Олег Шелонин - Ангелы Миллениума. Игрушка наудачу
— Нет проблем. Довезем. Садитесь, пожалуйста! — Дядя Ваня распахнул дверцу «хаммера».
— Да тут всего два шага, — пыталась возразить Валентина Петровна.
— Вот эти два шага мы и проедем. — Он помог смутившейся женщине забраться в машину и жестом предложил стажеру пристроиться с нею рядом на заднем сиденье.
Садясь, юноша кинул взгляд на молодчиков в черном. Они на всех парах мчались к бежевой «девятке», владелец которой уже завел мотор, но сесть в нее не успели: два джипа с тонированными стеклами, вынырнувшие из проулка, внезапно рванули к обочине и резко затормозили с двух сторон «девятки», намертво заблокировав ее у тротуара. Из машин выскочили омоновцы в пятнистых камуфляжах.
— Стоять!
Одна группа завалила молодчиков на асфальт лицом вниз и оперативно заковала их в наручники. Вторая группа, особо не церемонясь, вытащила из машины водителя.
— Руки на капот!
— Странно, — пробормотал Валентин. Он был уверен, что за рулем сидел кто-то бородатый, в черном капюшоне, а омоновцы выудили из-за руля обычного затрапезного, гладко выбритого водилу в слегка помятом пиджаке.
— Что-то не так? — пытливо спросил дядя Ваня.
— Там, в «девятке», был еще один в капюшоне и с бородой.
— Понял.
Дядя Ваня выудил мобильник и сообщил приметы исчезнувшего пассажира.
— Что там такое, Валечка? — заволновалась Валентина Петровна.
— Каких-то аферистов взяли, — спокойно пожал плечами юноша, — нас это не касается.
Дядя Ваня одобрительно кивнул, дал знак шоферу трогаться, и тот послушно надавил на педаль газа.
— Только вы уж не обижайтесь, Валентин Сергеевич, но мы вас непосредственно до квартиры вашей знакомой проводим. — Тут он заметил обеспокоенный взгляд Валентины Петровны и с добродушной улыбкой пояснил: — Стандартные меры предосторожности. Если с женихом Дарьи Николаевны что-то случится…
— С каким женихом? — не поняла Валентина Петровна.
— С тем, что рядом с вами сейчас сидит, — хмыкнул дядя Ваня, стрельнув озорными глазами на стремительно краснеющего юношу. — Папа Дарьи Николаевны очень влиятельный человек. Он не хочет, чтобы с женихом его дочери что-нибудь случилось еще до свадьбы.
— А после свадьбы? — рискнул уточнить Валентин.
— А после свадьбы все в руках Господа и Дарьи Николаевны, — умильно сказал дядя Ваня.
Юноша понял, что о его отношениях с Дашкой шушукается уже весь отдел.
— Поздравляю тебя, Валечка, — искренне порадовалась за друга своего сына Валентина Петровна, не заметив сарказма в словах телохранителя.
— Спасибо, — выдавил из себя юноша.
— Вот здесь, у второго подъезда, остановитесь, пожалуйста, — попросила Валентина Петровна.
Машина плавно затормозила около указанного подъезда.
— Какая у вас квартира? — деловито спросил дядя Ваня, окидывая взглядом блочную пятиэтажку.
— Тридцать шестая.
— Значит, четвертый этаж, — молниеносно сориентировался телохранитель «жениха». — Паша, проверь.
Водитель покинул машину и нырнул в распахнутую дверь подъезда, на котором не было ни домофона, ни кодового замка. Через пару минут он вернулся назад.
— Все чисто, — доложил он.
— Можете идти, Валентин Сергеевич, — разрешил дядя Ваня.
— А вы? Может, и вы с нами? — неуверенно спросила Валентина Петровна.
— Благодарствую, — улыбнулся телохранитель, — но вы уж нас извините, вынуждены отказаться. Мы здесь подождем.
— Вы не волнуйтесь, тетя Валя, — успокоил ее Валентин. Юноша вылез из машины и помог выбраться оттуда матери Мишки. — Работа у них такая.
Дядя Ваня проводил Херувима и его спутницу взглядом, и как только они исчезли в темном провале обшарпанного подъезда, взялся за мобильный телефон.
— Папа, объект находится по адресу: Первомайская, девятнадцать, квартира тридцать шесть. С ним женщина средних лет. По словам Херувима, это мать его школьного друга, Валентина Петровна. За ней или за Херувимом была слежка. За кем точно, пока не знаем. Чтобы исключить возможность нападения, нам пришлось вмешаться и импровизировать на ходу. Представились как секьюрити объекта. Довезли их до места с шиком. Ждем у подъезда.
— Ясно, сейчас адресок пробьем по базе, — послышался в трубке усталый голос Стаса, — продолжайте наблюдать.
16
Валентина Петровна открыла дверь, вынула из замочной скважины ключ и удивленно посмотрела на него.
— Что-то не так? — поинтересовался Валентин.
— Странно, я вроде на два оборота дверь закрывала… я всегда на два оборота закрываю…
Стажер понял, что Паша проверил не только подъезд.
— А я — когда как, — начал он молоть языком, стараясь отвлечь внимание матери Мишки от промаха водителя, — то на один, то на два оборота закрываю… — Юноша зашуршал пакетом с продуктами.
— Ой, что это я, старая, о всякой ерунде, — спохватилась Валентина Петровна, — ты проходи, проходи, Валечка.
Они миновали узкий коридорчик и вышли в маленькую, но уютную комнатку, которая служила и гостиной, и спальней, и всем, чем только можно, так как была в этой квартире только одна.
— Ты не возражаешь, если я накрою на кухне? У нас здесь слегка тесновато…
— О чем речь, Валентина Петровна! Позвольте, я помогу.
Он помог женщине настрогать нехитрый салат из лука и помидоров, с огорчением думая о том, что не прикупил лишних продуктов. Судя по всему, чета Селивановых перебивалась теперь с хлеба на квас, но кто ж знал? Он отловил тетю Валю уже на кассе, а потом все слишком быстро завертелось.
Валентина Петровна позвонила мужу. Дядя Кеша очень обрадовался, узнав о госте, но сказал, что отпроситься не удастся. На завод поступил срочный заказ, и вся его бригада сейчас работает в авральном режиме.
— Трудно ему приходится, — вздохнула Валентина Петровна, — работает допоздна, а после работы сразу на стройку.
— На двух работах сразу пашет? — покачал головой Валентин, наполняя водкой стопки.
— На одной. Вторая работа для души. Часовню-то мы своими силами строим.
— Ну давайте помянем Мишу, — поднял рюмку Валентин.
— Помянем, пусть земля ему будет пухом.
Они выпили, минуту помолчали.
— Тетя Валя, а вы не будете возражать, если я к строительству часовенки руку приложу?
— О чем ты говоришь, Валечка! Конечно, не буду. Это дело святое.
— Со временем у меня не так чтобы очень хорошо, — честно признался стажер, — но с финансами полный порядок. Я в первую очередь в этом плане помочь хочу.
— Да мы уже почти все закупили. Кирпич, цемент…
— Вот все, что еще не закупили, я на себя и возьму, и заодно найму бригаду каменщиков, плотников и кого там еще будет надо для строительства часовни, лады?
— Ой, Валечка… — на глазах Валентины Петровны выступили слезы.
Юноша поспешил еще раз наполнить рюмки. Они помянули по второму разу, и, видя, что мать Мишки отмякла окончательно, стажер приступил к осторожным расспросам:
— Тетя Валя, расскажите: как это произошло? Хоть убейте, не верю я, что Миша на себя руки наложил. Он же верующий. Не мог пойти на такой страшный грех.
— Да и мы не верим. Верующий. После той аварии…
— Какой аварии? — насторожился Валентин.
— Ну помнишь, это еще при тебе было. Вы еще в седьмом классе учились. Когда он с соседскими мальчишками на машине покатался. Все всмятку, все погибли, а на нем ни царапины, хоть и на переднем сиденье сидел.
— А! Да, было дело.
— Вот с тех пор он в религию и ударился. Решил, что Господь его знаком своим отметил.
— Ну да. Мы еще в классе над ним подшучивали на эту тему, — покаянно признался Валентин.
— Так вот, сначала-то он просто в церковь ходил, посты соблюдал, все по христианским канонам, как положено. С батюшкой познакомился. Он у нас частенько дома бывал.
— Как его зовут?
— Отец Никодим. Очень хороший человек. А потом, через полгода, как ты в армию ушел, странные дела с ним твориться начали.
— Это какие?
— Одежды начал менять. То в черные облачается, то в белые, то стриженый наголо придет. Каких-то богов странных из глины лепить начал, и люди к нему не менее странные приходить стали.
— В чем странность? — У Валентина был вид ищейки, напавшей на след.
— Приходили вроде как обычные люди, но у каждого в руках по баулу было. О чем-то в комнате его шептались. Я в первый раз, когда они пришли, в комнату Миши зашла, чтобы чаю гостям предложить, да не ко времени, видать, зашла: они как раз из своих баулов черные хламиды доставали и в них обряжались. Один уже одетый, помню, был. Балахон на нем такой, веревкой подпоясанный, на голове черный капюшон…
— Капюшон? — насторожился юноша, перед мысленным взором которого всплыла бородатая физиономия в черном капюшоне, нырнувшая в глубь «девятки».
