Ирина Горбунова - Реализованная Вероятность
Скоро, ох скоро, холодная и безжалостная как лезвие меча, дооформится мысль: если брат мёртв, зачем ещё жива ты? Не самое ли время - прихватить с собою за черту как можно больше гадов (недосягаемая мечта - Живчик Текки самолично!), в память о ребятах?!
Если б ещё месть хоть кого-то когда-то вернула...
Покорёженная металлическая стойка - хлипкая баррикада! - рухнула наконец; ещё пара дюймов, и вовсе не понадобилось бы добивать девчонку-крысёныша в углу. По инерции сунулся вперёд на пару шагов синекожий верзила зейранец. Коротко пыхнул игрушечный бластер - громила споткнулся, даже не изменив выражения тупости на роже. Грохнулся, с аккуратной дыркой между глаз, почти под ноги своей убийце.
Может, этаким амбалам правда плевать: живы ли они, или уже сдохли.
Хлюпик-босс выхаркнул новую порцию проклятий, поневоле подался ближе (и недосягаемая мечта стала малость реальней!). Рядом с ним в дыму заворочалась ещё одна - вторая! третья! - груда мускулов. Лазер тебе в глотку, Текки! - ты что, правда клонированием их размножаешь, тут же на месте?! Ладно, с ними после; первый удар - ближайшей вэн-гарихе...
И, за долю секунды до нажатия на спуск, чутьё предупредило: зарядов - по нулям.
Всё, пушка-душка, верная подружка. Отстрелялась, голубушка. Да и тебе, девочка, недолго прикидываться барельефом в углу: скоро совсем по стенке размажут!
Рептилоидная туша - легка на помине! - видно, что-то начала соображать... шевельнулась угрожающе. Ровным счётом дюжина кривых дециметровых кинжалов сверкнули металлическим красным отливом уже в опасной близости.
Таких штучек обычно зовут... ну, скажем, Ки-Нарр Кровавый Коготь; и жизненное предназначение данной Ки-Нарр - развенчивать ту байку, будто, мол, все вэн-гары поголовно владеют Силой. Наверняка, изо всей Силы эта дубина не нюхивала и телепатию; и, значит...
Ну что - значит?! Вовремя же тебе напоминают о существовании в природе Силы, Молодая Волчица! отныне и навсегда - Волчица Одинокая. Может, ещё поднапряжёшься и выудишь, что там тебе толковал Тинжери, старик-эшрэй? О бесконтрольности (по малолетству); о триггерных ситуациях?
Ведь эта ситуация пахнет выхлопом - дальше некуда?!
Сразу шесть когтей сдирают со стены уцелевшую обшивку в том самом углу, где только что была ты... для тебя самой ведь приятный сюрприз - обрести вдруг завидную, ртутную увёртливость крошек-элиффянок! Шекочущий свет поднимается (не волной - целой цунами!) откуда-то из солнечного сплетения; мгновенно обрабатывается мозгом... Резко выброшены вперёд обе руки - с каждого пальца срывается по фиолетовой молнии, чтобы скоро и безошибочно найти каждая свою цель.
Крошка Кровавый Коготь сгорела вмиг и дотла, поражённая в упор. Троица других амбалов, уже мёртвые, пару секунд корчатся на полу в пляске святого Витта - мрачные лиловые факелы.
- Она владеет Си...
Последняя молния вколачивает Живчику Текки обратно в глотку едва начатый вопль: жутковатое, невнятное бульканье. Не слишком ли лёгкая смерть для гадёныша? эх, будь ты постарше, поискуснее...
Непроницаемо чёрная вуаль покрывает мраком мозг вместе с бесплодными сожалениями - слишком уж стремительно. Всё, полная выкладка. Покойся с миром, брат... встретимся в Последнем Пределе, ребята...
- Эй! что тут происходит?
С прощальной чёткостью слышишь негромкий оклик в рацию... ни властности, ни ужаса, - тревога и сострадание в нём. Видишь в дверном проёме (дверь высажена давно) две гуманоидные фигуры. Нормальные габариты, лёгкие скафандры - слишком хорошо знакомые, чёрные с серебром.
"Как всегда, вовремя..."
Дурацкая мысль, полная горького злорадства, вспыхивает уже на краю благословенного небытия.
2.
...Боль.
Рваная, воспалённая, гноящаяся боль.
Нет, не в ранах.
В сознании.
Будто добрую половину его отхватили без жалости, без анестезии, тупым ржавым ножом.
В уцелевшей половине бьётся, как птица в силке, что-то из когда-то прочитанного. "А смерть, оказывается, груба. Да ещё и грязна. Она является со множеством отвратительных инструментов, похожих на докторские. Каменные молотки для ударов; ржавые железные крючья для разрывов сердца..."
Припасены у неё, видно, и тупые ножи - для раскройки разума...
Да: смерть. Не твоя - увы. Стократ горше, непоправимей.
Смерть брата Шерлока, самой родной, близкой души в этой неласковой вселенной. Как иначе, если существа, причастные к твоему появлению на свет, тебе в принципе неизвестны; случайные же наставники, включая жизнь, все как один снисходительно-равнодушны, если не откровенно-жестоки.
Болтали, помнится, будто вы с братом и спите вместе... ничего поновее не придумали, кретины.
Разве без того они, близнецы, не две половинки одной сущности? У кого искать опоры, как не друг у друга? Да ещё - у товарищей, у родной маленькой стаи Молодых Волков.
Айно, богатырша-северянка, вылитая валькирия; Мбога-балагур, столь же насмешливый, сколь и надёжный; сумрачный Даккар, беспрекословный лидер...
Ничтоже сумняшеся, наперекор воспалённой ране в сознании - теснятся за закрытыми глазами прежние, живые, верные, полные молодого задора. Боже... все боги, ангелы, демоны метагалактики, будьте вы тридцать три раза прокляты! сделайте так, чтоб это оказалось тяжёлым сном, похмельным виденьем, бредом сумасшедшего... чем угодно - только не жестокой реальностью!
Ведь ни полунамёком не сулил катастрофу тот обычный вечер в "Бронзовом Файре"... милое название, славное, спокойное заведеньице. Выработанный астероид, купленный умницей-хозяином по дешёвке и оснащённый как целая портативная база. Что стаканчик пропустить, что катерок подлатать, что сделку провернуть, да и залечь на дно при нужде, - самое то, что доктор прописал. Публика в меру пристойная, в меру захмелевшая. Отрадное отсутствие всяких развесёлых девочек и мальчиков. Охрана неожиданно обходительная: ни перекачанных мускулов, ни микроскопических мозгов, но буянить не дают, не взирая на личности.
Тихая пристань - отнюдь не для одной пятёрки Молодых Волков.
Память отчаянным усилием тщится ухватить, удержать каждую подробность того вечера... Вон вся их команда, за любимым столиком, самым укромным... Приятный полусвет-полумрак, музыка на грани слышимого; приглушённая разноголосица, общая на весь зал и особая на каждую компанию... И, легко перекрывая всё это - с особенной ясностью врезалось! - некий острослов с гитарой из противоположного угла, как из рога изобилия, сыплет частушками явно своего сиюминутного сочинения, похабными и не очень. Щедро одаривает краснобайством каждое лицо и каждое событие в баре: на злобу дня, на потеху почтеннейшей публике. И присные его (вон, обсели столик чуть не во всех двенадцати измерениях!) дружно подхватывают припев, всякий раз открывающийся словами: "Эх-ма, планетка Тинкс!..", или: "Планетка Лирулин!..", или там: "Планетка Зургинар!.." Этак-то недолго перебрать всю Конфедерацию - и на второй круг... что там мелочиться - на наш век планеток хватит!
Хорошо сидим. Тихо-мирно, едва не по-семейному.
Нет, не спускали здесь Молодые Волки кровную выручку: та только ждала их. Ладно, не убежит. Дельце уже обтяпано, удачно и даже не без виртуозности, вполне в их стиле; почему б не опрокинуть по рюмочке-по другой уже теперь, в ознаменование?
Мудрость предков: не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
Древняя земная поговорка, что ж ты так убийственно точна? лучше бы врала как сивый мерин...
- ...Илагр тебя заешь... кто раскачивает базу?! - Общее благолепие взрывается рявкающим, сиплым контральто. - Ох, надеру кому-то задницу... ик!..
У самой стойки болтается, как в невесомости, дюжая сарнийка. (Ещё бы не сарнийка: где ж могут водиться илагры, как не на Элкорне? да и сама - илагриха илагрихой, только пьяная вдрызг). Современный комби - и донельзя архаические косы средневековой морской пиратки. Мощную грудь крест-накрест перетягивают какие-то дурацкие портупеи самого бутафорского вида: прямо первопроходец из скверной космической оперы. Кому конкретно грозится надрать задницу эта колоритная кинозвёздная личность - темна вода во облацех; но вот что сама надралась сверх кондиции - факт бесспорный. Вон, перегаром на три парсека шибает; и зрачки расширены по-берсерковски: без наркоты не обошлось. Со своим галлюциногеном, что ли, ходит? хозяин "Файра" ничего подобного в бренди не сыплет, хоть на Писании присягнуть.
С какой радости, подруга, глушишь всякую пакость, да ещё в откровенном одиночестве? ладно, твои проблемы. Ни публика и ни охрана вмешиваться не спешат.
Один внештатный шут с гитарой отреагировал завидно метко:
