Терри Пратчетт - Правда
– Ды?
– Я хотел бы побеседовать с мистером Королем, если можно.
– Очм?
– Я хочу купить у него значительно количество бумаги. Скажите ему, что меня зовут мистер де Словье.
– Х'рошо.
Дверь захлопнулась. Они ждали. Через несколько минут дверь снова открылась.
– Мистер К'роль примет вас, – объявил тролль.
Вильяма с Доброгором провели во двор, принадлежащий человеку, который, по слухам, складировал где-то использованные бумажные носовые платки в надежде, что когда-нибудь будет найден способ извлекать из козявок серебро.
По обе стороны от входа огромные черные ротвейлеры яростно бросались на прутья своих дневных клеток. Все знали, что ночью Гарри выпускает их во двор. Он позаботился, чтобы все знали. Любой ночной нежданный визитер должен был очень хорошо управляться с собаками, если не хотел закончить свою жизнь в виде нескольких фунтов «Сырья Для Дубильщиков, Первый Сорт (Белые)».
Офис Короля Золотой Реки размещался в двухэтажной хибаре, из которой он мог видеть весь двор, обозревая исходящие паром холмы и цистерны своей империи.
Гарри выглядел очень крупным человеком, не смотря на то что был наполовину скрыт за своим большим рабочим столом, его лицо было красным и блестящим, несколько прядей волос аккуратно зачесаны на лысину; трудно было вообразить его без закатанных рукавов и подтяжек, даже если он их не надевал, и еще труднее – без огромной сигары во рту, впрочем, без нее-то его никто никогда и не видел. Возможно, это была такая защита против запахов, неизбежных спутников его бизнеса.
– Д'брый вечер, парни, – приветливо поздоровался он. – Чем могу помочь? Сделаем вид, будто я не знаю.
– Помните меня, мистер Король? – спросил Вильям.
Гарри кивнул.
– Ты сын лорда де Словье, верно? В прошлом году ты написал в своем письме о том, что наша Дафна вышла замуж. Моя Эффи была очень рада, все эти большие шишки прочли про нашу Дафну.
– Теперь я делаю письмо побольше, мистер Кинг.
– Да, я слыхал, – ответил толстый человек. – Некоторые твои листки уже появились в нашем мусоре. Полезное сырье, я велел складывать их 'тдельно.
Его сигара переместилась из одного угла рта в другой. Гарри не умел читать и писать, но это никогда не мешало ему обставлять тех, кто умел. Он нанимал сотни рабочих для сортировки мусора; нанять еще нескольких для сортировки слов обходилось не так уж и дорого.
– Мистер Король… – начал Вильям.
– Я не глупец, парни, – перебил его Гарри. – Я знаю, зачем вы здесь. Но бизнес есть бизнес. Ничего личного.
– А нашему бизнесу без бумаги конец! – взорвался Доброгор.
Сигара снова переместилась.
– А вы, вероятно…?
– Это мистер Доброгор, – сказал Вильям, – мой партнер.
– Гном, э? – спросил Гарри, осматривая Доброгора с ног до головы. – Ничего не имею против гномов, но сортировщики из вас неважные. Гноллы обходятся недорого, но эти маленькие грязные засранцы съедают половину мусора. Тролли нормально работают. Они остаются у меня, потому что я хорошо им плачу. Но лучше всего големы – они готовы сортировать день и ночь. Они на вес золота и это чертовски близко к тем суммам, которые приходится им платить. – Сигара предприняла новое путешествие из одного угла его рта в другой. – Извините, парни. Сделка есть сделка. Хотел бы я помочь вам. Но вся бумага уже продана. Помочь не могу.
– Вы что, вот так просто кинете нас? – возмутился Доброгор.
Гарри с прищуром взглянул на него сквозь дым.
– Кину? Знаете, что такое грязевик? – спросил он.
Гном пожал плечами.
– Я знаю, – сказал Вильям. – У этого слова несколько значений, но вы, наверное, имеете в виду большой шар из всяких слипшихся отходов и монет, который иногда формируется в расщелинах или старых водостоках, там, где вода образует воронку. Они бывают довольно ценными.
– Что? У тебя руки как у девчонки! – воскликнул Гарри, от удивления выронив сигару изо рта. – Откуда ты знаешь такое?
– Я люблю всякие слова, мистер Король.
– Я начал копаться в отходах, когда мне было три года, – сказал Гарри, водружая сигару на место. – Нашел грязевик в первый же день. Конечно, один из старших мальчишек тут же стащил его у меня. Так что не нужно рассказывать мне о кидалове. Но все равно у меня осталось чутье на эту работу. Тогда я…
Они сели и слушали, Вильям более терпеливо, чем Доброгор. В любом случае, это была удивительная история, если воспринимать ее правильно, хотя Вильяму она была в общем уже известна; Гарри Король рассказывал ее при каждом удобном случае.
Молодой Гарри Король был беспризорником с хорошим зрением, он прочесывал речные отмели и даже саму поверхность мутного Анка в поисках потерянных монет, обломков металла, кусочков угля, чего угодно, что имело бы ценность хоть где-нибудь. Когда ему исполнилось восемь, он уже нанимал для этого других мальчишек. Ему принадлежали целые участки на реке. Другие подростковые банды держались в сторонке или получали по заслугам. Гарри и сам был неплохим бойцом, а кроме того мог позволить себе нанять тех, кто дрался еще лучше.
Так оно и шло, Гарри постепенно карабкался вверх, от продажи лошадиного навоза в ведрах (с гарантией хорошо утрамбованного) к лохмотьям и костям, потом через обломки металла и домашнюю пыль к знаменитым ведрам, которые и в самом деле имели золотое будущее. Это было вроде как историей цивилизации, только вид снизу.
– Вы не член Гильдии, мистер Король? – спросил Вильям, когда рассказчик прервался на секунду чтобы перевести дыхание.
Сигара быстро сменила позицию еще несколько раз подряд, это было верным признаком, что Вильям попал своим вопросом в больное место.
– Чертовы Гильдии, – проворчал Гарри. – Они сказали, я должен присоединиться к Нищим! Я! Человек, который никогда в жизни не попрошайничал! Какая наглость! В гробу я их всех видал. Не имею никаких дел с Гильдиями. Я хорошо плачу моим парням, и они всегда поддерживают меня.
– Это Гильдии пытаются сломить нас, мистер Король. Вы знаете это. До вас же все слухи доходят. Если вы не продадите нам бумагу, мы пропали.
– Кем я буду, если нарушу договор? – спросил Гарри Король.
– Это мой грязевик, мистер Король, – настаивал Вильям. – И его хотят отнять у меня очень большие мальчишки.
Гарри помолчал немного, потом встал и подошел к большому окну.
– Идите сюда и взгляните, парни, – позвал он.
С одной стороны двора два голема крутили здоровенное колесо. Оно приводило в движение длинный скрипучий транспортер, чья лента пересекала весь двор. В другом конце двора несколько троллей широкими лопатами кидали на ленту мусор из огромной кучи, которая постоянно пополнялась из прибывающих время от времени мусорных фургонов.
Вдоль транспортера выстроились в линию работники, в основном тролли и големы, людей почти не было. В мерцающем свете факелов они пристально всматривались в ползущие мимо них обрывки и обломки. Иногда один из работников быстро протягивал руку, выхватывал что-то с ленты и бросал в стоящую рядом корзину.
– Рыбьи головы, кости, тряпки, бумага… У меня сейчас 27 разных корзин для сортировки, в том числе одна для золота и серебра. Удивительно даже, чего только не выбрасывают по ошибке. «В грязи валялась ложечка, вся грязью заросла, а ведь была хорошенькой, серебряной была…»{51} – вот что я частенько напевал своим маленьким дочкам. А ваши бумажные листки с новостями отправляются в корзину номер шесть, «Бумажные Отходы Низкого Качества». Я продаю их Бобу Холтли, хозяину владений номер пять и семь, выше по реке.
– И что он с ними делает? – спросил Вильям, отметив про себя «низкое качество».
– Перерабатывает в туалетную бумагу, – ответил Гарри, – моя жена очень ее хвалит. Но лично я обхожусь в этом деле без его посредничества. – Он вздохнул, похоже, так и не заметив, что у Вильяма от этих слов резко понизилась самооценка. – Зн'ешь, иногда я вот стою тут вечером, смотрю на грохочущий конвейер, на блестящие в закатном солнце бока баков-сепараторов, и, не побоюсь признаться, прям слезы на глаза наворачиваются.
– По правде говоря, у меня тоже, сэр, – сказал Вильям.
– Ну а теперь послушай, что я скажу, парень… когда тот мальчишка украл мой первый грязевик, я не стал хныкать. У меня все равно оставались мои зоркие глаза, понимаешь? Я продолжил поиски и нашел еще много-много грязевиков. А на свой восьмой день рождения заплатил парочке троллей, чтобы они нашли того парня и вышибли из него семь сортов соплей! Ты знал об этом?
– Нет, мистер Король.
Гарри Король уставился на Вильяма сквозь табачный дым. Вильям почувствовал, что его крутят и рассматривают, как нечто интересное, найденное в мусоре.
