Сергей Мусаниф - Во имя рейтинга
Агамемнон двинул фланги вперед.
Одиссей, чьи воины сегодня остались в лагере, правил колесницей Диомеда. Как он собирается управлять лошадьми и в то же время стрелять из лука?
Ахиллес с трудом сдерживался, чтобы не перейти с шага на бег.
Черт, переключаться с одной камеры на другую, чтобы ничего не упустить, было неудобно.
Я выбрал фланг Ахиллеса, хотя Диомед и Одиссей как личности были интересны мне больше. Но с ними не было лучшего воина Ахайи.
На остальных я посмотрю позже.
Еще три моих затяжки, и войска сошлись.
Полковник Трэвис
Гектор был прав.
Как бы доблестно ни бились троянцы, как бы ни держали они свои ряды, заливая кровью каждый сделанный назад шаг, ахейцы брали числом.
Несмотря на неистовый натиск Ахилла, лучше всего продвигались аргосцы, ведомые Диомедом и Одиссеем. Колесницы врывались в ряды обороняющихся, круша кости и разрезая тела на части установленными на колесах лезвиями, ряды троянцев ломались, и в прорыв сразу же устремлялась элита боевых сил Аргоса, личная гвардия Диомеда — гетайры.
Мирмидонцы же за своим предводителем просто не успевали.
Агамемнон с Нестором держались ближе к середине, не вступая в схватку, зато в передних рядах свирепствовал Менелай.
Не такой уж он и рохля, каким казался. Надевая доспехи, Атрид словно преображался, из скромного и тихого младшего брата превращаясь в могучего и храброго воина. Что ж, первое впечатление бывает обманчиво.
Война отвратительна на вид.
Я вам скажу — это истина на все времена.
Попадая в большое скопление людей, граната творит страшные вещи. Но и боевая колесница оставляет после себя месиво ничуть не приятнее на вид. Удар копья не просто пронзает тело, он дробит кости, встреченные на пути. Мечи рубят руки, ноги, головы, выпускают наружу кишки.
Стрелы выбивают глаза.
Предсмертное ржание лошадей периодически перекрывает стоны раненых бойцов. Животных жалко вдвойне, их не призывали в армию и привезли на смерть, даже не спросив.
Все побывавшие в схватке бойцы залиты кровью с головы до ног, своих и чужих никому уже не различить. Рубились наугад.
Бились в основном на мечах и копьях, луки пускали в ход только в самом начале, пока между войсками была хоть какая-то дистанция. Сейчас же залп из луков с любой стороны с одинаковым успехом накрыл бы и троянцев, и ахейцев.
Дэн
Когда, потеряв примерно треть своего войска, Гектор все же скомандовал отступление, я воспринял это с облегчением. Глупо. Я знаю, что троянцы проиграли, знаю, что все участники войны, и проигравшие и победители, умерли три с половиной тысячи лет назад, знаю, что Шлиман откопал развалины гордого города, на стены которого я сейчас смотрю, и все равно болею за троянцев.
Ведь переживают всегда за слабейшего.
Хоть это и глупо, когда знаешь исход.
Скейские ворота были открыты, и троянцы вливались в них беспорядочной толпой. Следом неслись аргосцы Диомеда.
Мирмидонцы Ахилла отставали от них на сотню шагов.
Со стен в сторону ахейцев летит туча стрел. Они губят людей сотнями, как атакующих ахейцев, так и отставших троянцев. Гектор стоит у ворот и подгоняет своих людей, но бежать быстрее они уже не могут.
Гектор вбегает в ворота, оставляя снаружи отряд смертников, который связывает ахейцев боем до тех пор, пока двадцатка здоровенных воинов Циклопа водрузит на место засов.
Камикадзе сметают за несколько секунд, но задача выполнена и ворота закрыты, а тарана у ахейцев пока нет.
Троянцы осыпают их стрелами. Теперь уже можно стрелять без опасения попасть в своих. Все, кто за стенами Трои, — враги. Ахейцы пытаются отвечать, но тут у защитников города огромное преимущество: стрелять сверху вниз куда проще, чем снизу вверх.
Ахейцы тащат лестницы.
И тут же выясняется, что кто-то, дававший задание плотникам ошибся. Лестницы пилосцев, спартанцев и золотых щитов не дотягиваются до верха стены на несколько метров. Интересно, они что, оценивали высоту стен на глазок?
По размеру подходят только лестницы аргосцев.
Ахилл в бешенстве расшвыривает гетайров и лезет наверх. Навстречу ему летят стрелы, дротики, копья и камни, но неуязвимого не остановить. Он опережает гетайров по меньше мере на полтора десятка ступеней.
Аргосцы валятся вниз. У них нет иммунитета на оружие троянцев. Диомед отдает какие-то распоряжения, спрыгнув на землю и прикрываясь щитом. Вряд ли в этом шуме его кто-то слышит. Оставшийся в гнезде колесницы Одиссей стреляет из своего легендарного лука.
Бойня.
А Ахиллес уже на стене. Он расшвыривает троянцев в стороны, он разит без промаха, потому что промахнуться в такой тесноте невозможно. Пятачок вокруг него постепенно пустеет.
Если гетайрам удастся закрепиться на этом участке стены, город падет.
— Ахиллес! — восторженно ревет ахейское воинство.
Еще три лестницы вырастают рядом с Ахиллом.
Но у остальных нет шансов, троянцы подпускают гетайров на расстояние копейного удара и разят наверняка. Кто-то уже тащит наспех сколоченные длинные рогатины, чтобы отталкивать лестницы от стены.
Ахиллес теперь не одинок, рядом с ним бьются четверо гетайров и верный Патрокл. Защитники города ничего не могут с ними сделать.
Разворачиваются лучники на Скейской башне.
Патрокл плюет на храбрость и успевает спрыгнуть на лестницу. Гетайры валятся вниз, нашпигованные стрелами. Пелид снова бушует в одиночку.
Справа к нему прилетает копье. Прилетает и отскакивает от панциря.
Вслед за копьем на Пелида валится Эней Основатель. Они падают, но сразу же вскакивают. Пелид заносит меч, Анхисид толкает его щитом. На какой-то краткий миг Ахиллес теряет равновесие, Эней бьет его свободной правой рукой, и Ахилл летит на землю.
Полковник Трэвис
Вообще-то стены Трои, по самым скромным моим прикидкам, около двадцати метров в высоту. Упасть с них, да еще и на толпу, сплошь вооруженную и в шлемах с острыми гребнями, означает верную смерть.
Для любого.
Пелиду закон не писан.
Он встает с трупов людей, которые не были трупами до его приземления, и смотрит вверх. Эней плюет на него со стены, но промахивается.
Лестниц больше нет. Разбитые, они лежат на земле.
Троянские лучники поливают землю смертельным дождем.
Агамемнон с явной неохотой командует отступление.
Дэн
Обошлось без сюрпризов.
Троя не пала в первый же день войны. Чуть не пала. Но городу все-таки удалось выстоять.
После битвы троянцы заслали к ахейцам парламентеров с предложением двухдневного перемирия, дабы подобрать и с подобающими почестями похоронить павших. Агамемнон дал согласие под давлением Нестора.
Воины ушли с поля, уступив место похоронным командам.
Первое сражение за город закончилось.
Полковник Трэвис
Я отправился в долину Скамандра вместе с похоронными бригадами. Работа этих парней была проста: они ходили по полю, сортировали трупы и складывали их в кучи. Потом к кучам подъезжали запряженные битюгами повозки, трупы перекладывали на них и, в зависимости от принадлежности к той или иной стороне, отвозили либо в город, либо на побережье.
Своих отличали от чужих только по доспехам. А иногда и наугад.
Идти было трудно. Перешагивая через мертвые тела, я то и дело поскальзывался в лужах крови или на чьих-то внутренностях и спотыкался об отрубленные конечности.
Наблюдение я отключил к чертовой матери. Мне хватало и того, что я видел здесь.
Жалко, что Агамемнона тут нет. Стоит ли его империя Пелопидов таких зрелищ?
Наверное, он думает, что стоит.
Навстречу мне брела знакомая фигура. Сначала я не поверил своим глазам. Парень же только что чудом живым выбрался из настоящей мясорубки, так почему же он здесь, а не дома, с женой и ребенком?
Хочет проникнуться духом происходящего до самого конца?
Через сотню шагов мы встретимся. Как мне его приветствовать? Пожелать радоваться в такой обстановке?
Тут не подходит ни пожелание доброго дня, ни здоровья. А нейтрального «привет» еще не изобрели.
Он просто махнул мне рукой, и мы пошли рядом.
— Ты все-таки здесь, — констатировал Гектор.
— Я и сам уже не рад этому, — сказал я.
— Наверное, я должен тебя ненавидеть. Ты сразил Аполлона, нашего божественного защитника.
