Юлия Набокова - Побег из сказки
– Хуже,– обреченно сказала Гликерия.– Он в другом мире.
– Так вот откуда эти необыкновенные танцы! – воскликнула русалка, радостно потирая руки.– Теперь моим девочкам точно не будет конкуренток во всем нашем свете.
– Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла, танцуют звезды и луна, а ты опять сидишь один, а ты все смотришь из окна,– напевали тем временем девочки, сопровождая песню такими умопомрачительными движениями, по сравнению с которыми танцы Жанны Фриске казались целомудренными и невинными.
– Так как насчет амулета? – робко напомнила Глаша.
– Увы,– вздохнула Расана.– Он уже давно исчерпал себя. Последнее заклинание применила еще моя предпредшественница.
Девушка удрученно опустила голову. Весь день в пути, полночи танцевального марафона – и все зря. Оливье рисковал жизнью, она чуть не потеряла спутника и не осталась одна в чужом мире, в дремучем лесу…
– Что ж, попытаем счастья у вампиров,– пробормотала она, собираясь распрощаться с озорной принцессой.
– У вампиров? – Лицо той стало еще более прозрачным. Быть может, из-за того, что приближался рассвет, а может, по какой-то другой причине.– Разве нет другого способа попасть домой?
– К сожалению, нет.
– Тогда я тебе не завидую,– качнула головой Расана.– Быть может, лучше смириться и начать новую жизнь здесь?
Глаша уже немало раз задавала этот вопрос самой себе и была близка к тому, чтобы согласиться, но сейчас, когда ее мысль прозвучала из уст сказочной русалки, она поразила ее своей абсурдностью.
– Нет,– твердо сказала она.– Я должна вернуться домой.
– Что ж, тогда желаю тебе удачи,– ответила принцесса.– А это тебе на память.– Расана провела рукой по волосам, которые она распустила во время танцев, и в ее зажатом кулачке мелькнул серебристый кинжал, который легко срезал длинную и густую прядь.– Локон русалки,– с улыбкой пояснила она, передавая ее недоуменной Гликерии.
Взяв светлую прядку в ладонь, та залюбовалась ее сиянием – казалось, каждый волосок был наполнен лунным светом.
– Наши волосы очень ценятся у людей и магов,– продолжила принцесса.– Даже один волосок, вплетенный в прическу, способен придать привлекательность последней дурнушке, а десять вплетенных волосков к тому же изменят цвет локонов на белокурый, как у нас. И для магических ритуалов наши волосы – весьма ценный компонент. Ты можешь продать их или обменять на что-то полезное для себя. Смотри не продешеви,– весело подмигнула она,– наши локоны – большая редкость, ведь добыть их не так просто. К нам очень трудно подобраться близко, а выбраться из наших объятий – еще трудней, поэтому каждый волосок потянет на горсть драгоценностей. Подумай, если захочешь остаться в нашем мире, недостатка в кавалерах у тебя не будет, да и приданое можешь получить достойное.
– Спасибо,– еще раз поблагодарила ее Глаша.
– Да ладно, мне не жалко,– довольно рассмеялась принцесса, закинув голову и рассыпав свои роскошные волосы по плечам.
Верхушки деревьев уже золотил рассвет, и Расана стала поспешно прощаться.
– Пора уводить девчонок на дно, вон как разгулялись-то!– Она махнула рукой на русалочек, самозабвенно выводящих горячие восточные па. Девчонки учились быстро, природная грация и пластика русалок придавала их движениям особую пленительность, и уже сейчас, спустя всего полночи тренировки, они смогли бы составить серьезную конкуренцию Шакире и Бритни, посвящающим танцам пару часиков занятий ежедневно.
Расана надела на голову Глаше свой венок из лилий и сказала, что он сохранит свою свежесть еще три дня.
– А как же ты?
– Новый сплету! Будет хоть чем себя занять.
Глаша тепло распрощалась с принцессой и ее приближенными под неодобрительные взоры Оливье, который каменным истуканом застыл у деревьев и в ужасе взирал на это безобразие.
Шаловливые русалочки послали буке сотни воздушных поцелуев и изобразили на прощание несколько особенно страстных движений грудью и бедрами, отчего бедного маркиза едва не хватил удар. Он сдавленно булькнул, развернулся спиной и рванул в кусты так, как будто за ним гнался отряд разъяренных гарпий. Впрочем, кто знает, как обернулось бы дело, не возьми Гликерия пару десятков уроков восточных танцев?
Глаша и Оливье едва держались на ногах после бессонной ночи. Поэтому, разыскав коней, они решили пару часиков вздремнуть в лесу. Благо, и заросли шатерника тут же нашлись, а на зачарованном от холода походном плаще спалось не хуже, чем на мягкой перине. Торопиться им все равно было некуда – до замка вампиров всего четыре часа пути, а пробуждаются его обитатели только ближе к вечеру.
Так что в седла путники взгромоздились ближе к полудню, и быть бы им в замке вампиров уже к ужину, кабы не одно досадное происшествие, которое приключилось с ними, стоило им удалиться от Серебрянки всего на полчаса езды…
* * *Воскресным утром шестнадцатого июля Арина Нарышкина обнаружила в почтовом ящике извещение на посылку. Повертев его в руках, трижды перечитав пункт отправки (Узбекистан) и не обнаружив имени отправителя, получательница недоуменно нахмурилась. Ни одной идеи по поводу личности отправителя, и уж тем более содержимого посылки, в голове не возникло, а значит... Арина уже собралась было скомкать извещение и бросить в стоявший здесь же ящик для рекламных листовок, как ее взгляд зацепился за графу «ценность». «Бесценно»,– гласила та. В скобках корявым почерком было дописано: 0 руб. 0 коп. Арина хмыкнула и глянула на часы. Почта уже открылась, и в это время там как раз мало народу. Отчего бы не проверить, что за бесценную посылку прислал ей неведомый отправитель? Она свернула извещение пополам, положила в карман спортивной куртки, вышла из подъезда и зашагала в сторону почты.
– Получилось! – торжествующе прошептал худощавый загорелый узбек, потирая морщинистые руки.– А ты говорила: не выгорит, не выгорит!
– И не выгорело бы,– возразила девушка в синей бейсболке, провожая Арину взглядом. Они уже полчаса как стояли в подъезде дома напротив и ждали, когда Нарышкина отправится на традиционную воскресную пробежку в парке.– Если бы я не дописала «ноль рублей ноль копеек», ни фига бы не выгорело,– убежденно добавила она.– Пупырышкина бы подумала, что ее опять на деньги разводят, и не пошла бы. А так – заинтересовалась. Учись, пока я живая! Уж я-то эту Кочерыжкину как облупленную изучила.
– Ну я пойду? – завертелся узбек, наклоняясь к стоящему на полу пакету. Достал оттуда чалму, нахлобучил на голову, наклонился снова и застонал: – Ай-яй-яй!
– Что такое? – обеспокоенно спросила девушка.
– Спину прихватило,– буркнул старик.– А все из-за тебя, злыдня! Говорила ж я тебе, Настька, давай прототипа для Хоттабыча помоложе возьмем. А ты все: «не поверит, заподозрит, в домогательствах обвинит»! А страдать теперь мне.
– А ты думала, мне было легко? Терпи, Ларчик, наша служба и опасна и трудна. И не забудь, что ты не Хоттабыч, а Гасаныч – его внучек родной…
– Помню-помню,– прокряхтел узбек.– Абдурахман Хоттаб ибн Гасан. Зря ты, Насть, все-таки не дала мне именную грамоту сделать… Вдруг не поверит?
– Поверит,– убежденно сказала Настасья.– Именную грамоту и подделать можно, борода – вот твоя лучшая рекомендация и удостоверение личности,– добавила она и неожиданно дернула старика за длинную седую бороденку.
– Ай! – взвыл тот, шарахнувшись в сторону (а на другом конце Москвы почтенный дед семейства Гаджикариповых, Саид Бананович, возвращавшийся из мечети и в ту минуту выбирающий сушки к чаю, отпрыгнул от прилавка и глухо выругался, чем безмерно напугал продавщицу).– Ты чего?
– Привыкай. Думаешь, Нарышкина не проверит, настоящая ли у тебя борода?
– Ну так и пущай заценит,– потирая подбородок, проворчал узбек.– Зря я, что ли, по твоему указанию с самого утра у мечети бородатых старцев высматривала? Черт-те куда ехать пришлось! Теперь пусть хоть обдергается!
– Ты и сама не забывай волоски дергать, когда чудеса начнешь творить да желания исполнять! – наставительно сказала Настя.– Ну давай уже заклинание невидимости применяй да топай к двери Нарышкиной, а то наша спортсменка уже скоро с трофеем вернется. Надеюсь, ей не придет в голову открывать его прямо на почте…
– Так ведь спину прихватило! – жалобно напомнил старик.
– Вот ведь старая ты развалина,– насмешливо обронила Настя, затем подняла ладонь и поводила ей над спиной узбека.
Лара бы и сама могла произвести эти нехитрые действия, если бы ей спину в три погибели не согнуло, да и руки у дедка были не такие гибкие, как ее собственные, а для большего эффекта заклинание следовало пропустить через ладони и направить к очагу боли.
– Кудесница,– проскрипел старик, разгибаясь и поправляя съехавшую набок чалму.– Фух, уже вся голова взопрела!
– Терпи, Ларчик, Абдурахманом будешь,– хохотнула Настя.
– Буду… А куда деваться? – вздохнул старец, вынимая из пакета цветастый восточный халат и надевая его поверх футболки и льняных штанов, стянутых на лодыжках резиночкой на манер шаровар. Обычно Лариса копировала внешность человека вместе с одеждой, но на этот раз пришлось позаботиться и о костюме.
