Дмитрий Емец - Таня Гроттер и молот Перуна
А Таня уже мчалась на своем контрабасе за Леопольдом Гроттером. Холодный ветер отрезвил ее. Обида, что отец не узнал ее, привела Таню в чувство.
«Я покажу ему! Покажу! Он увидит, как я играю, и поймет!» – решила Таня Гроттер, пытаясь спикировать на отца сверху. Она была убеждена, что нет маневра, который позволит ему уйти. Она кое-что понимала в перехвате, к тому же ее контрабас ничем не уступал контрабасу отца.
Когда на него упала тень, Леопольд Гроттер быстро вскинул голову. Таня увидела, как легкая улыбка скользнула по его губам. В следующий миг левая рука его несильно натянула вторую струну. Правая же рука вскинула смычок кверху. Мгновение – и контрабас исчез, чтобы сразу возникнуть несколькими метрами выше. Теперь они поменялись местами – она и отец. Леопольд был сверху и легко мог прижать ее к снежному полю или сбросить с контрабаса. Однако он не стал терять на это времени и атаковал Гоярына.
«Короткая телепортация! Без искр, без вращения, без заклинаний!» – мелькнуло в мыслях у Тани. Она поняла, что отец знал о магических свойствах контрабаса гораздо больше. Леопольд Гроттер везде был первым – в учебе, в спорте, в жизни. Его мысль никогда не останавливалась и всегда шла дальше. То, что для другого было верхом совершенства, для Леопольда Гроттера становилось лишь очередной ступенью в бесконечной лестнице познания. Таня испытала зависть – вот бы и в ней это было! Не может быть, чтобы река таланта из рода в род, из племени в племя веками несла что-то, чтобы однажды извергнуть воды в пустоту.
Ягун развернулся на пылесосе и пронесся мимо барона Мюнхгаузена. Барон со свойственным ему легкомыслием забыл про матч и мимикой и жестами пытался войти в контакт с издателями Пуппера, просясь на календарики. Издатели Пуппера благородно надували щеки, приветливо махали ручкой, однако на календарики барона не пускали.
– Ох, мамочка моя бабуся! Игра смещается к нашему дракону, а это уже не есть хорошо! Кузя Тузиков и Катя Лоткова едва успевают страховать пасть Гоярына! Тибидохский дракон старается на славу. Его короткие огненные плевки отгоняют нападающих сборной вечности, однако это не может продолжаться долго. Драконы крайне неусидчивы, и уж Фролу Слепому, Кентавропегу и Леопольду Гроттеру это точно известно!.. Они терпеливо ждут ошибки! Вот она! Гоярын отвлекается буквально на миг, чтобы сбить крылом и проглотить зазевавшегося арбитра. Арбитр, похоже, сунулся, чтобы проверить, нет ли каких нарушений в действиях тибидохской защиты. Теперь он сможет проверить только работу драконьего желудка. Как говорится, диагностика всего организма за пять минут! Не очень приятно, зато полезно!
Тиштря, Бессмертник и Графин Калиостров переглянулись и мигом показали Ягуну мерцающую карточку.
– За что? – возмутился Сарданапал.
– За цинизм! – сказал Тиштря.
– За неуважение к судейству! – добавил Бессмертник.
– И сам дурак, и пылесос у него дурацкий! Скажите вообще спасибо, что мы не удалили его с поля! – пискнул Графин.
Ягун, даже не подозревавший о мерцающей карточке, продолжал отстреливать круглые и упругие слова:
– Опасный момент! Кентавропег с чихательным мячом прорывается вперед. Воспользовавшись тем, что Гоярын не совсем еще проглотил арбитра, он ударяет крыльями, легко обводит бросившегося ему наперерез Тузикова и с близкой дистанции с силой бросает чихательный мяч! Вспышка! Го-ол! На десятой минуте матча мяч в пасти Гоярына! Гоярын оглушительно чихает, раскидывая замешкавшихся игроков по всему полю! Два – ноль!
Трибуны взорвались. Бормоча, что команда забыла все его наставления, Соловей О. Разбойник схватился за голову.
– Что они делают? Зачем разделились? Зачем рассыпались по полю? Сборная вечности все равно не даст им играть! Мгновенный захват одного-единственного мяча, прорыв всей командой к Змиулану – бросок! Это наш единственный шанс!
Дедал Критский страдал ничуть не меньше. Не имея что рвать на голове, он терзал свои густые, истинно ноздревские бакенбарды. Рядом с Дедалом и Соловьем парил Гуго Хитрый. Когда Тибидохсу забили мяч, Гуго принялся было в тоске дергать себя за ухо, однако вскоре перестал заниматься самомучительством и, дожидаясь пока Дедал в очередной раз дернет себя за бакенбарды, плаксиво произносил вместо него: «Ой-ой-ой! Ай-ай-ай!», а иногда, по настроению, даже: «Вах-вах!»
– Отлично! – закричал вдруг Баб-Ягун. – Маша Феклищева завладевает одурительным мячом, разворачивается и пытается пробиться к Змиулану! Клянусь волосом Древнира (если можно клясться тем, чего уже нет), из девчонки выйдет толк, хотя ей и не хватает опыта!.. На пути у нее вырастает Дионис. Возможно, он решил проделать тот же трюк, что и с Демьяном Горьяновым, подменив мяч на рог с вином, но не учел, что чучело сохранило кое-какой боевой опыт! Удар хвостом, щелчок пастью – и Дионис кувырком слетает с рога. К нему немедленно бросаются санитары из абиссинских колдунов, но Вакх лишь хитро подмигивает им и минуту спустя внизу на поле возникает спонтанная пьянка. Напрасно моя бабуся отказалась на эту игру от джиннов. Конечно, у джиннов туман в голове, зато они не склонны к пьянству…
Маша Феклищева прорывается к Змиулану, но на пути у нее вырастают Илья Муромец и Аргус. Крокодил пытается атаковать их, да куда там! Илья ловит крокодила на щит и кидает его в мощные объятия Аргуса. Чучело с вцепившейся ему в шею Машей отброшено на десяток метров. Аргус отправляет мяч Фролу Слепому… Фрол пасует Гераклу, тот передает мяч Гермесу… Не снижая скорости, Гермес атакует Гоярына. Защита мешкает, и Тибидохсу забивают еще один гол! Три – ноль!.. Кошмарно! Гоярын поддается действию одурительной магии, бестолково выдыхает пламя и расшвыривает собственную защиту. Катя Лоткова, его любимица, едва не оказывается у него в пасти. Ее славный пылесосик – недавно я лично помогал его красить – поймав струю огня, выглядит так, словно его обнаружили где-то на пепелище. Саму Катьку спасла только упырья желчь… Она очень даже неплохо выглядит!
Последнюю фразу Ягун произнес, уже подхватив Лоткову с заглохшего пылесоса.
– А как же поцелуй? Где благодарность? – возмущенно спросил он, доставив ее на поле.
– Может, я тебя и поцеловала бы. Но ненавижу, когда мне подсказывают! Так что жди теперь, когда ближайшее 29 февраля придется на полное солнечное затмение!.. А пока тебя пускай Де Мент поцелует! – упрямо заявила Лоткова.
Выясняя отношения, ни Ягун, ни Катя, не сообразили, что серебряный рупор разносит их голоса по всему стадиону.
– Високосный год, затмение… М-м… Всего-навсего через семьдесят лет! Пустяковый срок для настоящей любви! – с пафосом сказала Недолеченная Дама.
– Угу! А пока есть время для нескольких ненастоящих… Легкие интрижульки и прочий сопутствующий шерше ля фам! Мужчине в расцвете сил это точно не повредит! – заявил поручик Ржевский, сопроводив свои слова выразительным хохотом, который некоторые подлые завистники регулярно путали с конским ржанием. Так, во всяком случае, утверждал сам Ржевский.
Одуревший от магии Гоярын бросался из стороны в сторону, врезаясь в магическую защиту поля. Множество раз латаный-перелатаный, купол трещал по швам. То там то здесь в нем появлялись проломы, и бестолково бегавший Поклеп не успевал восстанавливать защиту. Зрителей спасало лишь то, что Гоярын всякий раз атаковал новое место, купол же был обширен. Биться же в одно место у дракона не хватало воображения.
– Надо прекратить матч! Могут быть жертвы! Я, например! – в панике крикнул Графин Калиостров, когда ревущий Гоярын врезался в купол прямо напротив них.
Бессмертник Кощеев, которого не так просто было провести, ухмыльнулся.
– Ни за что! – заявил он. – Дракона усмирят, я же хочу, чтобы команду Тибидохса раздавили раз и навсегда!
Изрыгающий пламя Гоярын пронесся дальше, врезавшись уже в следующий сектор, и Графин успокоился.
– Что ж, коллеги! Ваши доводы убедительны! Я тоже за продолжение игры! – сказал он, вскидывая дрожащую руку.
– Леопольд Гроттер! Пас Минотавру! Никому не советовал бы интересоваться у этого бычка, какая у него удойность. Перцовый мяч летит по дуге!.. Интересно, какой заговоренный пас использован? Жаль, не успел подзер… в смысле, додуматься своим умом, – снова бойко залопотал Баб-Ягун. – Сборная вечности пытается атаковать Гоярына, но это не очень-то просто. У того совсем сорвало тормоза. Он бьется в купол и ревет. Сборная вечности, конечно, предпочла бы более предсказуемые ворота, да только уж какие есть, не обессудьте!.. Минотавр на всех парах мчится к Гоярыну. Вот это да! Он что, решил пойти на таран? Бодался теленок с дубом и далее по тексту… Но нет! Минотавр бросает мяч с короткой дистанции! Гоярын встречает его пламенем и хлестким ударом хвоста. Перцовый мяч отскакивает прямо в руки к Тане Гроттер!
Леопольд Гроттер, не подозревающий о своем отцовстве – прямо кондовая Бразилия! – пытается не пропустить Таню к Змиулану. Вот это змейки, штопоры, восьмерки! Вот это мертвые петли! Оба Гроттера словно пишут историю по воздуху смелыми росчерками своих инструментов! Не удивлюсь, если через тридцать лет этот матч назовут «битвой двух контрабасов»… Ого, вижу, журналисты уже строчат в блокнотики! Тридцать лет ждать явно не придется! Интересно, на меня хоть кто-нибудь сошлется?
