Олег Шелонин - Спецагент инквизиции
Подозрительные звуки за стеной заставили его встрепенуться. Иван вернул картину на место, нырнул под стол, и сделал это, надо сказать очень вовремя. С еле слышным шуршанием часть стены рабочего кабинета царя Андриана отъехала в сторону, и оттуда вышел думный дьяк посольского приказа Феофан.
– Эх, вы, басурманские рожи, – радостно хихикая, дьяк просеменил к картине, небрежным жестом отодвинул ее, и спокойно открыл сейф ключом, извлеченным из кармана кафтана, – кого объегорить хотели. Я еще когда царь батюшка Андриан в добром здравии был дубликатом обзавелся, хи-хи…
Феофан начал азартно рыться в бумагах, которыми сейф был набит до отказа. Это было не удобно. Тогда дьяк схватил всю кипу, подтащил к столу и вывалил бумаги на столешницу, сметя ими на пол золотую чернильницу непроливайку, и набор гусиных перьев. Ванюша замер. Перед его носом на тот же пол спланировал лист пергамента. Если Феофан полезет поднимать, все пропало! Однако дьяку, видать, было плевать на царский письменный прибор. Его гораздо больше интересовали последние документы, спрятанные в сейф царицей Дагмар. Над головой Ванюши шуршали перелистываемые дьяком листы бумаги. Иван поднял чернильницу, взвесил ее в руке, прикидывая, стоит ее нести в ломбард или нет? Решил что стоит, и сунул письменный прибор в карман. Тянула непроливайка как минимум на полкило.
– Ага! Вот они! Пойдет наш кораблик под франкскими флагами послезавтра к вечеру. Груз обычный. Меха, соболя, но это сверху. А под ними сундуки с каменьями драгоценными, и золотом о двухсот пудов. Это сколько ж получается? Ага… да, это последнее. Больше в казне Андриана остаться было не должно. Всю подчистили гады! Ей Богу! Я, как исконно русский человек, истинный патриот, можно сказать, просто не имею права пройти мимо… и не урвать свой кусок! Обязательно солью информашку мадам Конг за десять… нет, за двадцать процентов от этой суммы!
Иван прикинул навар истинного, исконно русского патриота, и его качнуло. «Эх, вот у кого учиться надо! По мелочам не работает!». Ванюшу откровенно душила жаба.
– …Кого я только в своей жизни за деньги не сдавал, – ностальгически вздохнул Феофан, – Этих этим, тех тем. Даже Дагмар Зилантии сдать умудрился. Умный человек завсегда свою выгоду найдет. Так, однако, лирику в сторону. В связи с тем, что царская казна уже пуста, надо сворачиваться. И сворачиваться с шиком, красиво. На этот раз я не только Зилантийцев сдам мадам Конг, а еще и мадам Конг сдам Зилантийцам. И поучаю за это двойной навар! Они друг друга уничтожают, а мне прямая дорога на престол. Феофан Первый… звучит! – дьяк посольского закинул нога ногу, чуть не заехав под столом Ванюше по носу, и судя по всему, прямо сидя в кресле приосанился. – Не, хлопотное это дело. Завистники, интриги. Еще прибьют, не дай Бог. Да и на фига мне эта морока с такими-то деньгами? Мои двадцать процентов с мадам Конг как минимум на полмиллиона тянут, а с Зилантии я и того больше сдеру. Хорошо, что гномы такую приятную вещь как банки придумали. Очень мне нравится их услуга: тайные вклады. Будем брать чеком на предъявителя. На кого бы записать? На тещу? Нет, та еще стерва. Может на тестя? А что, я с ним вчера пил. Мировой мужик. Точно, долю мадам Конг на него запишем, и я чист. Так, а на кого скинуть Зилантийскую сумму? Может на племянника? Не, промотает, или за кордон рванет с моими денежками. На кого же записать?
Ванюшу так и подмывало выдвинуть свою кандидатуру. Он даже начал жевать рукав, чтобы сдержать порыв.
– Там все-таки в два раза больше чем я получу от мадам Конг…
Ваня окончательно припух. Они вдвоем с Кощеем столько не поимели с Миледит, сколько этот исконно русский патриот.
– Не, не буду я ничего писать на тестя. Он ить вчера гад на кувшин больше меня выпил! И на племянника не буду, и на тещу. Лучше, как всегда. Запишу все это на своего внебрачного сына… который еще не родился. То бишь, на себя родного. Завещание на сынулю, и документики новые я еще на прошлой неделе справил, так что прощай думный дьяк посольского приказа Феофан, и здравствуй купец первой гильдии Федул Феофанович! Неплохо я позаботился о своем не рожденном сыночке, – потер ручки Феофан, – один только сегодняшний день добавил почти 10 % к моему основному капиталу…
Ваня схватился рукой за сердце, часто-часто подышал, успокаивая нервы, потом вытер холодный пот со лба, выдернул из кармана чернильницу, еще раз взвесил ее в руке, и понял, что дьяку не жить.
– Так, с пиратами я встречаюсь завтра… где мне эта ненормальная встречу-то назначила?
Феофан выдернул из кармана кафтана сложенный вчетверо лист пергамента, развернул его, и начал читать.
Когда сам знаешь что махнет черным крылом…
– Тьфу! Матрешка узкоглазая! Хоть бы раз по-человечески написала. Ломай теперь голову, когда.
Иван понял, что послание будет зашифрованное, и возможно длинное, схватил с пола гусиное перо, открыл царскую чернильницу непроливайку, и начал торопливо строчить на так удачно слетевшем к нему со стола пергаменте.
– Угу… попробуем снова. Значит так.
Когда сам знаешь что махнет черным крыломЗатмив солнечный свет над Альма МатерЯ буду ждать тебя там, где никто не видит никогоКроме единственного, да…но не тебя зараза!Когда глаза лукавых сводников зажгутся в темнотеИ полыхнут призывно красным светомЯ буду ждать тебя мерзавец в тишинеС подробнейшим докладом и ответом
– Тьфу на тебя, тьфу! И еще раз тьфу! – душевно сказал Феофан, пряча послание в карман. – Нехристь басурманская. Еще обзывается! Я ей за жалкие двадцать процентов всю казну Андриана слил! А сколько она поимела на чисто Зилантийских товарах? Все! Вот теперь точно ее сдам, и совесть мучить не будет. И не Миледит, а самому кардиналу сдам! Уж я то знаю где его людишки базируются. Слава Богу, они хоть не шифруются. Свои дела у входа в порт проворачивают. Место встречи изменить нельзя! Так, значит, завтра сначала закладываю Зилантийцев мадам Конг, а потом мадам Конг закладываю Зилантиийцам. Решено! Последняя операция и за кордон, туда где много, много диких обезьян. А то до сих пор не знаю что это за зверь такой, которым меня постоянно обзывают!
Дьяк закинул все бумаги обратно в сейф, запер его, дернул за подсвечник, висевший на стене, заставив часть стены отъехать в сторону, и скользнул в темноту потайного хода, который немедленно закрылся за его спиной.
– Вот это удача! – из-под стола вылез ошеломленный Иван. Присыпал свежие чернильные строчки песком, стоявшей в отдельной золотой чашечке на столе, и как только они подсохли, сложил лист в четверо, и засунул в карман. Затем подумал, высыпал остатки песка из чашечки на пол, а чашечку отправил туда же, в карман. Она весила не меньше чернильницы. В голове Ванюши зарождался очередной гениальный план. Рот его растянулся до ушей. Новоиспеченный князь чувствовал себя сказочно богатым. От Миледит он получил немало, но то, что маячило перед ним в перспективе, было гораздо круче. – Ладно, искать Кощика, – очнулся Ванюша от сладостных мечтаний. – И где же наш Кощик?
Подельщик обнаружился на третьем этаже. Он сам вышел на Ванюшу мрачный и злой.
– Как дела?
– Тсс… – пошипел Кощей, прикладывая палец к губам.
Схватив Ивана за руку, он затащил его за портьеру, прикрывающую окно. Из-за поворота вышла мрачная фигура в сутане, настороженно огляделась по сторонам и вновь исчезла в коридоре.
– Ничего сделать не могу, – прошептал Кощей, – крутится около спальни принцессы, и как его оттуда выманить не знаю. А мне туда надо позарез. Пытался помагичить, сразу насторожился гад. Чует, сволочь!
– Есть идея.
– Ну?
– Надо его отвлечь. Ща организую, – и Ванюша не дожидаясь согласия напарника, покинул убежище и двинулся прямиком в запретный коридор, слегка покачиваясь, и насвистывая какой-то бравурный мотив. Он старательно косил под загулявшего гостя, которому море по колено.
– Слышь, халдей, – обратился он, подваливая к монаху, – тут я типа одну подругу закадрил. Не сдашь спальню принцессы на ночь? Ей она сейчас ни к чему, а я по быстрому. В долгу не останусь.
От такой наглости монах слегка опешил.
– Что за глупости… – выдавил он из себя.
– Почему глупости? – возмутился Ванюша, – с дамами я всегда на полном серьезе: за уши и в седло. Кстати, за седло плачу отдельно. Ну, что? По рукам?
До монаха, наконец, дошло, что над ним откровенно издеваются.
– Ах ты смерд! Думаешь если тебя князем сделали, то ты…
Он вскинул руки вверх. Между морщинистыми ладонями начал разгораться огненный шар.
– А вот свечку держать не надо. Знаю я вас. Либо советами замучаете, либо помогать приметесь, а мне там и одному маловато будет. Кстати, цыпочка уже пять минут за поворотом топчется, а ты тут ее мурыжишь.
