Олег Шелонин - Спецагент инквизиции
– Какая цыпочка?
– Дагмар.
Монах ошалело посмотрел на Ивана, загасил огненный шар и ринулся к повороту, за которым стоял офигевший от наглости Ванюши Кощей. Монах несколько мгновений пялил на него глаза, потом резко развернулся.
– Правильно мыслишь, мужик, – одобрил его действия Ванюша, заряжая кулаком монаху про меж глаз, – ко мне задом поворачиваться не стоит.
Святой отец брыкнулся на пол.
– Ну, и что ты сделал? – сердито спросил Кощей.
– Отвлек.
– Ладно, тащи в опочивальню. А насчет цыпочки мы с тобой потом потолкуем.
Ваня схватил монаха за полу рясы и поволок за собой. Когда он притащил свою жертву в спальню принцессы, Кощей уже шарил там, методично обнюхивая все углы.
– Куда его? Может, под кровать спрячем? – спросил Ванюша.
Кощей мельком глянул на него, отвернулся, но тут же снова рывком развернулся назад.
– Ваня, ты за что его тащишь?
Ивана удивленно посмотрел на Кощей, потом перевел взгляд на руку. В ней был зажат черный хвост с мохнатой кисточкой на конце. Взгляд Ивана скользнул дальше…
– Черт… – слабым голосом сказал Иван и начал оседать рядом со своей жертвой.
– Твою мать! Только этого мне не хватало! – взвыл Кощей.
Это было последнее, что услышал Ванюша, прежде чем сознание его отключилось.
22
В себя Ванюша пришел от мощных оплеух, которыми награждал его Кощей.
– А? Что? Что случилось? – вскинулся Иван.
– Сейчас узнаешь! – Кощей с самым зверским выражением лица с наслаждением влепил новоиспеченному князю еще одну оплеуху.
– За что? – обиделся Ванюша.
– За это за самое!
– Ну, подумаешь, в обморок упал, – надулся Иван. – Мне маманька всегда чертями пугала. Боюсь я их немножко… Должна же у меня быть хоть какая-нибудь фобия.
– Какая к черту маманька, какая фобия! – взревел Кощей, – ты что сволочь делаешь!
– А при чем здесь моя мама? – обиделся Иван.
– Ты зачем ей вина налил?
– Кому, маме? – Иван ничего не понимал.
– Машке, придурок!
– Во-первых не Машке, а Черногору…
– Да какая разница? Ты можешь в свою тупую голову вбить, что некоторые мужики не пьют?
– Нет. Он что больной?
– Здоровый! – прошипел Кощей.
– Тогда все нормально. Я где-то слышал, что на халяву пьют даже язвенники и трезвенники.
– Тьфу! Вставай, придурок! Пошли спасать!
– Кого, Машку? В смысле Черногора?
– Нет, царицу и Миледит. Неужто сам не слышишь?
– Нет, – помотал головой Иван, который до конца еще не пришел в себя.
– За мной!
Кощей рывком поднял Ванюшу с пола, и чуть не пинками погнал его из опочивальни принцессы вон. Они бегом проскочили лестничные пролеты, пронеслись через разгромленный пиршественный зал, и через распахнутую дверь выбежали на волю, в царский сад. Там на берегу пруду в живописном беспорядке лежали тела упившихся в зюзю придворных, догорал, сооруженный из столов костер, над которым булькал котелок, и гомонили немногочисленные выжившие после принятия лошадиных доз спиртного гости.
– Сто золотых на царицу!
– Двести на Миледит!
– Отвечаю, и ставлю столько же сверху на сладкоголосую Мари!
Кто, что и на что ставил в темноте, разобрать было трудно. Догоравший костер много света не давал. Кощей поднял одного из относительно трезвых гостей одним рывком за грудки с земли.
– Где Машка?
– А-а-а… сладкоголосая Мари? Там!
– Где там? – прорычал Кощей.
– В пруду.
– Что!!?
– Она захотела сварить уху, – пояснил придворный, – мы были не против, и спустили пруд. Собрали рыбку… а потом она сказала, что грязевые ванны очень полезны для здоровья, и столкнула туда царицу и Миледит, которые на гуляния пришли.
– А потом? – с ужасом спросил Иван.
– А потом объявила начало боев без правил среди девочек… в грязи.
– И? – схватился за голову Кощей.
– И шестой раунд, – икнул придворный, – сладкоголосая Мари побеждает.
И только тут глаза Ивана и Кощея, привыкнув к темноте, разглядели три копошащиеся в грязи фигуры. Вот одна из них сумела вырваться из объятий противниц или противницы и выползла на траву. В неверном свете костра Ванюша опознал с головы до ног заляпанную тиной Миледит. Волосы на ней стояли дыбом, под глазом набухал синяк, из носа капала кровь. Увидев Кощея с Ванюшей, она зарычала.
– Идиоты! Вы кого во дворец привели?
– Это наш лучший профессионал, – заторопился Иван, – когда у нас что-нибудь не получается, мы подключаем ее. Зачищает всех!
– Так остановите ее, пока она царицу не зачистила!
И тут в свете костра появилась сладкоголосая Мари. Внешне она выглядела не лучше Миледит, но зато была явно в более лучшей физической форме: она волокла за собой за волосы царицу Дагмар.
– Вот ты где! – обрадовался оборотень, отпуская волосы царицы, – мужики, держите ее, сейчас я с ней дальше буду разбираться.
– Остановите ее! – взвизгнула Миледит.
Ваня и Кощей перехватили рвущуюся в бой княжну.
– Уберите ее! – Миледит была явно в панике, – и вообще такого профессионала надо держать на цепи!
– Отпустите меня! – бушевала Мария Недалекая, – у меня еще пара раундов заказана!
– Да, да, – подтвердил пьяный голос из кустов, – она обещала продержаться восемь раундов против всех.
– Она или они? – потребовал уточнения Кощей.
– Не помню, – честно ответил загулявший придворный.
Иван же ничего уточнять не стал. Перекинув грязную, как чушку, «сестренку» через плечо, он схватил за руку Кощея и поволок за собой.
– Валим на постоялый двор. Ее срочно в ванну надо.
– И то верно, – согласился бессмертный злодей, – только потом сразу хату надо менять. Миледит то нас может и простит, а вот царица вряд ли. Да заткни ты ей рот!
Рот Марии Недалекой болтался где-то за спиной Ивана, так как пятая точка ее созерцала зенит с могучего плеча «братишки», а потому заткнуть его Ванюше было несподручно. В связи с этим исход новоиспеченных князей из царского дворца происходил под изумительные по красоте рулады сладкоголосой Мари:
– Я еще вернусь, шлюхи! Вы у меня попляшете!!!
* * *Иван выскочил из кареты.
– Давай его сюда.
– Сейчас, – пропыхтел Кощей, осторожно подсовывая руки под окончательно окосевшую Марию Недалекую.
С козлов послышалось недовольное мычание. Немой кучер недвусмысленно намекнул, что пора бы и расплатиться за его труды праведные.
– Дай ему пару медяков, – приказал Кощей.
Ванюша покопался в карманах, кинул немому горсть монет, и принял из рук подельщика бесчувственное тело Черногора. Бесчувственное, но такое аппетитное, что Ванюша невольно засопел, пытаясь совладать с гормонами.
– Неси ее в спальню.
– Сначала в ванну, – возразил Иван, пинком ноги распахивая дверь постоялого двора.
– Позаботься о лошадях, – приказал Кощей нарисовавшемуся около него слуге, и поспешил за другом. – Все хотел спросить, а что такое ванна?
– Темнота, – пропыхтел Иван, громыхая сапогами по лестнице. – Это такая емкость белая, в которой моются целиком… без одежды.
– А-а-а… ты бочку имеешь в виду? Никогда не видел белых бочек.
– Не, скорее корыто. В бочке утопнуть может.
– Да зачем корыто?
– Надо же его отмыть и в чувство привести. А холодненькая водичка в этом деле лучше подспорье.
– Так, – решительно сказал Кощей, вырывая из рук Ванюши Марию Недалекую, – в чувство его буду приводить я! А ты распорядись насчет корыта… и тазика. И попробуй только сунуть в ее комнату свой длинный нос.
– Его, а не ее.
– Ну да, я так и сказал.
Иван поспешил на поиски слуг. Найдя, отдал распоряжение раздобыть корыто побольше, и доставить его вместе с тазиком и двадцатью ведрами колодезной воды в их личные апартаменты. Скоро комната Марии Недалекой превратилась в нечто напоминающее баню. Иван сидел в соседней комнате и молча переживал за своего болезного четвероногого друга. Ванюша по-прежнему был убежден, что только страшная, неизлечимая болезнь может заставить нормального мужика отказаться от халявной чары зелена вина. Из комнаты оборотня до него доносились довольно характерные звуки.
– Бе-е-е…
– Вот умница, а теперь сюда.
Характерный плеск говорил о том, что оборотня в очередной раз плюхнули в ледяную воду.
– Буль… Буль… Бе-е-е…
– Ничего, полезно. Вот проспишься, я тебе еще отдельно за это безобразие всыплю.
– Не виноватая я! Это все Ванька! Бе-е-е…
– Ты еще скажи, он сам пришел! – обиделся Ванюша.
– Кто? – не понял Кощей.
– Зеленый Змий.
– Я те дам Зеленый Змий! Молчи там, не вякай, – сердито откликнулся из-за двери Кощей, – с тобой на эту тему у нас еще будет беседа. Говорил же тебе урод, не наливай ей!
– Не говорил! – заупрямился Ванюша.
– Говорил!
– Уже потом говорил, когда он надраться успел.
Возразить Кощею было нечего, а потому он ограничился тем, что в очередной раз макнул оборотня в корыто.
