Елена Жаринова - Лучший из миров
Вот только ее выговоров мне не хватало! Я всхлипнула еще громче. Арина раздраженно дернула суетливого Кучука за поводок.
— А ну стой спокойно, идиот!
Пес сердито огрызнулся.
— Идемте, — снова велел начальник.
Мы свернули в какой-то коридор. Двое рабочих, поливавших из шланга пол, проводили нас равнодушными взглядами. Вообще, я нигде на Выселках не видела такой чистоты, как в этом здании. Белый кафель, крашеные стены — все было отмыто до блеска. Но эта чистота была гнетущей, больничной, пугающей.
Эй! — глухо сказал начальник. — Усвойте главное. Надеюсь, Осман не врет и вы здесь не задержитесь. Так вот. Когда выйдете отсюда, забудьте все, что тут вам приходило в голову. Не придавайте значение ссорам. Не принимайте близко к сердцу обидные слова. И вообще, побольше спите и поменьше разговаривайте.
— Отличная перспективка, — буркнула Арина. Ну что у нее за манера — обязательно надо оставить последнее слово за собой. Сказать любую чушь — только бы что-нибудь сказать!
Комната, которую нам выделили, явно не предназначалась для житья. Одни шкафы и полки… Подсобка, склад — все, что угодно. На середину была вкорячена старая тахта. Я тут же убила об нее многострадальную коленку и громко выругалась.
— До чего ты неуклюжая, — откомментировала Арина.
— Слушай, заткнись, а? — прошипела я. Слезы бесконтрольно полились из глаз.
— Сама заткнись. Привыкла, что за тебя другие думают, так хоть не мешай.
— Это кто это за меня все время думает? Может, ты?
— Нет, сковородка тефаль. Биби! — заорала Арина, откручивая флакон.
Волшебница вылезла из горлышка флакона. Сейчас она была миниатюрной, как Дюймовочка.
— Что стряслось? — сварливо поинтересовалась она. — Пришел Гид?
— Нет, — опешила Арина.
— Ну, вот когда придет, тогда позовешь. А до этого можно оставить меня в покое?
— Да пожалуйста. Извините, что потревожила.
Арина яростно закрутила колпачок и запустила флаконом об стену.
— Ты что, спятила? — взвизгнула я.
— Эй, эй, поосторожнее!
В углу за шкафом послышался шорох. Из-под листа картона вдруг вылез взъерошенный, заспанный мальчишка. Одной рукой он потирал макушку, в другой держал волшебный флакон.
— Тимурчик? — удивилась Арина. — А ты какого черта здесь делаешь?!
Я тоже узнала мальчика, с которым мы познакомились на границе с Ферахом.
— Какого надо, — насупился Тимур. — Я здесь сплю, между прочим. Меня тетка из дому выгнала. Сказала, что я дурно влияю на Лалу. Ну все, думал, подохну на улице. Уж лучше тогда прыгнуть с обрыва, как Лалин брат.
— Типун тебе на язык, — прервала его Арина.
— А что? Все — какой-то шанс. А потом надо мной сосед-шахтер сжалился и потихоньку сюда провел.
— Тимурчик, а ты давно тут? — Аринин тон вдруг изменился до приторно-сладкого.
— Пять дней.
— И все время ты просидел в этой комнате?
— Вот еще! Да я всю шахту облазил! — с гордостью заявил мальчишка. — Видел и рудники, и купажный цех, видел, как топливо бьет из-под земли…
— А что это за топливо, Тимурчик?
Мальчик пожал плечами. Почесал спину об угол шкафа.
— Почем я знаю? Жидкость какая-то. Очень мерзкая. Разного цвета. Есть бурая, с ржавчиной, как старая кровь. Есть грязно-желтая, как моча. Эту жидкость собирают в баки, а потом купажируют, то есть смешивают для топлива разного качества. А есть особые, чистые струи, их перерабатывают в электричество.
— А ты случайно не знаешь, — продолжала выпытывать Арина, — почему наш друг, всякий раз возвращаясь из шахты, похож на выжатый лимон?
— Не знаю, — Тимур снова пожал плечами и почесался. — Может, баки тяжелые. Здесь все такие… Несчастные… Слушайте, а это правда, что вам удалось договориться с Османом насчет Гида?
Свой вопрос Тимур задал нарочито равнодушным тоном. Как будто так, из вежливости или из праздного любопытства. Чтобы разговор поддержать. Но я заметила, как напряженно он вытянул шею.
— Правда, — самодовольно ответила Арина.
— Хорошо, — сдержанно заметил мальчик. Напомнит он, что мы легкомысленно обещали взять с собой его и Лалу? Нет. У Тимура беспокойно бегали глаза, но просить ни о чем он не стал. Повисла пауза.
Я с раздражением покосилась на Арину. Она словно нарочно мучила мальчишку молчанием, коварно прищурив глаза. Как можно быть такой жестокой? И я не выдержала:
— Мы помним, что обещали взять с собой тебя и твою подругу. И мы очень-очень постараемся…
— Да-да-да, — кивнула Арина. — Но при условии, что сейчас ты отведешь нас в шахту и все там покажешь. Согласен?
— Не вопрос! Но вы точно возьмете меня с собой? Точно-преточно? А Гид согласится? Он плату берет с каждой головы.
— Согласится, куда он денется. Ему не выгодно жадничать, — заверила мальчика Арина.
Вслед за нашим юным проводником мы выскользнули в коридор. Идея лезть в самое пекло неизвестно шахты меня пугала до обморока, но Арина была права. Если мы хотим понять, что случилось с Юче, другого выхода нет.
Тимур уверенно вывел нас к лифту. Ангар был пуст, только туман сгустился еще больше. Он словно просачивался сквозь пол вместе со странными, неприятными звуками. Хлип… хлип… чавк… чавк… Когда мы грузились в лифт, Кучук заупрямился и уперся всеми четырьмя лапами. Пришлось придать ему ускорение пинком.
Громыхая и лязгая, лифт опускался вниз — долго-долго, как будто к самому сердцу земли. Его все время колбасило из стороны в сторону. Наконец он тяжело и резко затормозил.
Снаружи нас ожидал сюрприз. Сначала мне показалось, что мы на морском причале. У платформы, на которую приехал лифт, плескалось море. Вода была зеленовато-бурого цвета гнилой травы. Вдаль уходил деревянный понтон.
— Отлично, вон свободный катамаран! — обрадовался Тимур. Действительно, к опоре понтона была привязан водный велосипед. Тимуру удалось его отвязать и подтянуть к платформе. Мы спрыгнули. Катамаран опасно качнулся и зачерпнул воду бортом. Только вода ли это? Жидкость медленно стекала по пластику — густые, тягучие капли. Я инстинктивно подобрала ноги.
Тимур с Ариной сунули ноги в педали, мы с Кучуком уселись сзади. Катамаран тронулся. Бурая жидкость зловеще бурлила под днищем. Ее поверхность парила дымком. И этот туман окутывал нас все плотнее и плотнее… он проникал в сердце и в мозг… На меня вдруг разом обрушились все возможные страхи. Я боялась глубины под собой, бесконечного темного пространства вокруг, неизвестности впереди… А когда взгляд мой падал на тонкие и яркие, кислотно-зеленые разводы на поверхности, то сердце сжимал приступ несусветного ужаса. Я задыхалась. Мне казалось, что я уже умираю и что меня, мертвую, столкнут в эту бездну страха. И я буду медленно погружаться на дно, все чувствуя, но ничего не в силах поделать…
Сдавленно заскулил Кучук. О, бедный. От страха я так сдавила его, что чуть не придушила.
— Погань какая, — сквозь зубы выругалась Арина. Ей, видно, тоже приходилось несладко.
— Ничего, скоро уже, — подбодрил нас Тимур. Нашему юному Харону этот страшный Стикс явно был нипочем.
Вот и другая платформа. Мы с Ариной ломанулись на берег, отталкивая друг друга. У подруги лицо было совершенно серым, с жуткими синяками вокруг глаз. У меня выступил пот и ноги подкашивались. Нервная система протестовала против таких испытаний.
— Теперь понимаешь, почему он такой возвращался? — хрипло сказала я Арине.
— Ничего я не понимаю, — простонала она. — Почему здесь так плохо?
— Ну, вы идете? — звал Тимур. — Здесь уже начинаются рудники!
Тимур свернул в один из тоннелей, которыми разветвлялось подземелье. Мы последовали за ним.
В тусклом свете дневных ламп тянулись рельсы, по которым громыхали вагонетки. С другой стороны высились буровые установки. Хлип… хлип… чавк… Что-то стекало со стен, что-то хлюпало под ногами… Здесь все сочилось влагой, и думать о ее происхождении не хотелось. Будь я животным, у меня бы шерсть встала дыбом.
Наконец появились шахтеры. Одни вручную качали насосы, другие наполняли из шлангов баки, закупоривали их и откатывали к вагонеткам. Третьи бурили землю и стены. На наших глазах из одной такой скважины хлынула мощная желтоватая струя. Вытерев лицо, шахтер ловко вкрутил в скважину основание шланга, закрутил кран и побежал за пустым баком.
На нас никто не обращал внимание. Арина подошла поближе к скважине.
— Смотри-ка. Что это за фигня?
Она показала мне этикетку на шланге. На ней маркером было написано: "Зависть. 3-й сорт". Чушь какая…
— Эй! А ну-ка брысь отсюда!
Шахтер вернулся, волоча за ручку огромный бак. Мы попятились под его неодобрительным взглядом.
— Что вы здесь бродите? Острых ощущений захотелось? Люди тут вкалывают ночи напролет, а у них, видишь ли, экскурсия. Блатные нашлись. Убирайтесь от греха подальше!
