Саша Суздать - Замкнутые на себя

Он едва раскрыл глаза и увидел её, Манароис, с вечно растрёпанными черными волосами, с сумасшедшинкой в глазах, всё так же любящую и верящую в него.

— А где? — поднял голову Ерхадин, и Манароис его успокоила: — Змей во дворе.

Тут же створка окна открылась и, дохнув холодом, в нем появилась голова Горелого:

— Привет, хозяин, очухался? — весело спросил он.

— А где остальные? — обрадовался Ерхадин, вспоминая прошедшее. Голова Горелого странно исчезла, возле окна послышалась возня и писк: «Даму нужно пропустить вперёд», — после чего показалась взъерошенная Горелла:

— Нашему рыцарю привет, — сделала она глазки Ерхадину.

— Здравствуй, Горелла, — обрадовался он. — Все целы?

— Все! Спасибо Горелому, вытянул всех, — поделилась Горелла.

— Как мы сюда попали? — спросил Ерхадин.

— Ты не помнишь? — удивилась Горелла. — Когда тебя скрутило, ты на мгновение пришёл в себя и бросил вперёд светящийся огонёк, который привёл нас сюда.

Ерхадин не помнил, но это его не смущало — ему было так уютно, что он нырнул под одеяло, бросив на прощанье, как будто оправдываясь:

— Я отдохну ещё немного.

— Отдышись, хозяин, — одобрила Горелла, — а мы на охоту слетаем.

Заползшая под одеяло холодная Манароис прошептала ему на ухо: «Я тебя хочу», — и прижалась к нему всем телом. «Может быть в этом счастье?» — мелькнула у него мысль и погасла в сладкой неге, не требующей ответа.

Нырнув после купания в белоснежную кровать, Элайни проспала до следующего утра, пропустив и обед, и ужин. Возможно, события последнего времени держали её, как сжатую пружину и минута расслабления и сон благотворно сказались на её самочувствии. Проснувшись голодной, она увидела входящего Сергея с подносом в руках, на котором дымилась тарелка с горкой мяса, стеклянный стакан с молоком и, о чудо, маленькая румяная булочка.

Элайни, поражаясь, вопросы оставила на потом, хлебнула молока и быстро отправила в рот первый кусок мяса. Насытившись, она откинулось на подушку, и сказала Сергею: — Давай, рассказывай.

— Что? — спросил, улыбаясь, Сергей.

— Не прикидывайся, — укорила его Элайни. — Откуда взялся этот дворец?

— Я сделал, — сказал Сергей.

— Ты? — недоверчиво сказала Элайни. — Не ври, одному человеку такое не сделать. Тем более, без волшебства.

Сергей вскинул руку и пустил неяркий шарик, который застыл на месте, освещая потолок.

— Ты научился волшебству? — удивилась Элайни.

— Да, — признался Сергей, — а результаты ты видишь сама.

— Чтобы соорудить такой дворец кроме волшебства нужно время, — всё ещё не верила Элайни.

— Я строил с самого нашего появления, — сказал ей Сергей.

— Зачем? Мы же не будем здесь жить вечно, — сказала Элайни, — нам нужно найти станцию репликации и вернуться домой.

— Сейчас тебе нужно хорошее питание, приятная обстановка и спокойствие, — улыбнулся ей Сергей, — а когда появиться малыш, мы найдём станцию репликации и вернёмся к тебе домой.

— Вы уже находитесь дома, — сказал Хамми, появляясь на пороге комнаты.

— Хамми! Ты здесь? — воскликнула Элайни, протягивая руки. Хамми залез на кровать, подставляя свою спину под руку Элайни. Сергей почему-то смутился и напряжённо уставился на кота.

— Почему ты говоришь, что мы дома? — спросила Элайни, поглаживая Хамми.

— Мы у тебя дома, — промурлыкал кот, выгибая спину под рукой Элайни, — только тысячу лет назад.

Элайни и уставилась на кота:

— Ты хочешь сказать, что мы на Глаурии, только тысячу лет назад?

— Я так и хочу сказать, — сказал Хамми, подсовывая свою спину под остановившуюся руку Элайни.

— То-то мне местность как будто знакомая — спросила Элайни. — А как мы сюда попали?

— А как вы сюда попали? — спросил Хамми. Элайни посмотрела на него и сказала:

— Серёжа перевёз меня в лабораторию Бартазара Блута, и мы отправились домой через репликатор.

— А кто набирал станцию назначения? — спросил Хамми.

— Серёжа, — сообщила Элайни, — я себя плохо чувствовала. Серёжа, вероятно, ошибся.

Серёжа молчал.

Расстроенная сверх всякой меры делегация жениха, выбравшись из репликатора, молча погрузилась на флаэсину, а король, нарушая все протоколы, не удосужился попрощаться с Ай-те-Коном. Обиженный тотам даже забыл о чае. Не поведением короля он был опечален, а тем, что не удалось узнать причину такого поведения Ладэоэрда, всегда относившегося к Ай-те-Кону дипломатично и сердечно. Проходивший мимо Мо, взглянув на Ай-те-Кона, пожалел его и сыпанул ему в голову последние известия, отчего тотам немного ошалел, но всё равно ответил Мо благодарным взглядом.

Флаэсина неслась под облаками, управляемая Аделём, а грустный народ, свесив головы вниз, наблюдал за проносившимися внизу пейзажами, стараясь свести общение между собой к минимуму. Неудавшееся сватовство Русика уязвляло авторитет короля, совсем не радовало Вету и Лотта, а семья Доностоса Палдора не скрывала своего разочарования. Король собирался остановиться у Лотта, чтобы немного утешить Русика и, возможно, уговорить его поступить к нему на службу. Доностос не покидал своего друга, а остальных ни о чём не спрашивали.

Мо и Маргина не стали лететь на флаэсине, а решили двигаться своим ходом, чтобы добраться к дому Лотта, забрать летающую тарелку и отправиться на поиски Элайни и Сергея. Маргина думала, что, возможно, Элайни и Сергей отправились к нему домой, на Землю, а так как на Земле станции репликации нет, то решили лететь туда на летающей тарелке, чтобы не мудрить с энергиями и не попасть туда, куда не нужно.

Онти, услышав об этом, наотрез отказалась отдавать тарелку, заныв, что они её поломают, но согласилась, когда Маргина разрешила ей лететь вместе с ними до Лотта. И теперь, с Мо и Маргиной по сторонам, она с удовольствием совершала пируэты, по-детски хвастаясь перед ними.

Несомненно, они двигались быстрее флаэсины, которая миновала только Брилоу, а они уже подлетали к Палласу. Оставив город чуть-чуть в стороне, по правую руку, они увидели дом Лотта и пасущееся в поле стадо.

— Осторожно, — предупредила Маргина и Онти, плавно спикировав, пробежала несколько шагов и спрятала крылья в себя. Они пошли к дому Лотта, соорудив на лицах мину сочувствия, причём у Онти, она, почему-то, покрывалась рябью, как вода. Уроки Маргины помогли Онти владеть телом, а открывшаяся возможность менять его, как увлекательная игрушка будило в ней желание экспериментировать. Они открыли дверь и застыли.

Лоори и Русик сидели за столом, а Балумут угощал их молоком из большой крынки. Обернувшись на скрип двери, Балумут их спросил:

— Молока хотите? — и полез к полке, чтобы снять кружки.

Мо и Маргина стояли у дверей и смотрели на Лоори и Русика, а Онти присела к столу и, улыбаясь, спросила у Лоори:

— Ты как здесь оказалась? Сбежала?

— Почему сбежала, — обиделась Лоори, — мне дядя Неф разрешил.

— Причём здесь Неф? — не поняла Маргина, но Мо, давно поковырявшись в головах Русика и Лоори, сообщил ей: — При том, что он всё организовал.

— За Лоори схватятся, — сказала Маргина, всё ещё не понимая.

— Не схватятся, — убеждал Мо, — Блуждающий Неф прикидывается Лоори.

— А как же её женихи? — не унималась Маргина.

— Мне бы тоже интересно на них посмотреть, — хмыкнул Мо.

Пока они препирались, за дверью послышались голоса, и в неё ввалилась вся компания: король с Манрионой, Доностос Палдор с Полинией и Хабэлуаном, а впереди Лотт и Вета. Все застыли возле дверей и смотрели на Лоори, как на привидение.

— Может, у кого есть вопросы? — смеясь, спросила Маргина. Вопросы были, и Мо пришлось трижды объяснять присутствующим, каким образом Лоори оказалась в доме у Лотта. Вскоре, по мере того, как приходило осознание происшедшего, народ веселел, и радостные крики огласили вдруг ставший тесным дом Лотта.

Было время обеденной дойки, и Вета понеслась к стаду с ведром, но вскоре вернулась, мрачнее тучи, и спросила у Балумута:

— Ты что сделал с коровами?

— А что? — спросил Балумут, имевший беседу с королём.

— Они не дают мне молока, — растерянно сказала Вета.

— Их нужно пососать, — посоветовал медведь, и повернулся к своему высокопоставленному другу.

— Балумут!!! — крикнула Вета, вне себя.

— Простите, Ладэоэрд, — жеманно сказал медведь королю и бросил через плечо Вете: — Пойдём, научу.

Издали наблюдавшие за дойкой, увидели, как Балумут лёг под корову, взял в пасть сосок и пососал немного, а потом уселся на кусок колоды и принялся корову доить.

— Примерно так, — сказал Балумут и отправился к королю, продолжать прерванную беседу, оставив расстроенную Вету с коровой наедине.

— Кажется, здесь всё в порядке, — сказала Маргина, — полетели, пока нас не припахали доить коров.