Глубокое озеро Чар (СИ) - Порохня Нюша

— Для вас у меня есть задание: подняться на третий этаж и избавиться от назойливой гостьи, портящей своим присутствием моё настроение. К сожалению, я не могу повелевать духами, даже такими реальными, как Мария. Но вы, как представительницы тёмных сил, вполне можете с этим справиться.

— Мы пробовали, но у нас ничего не получилось… Её дух накрепко привязан к дому, из-за того, что девушку принесли в жертву, не соблюдая все правила… — принялась объяснять Карла, но демон разозлился:

— Я не требовал объяснений! Я сказал избавить мой дом от присутствия этой дохлой твари! Это ясно?!

— Да, ясно, — испуганно ответила Карла, не глядя в его пылающие глаза.

— Хорошо… И ещё… Сегодня я больше не появлюсь здесь. Передайте невестам братьев, чтобы они предприняли все усилия и повернули их в мою сторону. Времени вам на всё это, три дня. Ни днём меньше. Да, чуть не забыл, эта блондинка — неприкосновенна.

Он указал на Яшку длинным пальцем, отшвырнул блюдо с фруктами, и ушёл, оставив ведьм дрожать от страха.

— С чего бы это Алехандро и Ромео подобрели? — прошипела Исобел, наступая на Лолиту. — Все-таки влезла, старая гадина!

— А ну, не лезь к ней! — Яшка оказалась быстрой и юркой. Она скользнула между ведьмой и старухой и сдвинула свои нарисованные брови. — Даже не думай прикоснуться к бабушке!!!

— Да, да! — я, наконец, опомнилась и бросилась к Яшке. — Хватит права качать!

— Вы что, совсем страх потеряли?! — взбешенная Исобел замахнулась, но Янина Сергеевна покачала головой:

— Не советую… Слышала, что демон сказал?

Ведьма зарычала от злости, но отступила, прожигая нас гневным взглядом:

— Ничего… рано радуетесь. Все ещё впереди…

Они ринулись к дверям, спотыкаясь и толкая друг друга, а Лолита, с умилением взглянув на нас, прошептала:

— Внученьки…

* * *

Мы проведали Габриэлу, зашли к Анжелике и обнаружили, что девочка не спит, а рисует, сидя за детским столиком. Она обрадовалась, увидев нас, и схватив свой рисунок, подбежала к нам:

— Посмотрите! Мария мне помогала рисовать!

Я осторожно взяла рисунок и посмотрела на резкие, агрессивные мазки. От изображения веяло страхом и беспомощностью. Синяя лента была рекой, несколько лысых деревьев, женщина с распахнутым в крике ртом и гроб, лежавший на берегу у самой кромки воды.

— Что это, Анжелика?

— Мария сказала, что вам нужно знать это, — голос девочки снизился до шепота. — Здесь важное.

— А что именно важное? — Яшка взяла у меня альбомный лист и покрутила его в руках. — Это Мария на рисунке?

— Я не знаю, что важное, — пожала плечиками Анжелика. — Мария сказала, что вы увидите. Мне можно сегодня спать с вами? Я боюсь страшного человека.

— Конечно, милая, — я приветливо улыбнулась ей. — Нам будет весело втроём.

Алисия и Инесс явились к вечеру и закрылись с ведьмами в комнате Карлы. Их не было около часа, и, когда они появились внизу, чтобы поужинать, их лица просто излучали страх. Они не трогали нас, не звали Анжелику и лишь одну за одной открывали бутылки с вином.

— В подвал пошли, — шепотом сказала Ирен, выглянув из кухни. — А старые так и сидят, как вороны, за столом…

— Пошли братьев уговаривать, — прошипела Яшка, с аппетитом жуя пиццу, которую приготовила Ирен. — Может, и нам стоит сходить?

— Вы бы лучше к реке сходили, — подала голос Лолита. — Не зря ведь, покойница старалась.

— К реке? — я вспомнила рисунок и вздрогнула. — Думаете, она нас туда зовёт?

— Уверена, — кивнула Лолита. — Тайна там какая-то и тайна не простая. Точно, душа заблудшая помочь хочет.

Мы лишь тяжко вздохнули, понимая, что от похода на речку нам не свинтить. Приятного было мало, и, в свете происходящих страстей, гроба и беспокойной покойницы, как раз только и не хватало.

— Её, значит, в жертву принесли? — поинтересовалась я, вспоминая разговор ведьм и демона.

— Да, страшному человеку, — вдруг сказала Анжелика. — Он хотел, чтоб было много крови. Он плохой. Мария плакала, но её не пожалели.

— Вы через чёрный ход из дома выйдете, пройдете по дорожке несколько метров до забора. В нем есть калитка, она всегда открыта, — заговорила Лолита, поглядывая на двери. — А там до реки рукой подать. Идите по прямой, и все.

— Хорошо… — уныло согласилась я и добавила: — Анжелику в нашу комнату отведите, будем втроём поживать…

— И добра наживать! — весело закончила девочка, и мне стало ещё грустнее — ребёнок оставался ребёнком, несмотря ни на что.

* * *

К реке мы шли с явной неохотой. Было страшно, моторошно и неуютно, стоило только представить, что возле реки нас ждёт мёртвая Мария с каким-то гробом. Яшка была угрюмой и неразговорчивой, лишь один раз из её ротика вырвалось заковыристое ругательство, когда она споткнулась своей большой туфлей о камень.

Река обозначила себя запахом сырости и тихим плеском, который был каким-то вкрадчивым, мистическим, словно не вода, а язык большого чудовища облизывал берег. В дополнение к этому мрачному антуражу закапал дождь, и Яшка, наконец, подала голос:

— Наказание Господне… Все через задницу! Вечно влипнем куда-то!

— Меня сейчас больше всего беспокоит, что мы вымокнем под дождём! — прервала я этот поток недовольства, ибо подруга могла распаляться бесконечно.

— Ой! А я и забыла! — вдруг воскликнула Яшка и, порывшись в карманах широкой кофты, выудила оттуда два разноцветных свёртка. — Лолита дала!

Предусмотрительная старуха снабдила нас дождевиками, и я мысленно поблагодарила её, натягивая шелестящий кусок целлофана синего цвета. Стало получше, и, когда перед нами появилась лента реки, мы сбавили шаг, передвигаясь, как черепахи. Дождь усиливался, было тепло, и аромат магнолии, витавший в воздухе, казался тревожным.

— Куда идти? — Яшка повертела головой, шелестя, как пакет с конфетами. — Не нырять же???

— Ага, щас! — я с содроганием посмотрела на серую воду, прорезаемую крупными каплями. — Нелётная погода…

Мы топтались возле реки, вытягивая шеи, но ни общительного трупа, ни других аномалий не замечали, отчаянно таращась под каждый куст.

— Смотри, вон деревья, похожие на деревья с рисунка Анжелики, — Яшка пошелестела в сторону двух корявых стволов, а я за ней, нервничая оттого, что из-за этого шелеста не слышу, что происходит вокруг.

— Может, мы напугали её? — предположила я. — Это зрелище не для слабонервных… В смысле, мы в дождевиках…

— А то! — раздраженно хмыкнула Яшка. — Мы её напугали! А она нас ничем не напугала? Особенно когда из шкафа вылезла??? Я смотрю… ой!

Яшка взмахнула руками и плюхнулась вниз, зацепившись о какую-то здоровенную корягу, лежавшую на нашем пути.

— Ты цела? — я наблюдала, как подруга поднимается, а по её дождевику стекают струйки грязи.

— Почти… — Яшка опустила глаза и прошептала: — Гроб…

Я тоже посмотрела вниз и охнула, то, что я приняла за корягу, оказалось старым, задубевшим от воды, гробом. Он с немым укором лежал под нашими ногами и взывал к нам потрескавшимся крестом на чёрной крышке.

— И что? — шепнула я.

Мне казалось, если я заговорю громче, то что-то случится.

— Наверное, открыть его нужно, — Яшка громко сглотнула и отступила на шаг.

— А чего ты пятишься??? — прошипела я. — Думаешь, я открывать его буду???

— Давай вдвоём, — Яшка взглянула на меня одним взглядом из-под капюшона. — Но я не уверена, что это правильное решение…

— А что тогда с ним делать? Не с собой же тащить??? — я покосилась на гроб. — Не зря же о нем разговоры велись!

— Ну, смотри… — Яшка глубоко вздохнула. — Сейчас наглядимся…

Я обошла гроб и встала рядом с ней, от страха слыша все звуки, будто через трубу. Дождь грохотал по дождевику с силой ударной установки, целлофан шелестел, будто осыпалась куча гравия, а крышка гроба открывалась со звуком железной двери бункера. На секунду мы зажмурились, а когда открыли глаза — ахнули и нахватались распахнутыми ртами дождевых капель.

— Ух ты… — прошептала Яшка, облизываясь. — Вот это да…