руку в карман кожаного передника, хозяин таверны извлек монеты и выставил на замызганную стойку столбик из золотых и серебряных дисков. — Согласен?
— Несомненно, сударь, — вежливо ответил лорд Карстерс.
Чуть склонив голову набок, бармен уставился на Карстерса.
— Да. Согласен, — перевел лорд, и теперь договаривающиеся стороны некоторое время пытались сокрушить друг другу руки, прежде чем, наконец, разжали их.
— Не желаете ли теперь чего-нибудь, с выигрыша? — опершись локтем на стойку, спросил бармен, возвращаясь к исполнению своих профессиональных функций. — Бои и споры вызывают жажду, а?
— Естественно, хозяин, — улыбнулся лорд Карстерс. — Выпивку для меня и моего друга, для начала.
— Вполне справедливо, — согласился бармен, поворачивая кран под стойкой. Когда его руки снова появились в поле зрения, в каждой было по оловянной кружке пенного пива. — Рыжий Джон — так меня звать.
— В самом деле? — удивленно переспросил проф. Эйнштейн. — Пират с таким же именем вам не родственник?
— Вот этого не скажу, — ответил Рыжий Джон, ставя кружки на стойку. — Но я знаю еще трех человек с таким же именем, это сапожник, кузнец и алхимик. Все отличные ребята.
Затем Рыжий Джон наклонился поближе и тихо добавил:
— Но я никому не советую заходить к алхимику на обед, когда у него эта, «мозговая горячка» — ну, вы понимаете.
