Ирина Горбунова - Реализованная Вероятность
И - близко, негромко, откликом, отзвуком, так больно-знакомо, так устало-насмешливо:
- Ну, что ты орёшь? Ассвари услышат.
Сумерки дразнили игрой теней; и память морочила призраками. И сумасшедшая, вопреки невозможному, вера вспыхнула вдруг - робкой свечкой на ураганном ветру. Да не изменяет ли ему уже и рассудок, прежде такой здравый?
Но почему, собственно - невозможно?
- Шейла... - Теперь вышло тихо, глуповато. - Это... это ты?..
- Нет. Это не я. Это тень покойного императора, не признал разве? Явилась по твою душу грешную, и аз воздам.
Всё те же манеры; всё тот же сарказм... Мара шагнула ближе; сгустилась, обретая плоть и кровь. Тёмная, таинственная; без обычного зыбкого, лиловатого ореола телепортации.
Явилась ли уже давно, неузнанная?
Наяву? во сне?
А, важно ли...
...Почти не помнил себя Аррк Сет, когда преодолел разделяющие их века и пространства одним диким, хищным полушагом, полупрыжком; и когда затрещала в его руках сверхпрочная ткань-пластик комбинезона Шейлы, одним духом разорванного надвое. И звёзды, далёкие и вечные, вдруг приблизились - рукой подать; и сперва вселенная сжалась в точку, а вечность - в миг; а затем - брызнула в бесконечность сокрушительным твореньем Большого Взрыва, вновь разлетелась осколками - галактиками, звёздами, планетами, человечествами и Семьями Человечеств. Целостность - раскол - воссоединение... Встреча - разлука - возвращение...
Возвращение...
Вновь маленькая благодатная планетка, со странным, даже абсурдным для имперского уха именем, безраздельная его, Аррк Сета, собственность. Вместе с тёплой летней ночью; и с терпким запахом трав; и с небесным шатром, расшитым искорками звёзд, далёких и вечных.
И - со всеобъемлющим, неотъемлемым одиночеством, привычной стихией.
Верить ли, что отныне, взамен одиночества, рядом с ним - женщина, давшая имя его планете?
Верилось - и не верилось... болталось о пустяках, общих для обоих мелочах, - долго, долго... подхватывались мысли на лету - словно бы безо всякой телепатии...
- Неплохо устроился, Твоё Бывшее Узурпаторское...
- Не жалуюсь...
- Полагаю, ты уже не премьер-министр... в опалу угодил, или просто по выслуге лет?
- Просто - осточертело...
- Тельдрик-то наш, Его Высочество, физик-шизик... в Конфедерации успел обзавестись спутницей, ну или почти спутницей, - каков ходок, а? Элиффянка, кстати о рыбах.
- Если бы тебе с пелёнок плешь проели династическими браками... Да, что слышно о Джаве?
- Вовсю очарован-околдован нашим доблестным Патрулём, служака старый. Толкуйте ещё, что солдатами-де не рождаются... Сэра напрочно зависла на элиффянских судоверфях, что ни день - то рационализация. О Хейти - тебе, пожалуй, лучше знать... совсем выпал из родного пространства-времени.
- Распалась команда...
- Хвала Вечным Звёздам. Ещё месячишка этакой командно-собачьей жизни - и минимум два тёпленьких трупа на бочку!..
Карабкалась из-за горизонта крохотная зеленоватая луна. Травинки, мягко пружиня, покачивались и кропили росой разгорячённую кожу. Голосистая козявочка, осмелев, самозабвенно застрекотала прямо над ухом.
И умиротворённо дышало рядом - странное, чужеродное, так неожиданно ставшее родней родного. Нашёптывало чуть громче тишины - о неведомом до сих пор, а теперь таком близком, своём... общем...
- Тот котёнок Таэли... ты не подумывал взять его на воспитание? Человеку нужен зверь - так полагают у нас, если ещё не забыл...
- А твоя воспитанница... Диса... она как? Стала геологоразведчицей? или офицером Патруля?
- Агрономом.
- Славная, мирная, нужная профессия. Выросла девочка. Стала мудрей...
Примятое ложе из трав пахло одуряюще-пряно; и, разметавшись среди стеблей, переплелись пряди волос: смоль - со смолью. И пальцы перебирали эти пряди бездумно, с нежностью почти неосознанной.
- А меня эта девочка, уверен, до сих пор поминает. Незлым, тихим словом...
- Она ж меня и надоумила лететь к тебе, дурачок. Ну почему все вы, мужчины, такие глупые?
- Оба мы когда-то сглупили изрядно, ты не находишь?
- Но теперь я тебя так не оставлю. Среди местных-то князьков, круче которых - только яйца...
- Может, вы теперь весь наш мир так не оставите? Как бишь у вас говаривают: "Конфедерат везде Реформу найдёт", верно?
- Вот ещё недоставало - Реформировать вас, недорослей...
Всё та же, всё та же... прямодушно-насмешливая. Достанет ли решимости задать ей - главный вопрос?
- Значит, ты... ко мне одному летела?
- Ты как думаешь?
- И значит ли это, что ты...
- Да знаю ли я сама, что это значит - любить?
Однако же первой произнесла главное слово она - грустно, грустно...
Договаривай, Пришелица Ниоткуда: и знаешь ли ты, Узурпаторское, что это значит - любить? Если, конечно, не считать одну несомненную твою страсть - честолюбие.
Но вслух сложилось - совсем иное.
- Если не знаешь - зачем тогда ты пригрела ту оборванку из притона?
- Зачем тогда ты бросился спасать свой мир?
- А ты зачем бросилась спасать - чужой мир?
- Выходит, ты знаешь, что значит - любить... - подытожили оба: единым дыханьем, одним долгим эхом друг друга.
Мир, залитый лунным светом - зеленоватым, подводно-зыбким. Тишина, сотканная из шёпотов, шорохов, стонов-звонов-перезвонов. Брачное ложе, сотканное из диких трав.
Двое, затерянные во вселенной.
- Сколь понимаю, теперь Диса - твоя семья? И она тоже согласна принять - меня?
- Если только не убоишься стать отцом взрослой дочери, Твоё Узурпаторское.
Беззвучный, укорный вздох. Когда-то, в первую встречу (сколько жизней назад?), лишь позабавил его этот, на грани цензурного, титул. Теперь же...
- Узурпаторское, да Узурпаторское... Ведь ни разу ещё ты не назвала меня - по имени. Даже, кажется, и в мыслях.
- Может, и назвала. Раз. Или два. В мыслях.
- А - вслух?
Невесомое, перистое прикосновение волос к щеке; и сразу вслед - ладони, маленькой, твёрдой. Ладони, до сих пор ласкавшей только клавиатуры бортовых систем; да рукоять лучевого меча; да свору укрощённых молний.
Глаза в глаза: чёрные - в чёрные.
- Мне тепло с тобой... Аррк.
- Шелли...
Шёпот усталой нежности... жар неутолённой страсти в ответ... сплетенье тел: смуглого - и смуглого... сплетенье душ: неприкаянной - и неприкаянной...
И звёзды, далёкие и вечные, глядят - не наглядятся сверху... хотя что им - зрелище, виденное в повторах многократно-бесконечно.
Зрелище, древнейшее до банального - и всякий раз такое ошеломляюще новое. Так непознаваемо-загадочно оно - и так просто, просто, просто...
Просто - двое, обретшие друг друга под Светлым Небом и Вечными Звёздами.
