Николай Воронков - Непослушная игрушка
Практической пользы от своих занятий я не ожидал, хотя как сказать… Попробовал выполнить свои упражнения в быстром темпе и сразу заметил, что движения получаются легко и естественно. Мелочь, а приятно. По моим ощущениям, я даже стал двигаться процентов на двадцать быстрее.
А потом нашлось применение и для тех завихрений, которыми я баловался последнее время. До этого я создавал их рядом с собой и, полюбовавшись, развеивал. А тут мне вдруг захотелось посмотреть, что получится, если направить мои вихри на стены. Сделав небольшой шар, направил его в середину боковой стены. Шар медленно доплыл до камней, расплылся и как будто растворился в них. Только вот поверхность камней после этого превратилась в теплую глазурованную плитку. Я, наверное, с час рассматривал это чудо, пытаясь понять, что произошло. Потом начались уже более целенаправленные эксперименты. Оказалось, что разные по форме и цвету вихри и действие производят совершенно разное. Одни могли плавить камень, при этом он оставался холодным. Другие разъедали, третьи меняли его цвет. Еще несколько тоже что-то делали, но я не понял, что именно. После одного из них, например, на стенах и полу проявилась невероятно сложная смесь линий, напоминающая одновременно и решетки, и паутину, и странно красивые узоры невероятной сложности. При прикосновении они чуть пощипывали пальцы, но этим все и ограничилось.
Когда я разрисовал стены граффити, а на одной из стен появилась надпись «Здесь был Вася», до меня дошло, что меня здесь больше ничто не держит. Хоть дверь, хоть стены я просто вынесу в любой момент. Осталось только придумать, что ломать, куда бежать и когда. В коридор я выберусь, но там ведь новые двери, охрана, которая не будет равнодушно смотреть на убегающего зэка. Надо хорошенько все обдумать. Превратив часть пола в песок, я разровнял его и принялся по памяти рисовать планировку здания, пытаясь составить план побега. За этим занятием меня и застала не вовремя появившаяся охрана. Приперлись они с фонарем, и мои художества засверкали зеркальной гладью во всей красе. Это было настолько необычно, что про меня на некоторое время забыли. Парочка стражников, пришедших за мной, ошалело рассматривали стены и обменивались репликами примерно такого содержания: «Э-э-э… А как… Охренеть… И что теперь с этим делать?.. И кто…» Я уже хотел под шумок смотаться, но дисциплина и выучка стражи взяла верх. Стоило мне чуть сдвинуться в сторону двери, как раздался окрик: «Куда? Стоять! Руки за спину!»
В комнате, куда меня привели, собрались многие знакомые лица. За столом сидел следователь, в уголочке – король с охраной. У дверей стоял довольно мрачный мужчина в ничем не примечательной одежде. Правда, от него исходило такое ощущение силы, что я невольно напрягся. А у стены на стульчике, как примерная ученица, сидела Верона. В строгом повседневном платье, без всяких следов косметики, сложив руки на коленях. Увидев меня, потянулась было ко мне и тут же отвернулась, глядя на следователя. Тот выглядел весьма довольным собой. Такое впечатление, что, если бы не присутствие короля, он бы вальяжно развалился на своем стуле.
– Как самочувствие, Гордан?
– Терпимо.
– Вы скромничаете. Отоспались, отъелись за государственный счет. И поправились, мне кажется.
Я даже не стал обижаться на пустую трепотню:
– Вам кажется.
Следак продолжал улыбаться:
– Могу вас поздравить: следствие по вашему делу закончено. – Не дождавшись моей реакции, резко посерьезнел, сел прямо и начал читать по бумажке: – Установлено, что упомянутый Гордан добровольно примкнул к заговору, возглавляемому лордом Киксо и направленному на свержение и уничтожение правящего короля и его семьи.
Неожиданно следак замолчал и оглянулся на короля. Что за цирк? В этом я и сам признался. Что же тогда они расследовали целый месяц? Решили, что я сознался в маленьких грехах, чтобы спрятать большие? Но и имеющегося «маленького» вполне хватит на смертную казнь – во все времена участие в заговорах против короля каралось крайне жестко. Так чего же они ждут?
Король тоже не торопился. Подошел ко мне, оглядел строго, при этом (по моим ощущениям) как будто ожидал воплей о пощаде. Не дождавшись, как и следователь, принял строгий официальный вид.
– Беда в том, Гордан, что вам не поверили и использовали, как говорится, втемную. Дали задание, как преданному стороннику короны, чтобы не вызывать подозрений. И будущего у вас не было. Как вы уже, наверное, поняли, вас должны были уничтожить вместе с Вероной. Это вас нисколько не оправдывает, и, если бы не ваша странная, но очень своевременная ссора, я не засомневался бы ни на минуту, подписывая указ о вашей казни.
Король снова прошелся взад-вперед.
– Еще меня смутила ваша фраза, сказанная при задержании, что вы с удовольствием подчинитесь королю. И та готовность, с которой вы сложили оружие после кровавого боя. – Он помолчал. – Поэтому я уступил просьбам леди Вероны и сделаю вам предложение.
Он снова прошелся.
– Заговор оказался весьма обширным, и далеко не все захотели сдаваться. Солдаты имели строгий приказ действовать решительно, без снисхождения, и в результате освободилось много должностей, а многим землям теперь нужны новые хозяева. Лорд Киксо был убит, прямых наследников у него нет, и я решил разделить его земли, чтобы у нового хозяина, кем бы он ни был, не появился соблазн повторить путь Киксо. Часть земель, граничащих с владениями леди Вероны, передаются ей.
Я слушал внимательно, но в некотором недоумении: какое отношение местные интриги имеют ко мне?
– Проблем там множество, начиная от назначения своих людей на ключевые посты и кончая подавлением возможных мятежей баронов, оставшихся верными Киксо. Верона умело управляет своими землями, но теперь трудностей будет в разы больше. И часть из них потому, что она – женщина. Многие бароны с легкостью стерпят ругань от мужчины-сюзерена, но будут оскорблены и поднимут бунт, если то же самое и вежливо скажет женщина. Поэтому я решил выдать леди Верону замуж и предложил ей несколько достойных кандидатур, но она их всех отвергла. Она хочет замуж только за тебя.
Я невольно покосился на Верону, но та смотрела в сторону, как будто говорили не о ней. Король, не дождавшись моих вопросов, чуть помрачнел.
– Если ты согласишься, я дам согласие на ваш брак.
Я в недоумении смотрел на него:
– После всего, что было?! Я ведь не люблю ее.
– А кто говорит о любви? Нужен мужчина, способный командовать и наводить порядок железной рукой.
– А что мне мешает бросить Верону сразу же после выхода из тюрьмы? Или устроить ей жизнь, полную ужаса и страха? Или организовать новый заговор?
– Верона поручилась за тебя, и ваш брак будет скреплен особым заклинанием. В случае твоего предательства она будет казнена, и сразу же умрешь ты.
Я снова покосился на Верону: она что, сдурела? Так подставляться из-за меня? И почему? Хочет отблагодарить за собственное спасение или действует по указке Эли? Больно уж необычный придуман способ вытащить меня из тюрьмы. Что-то я о подобном никогда не слышал. Хорошо бы, конечно, остаться в живых, но жениться ради этого я не собираюсь. Тем более на Вероне.
– А еще какие варианты?
Король почему-то повеселел:
– Отправиться в поездку телохранителем Вероны.
– И она думает, что я буду ее защищать? Я ведь и сам могу придушить по старой памяти.
Король даже улыбнулся моей откровенности:
– В этом случае на тебя наденут ошейник покорности. Любое действие против хозяйки будет наказываться болью. Умрет хозяйка – умрешь ты. Сбежать нельзя.
– А еще варианты?
Король перестал улыбаться:
– Самый простой и быстрый. Я подписываю приговор, и через час тебя казнят.
Ну что ж, хотя бы честно. Мне предлагают шикарный выход из сложившейся ситуации, а я выеживаюсь. Только вот мне ни один из предложенных вариантов не нравится. Совершенно. Не спрашивая разрешения, я отвернулся от короля и подошел к Вероне. Та сидела напряженная, даже пальцы стиснутых рук побелели.
– Верона, зачем тебе все это? Так замуж захотелось или это Эли идею подсказал? Какие у нас теперь могут быть отношения? Ты что, не понимаешь, что я тебя не люблю? И во что я могу превратить твою жизнь?
Верона опустила голову и еле слышно прошептала:
– Зато ты будешь жить и будешь рядом…
Это собачье «рядом» взбесило меня, и я чуть не ударил ее. Внезапно изменившимся голосом я чуть ли не прорычал:
– Ты хочешь умереть сразу или чуть попозже?
Верона вздрогнула, испуганно сжалась, но затем пересилила себя и твердо посмотрела мне прямо в глаза:
– Как скажешь, Гордан, так и будет.
Стараясь не сорваться, я отошел в дальний угол и, упершись в стену руками, попытался успокоиться. Удивительно, но в комнате стояла тишина, как будто я был здесь главным, а не король. Это настораживало, но сейчас мне важнее было решить свои проблемы. Даже появилось желание решить их одним махом. Ведь так просто – повернуться и броситься на короля с криком типа «Умри, паскуда!». Если не убьют сразу, то проживу я максимум час. И все. Не надо ни о чем думать, ни о чем беспокоиться. И Эли останется с носом.
