Кит Лаумер - Война Ретифа (сборник)

Ретиф поймал взгляд Мэгнана, когда Пеннифул отвернулся, чтобы успокоить гроака.

— Что такое, Ретиф? Разве вы не видите, что я нахожусь в критическом положении, с точки зрения моей карьеры?

— У меня есть предложение, — сказал Ретиф.

Когда Мэгнан снова присоединился к Пеннифулу, Шилт все еще плевался проклятиями.

— Повелитель, а что, если я немного подровняю этого парня? — предложил Альберт. — Он, похоже, отрастил слишком много глаз.

— Только если он вякнет еще хоть слово, — сказал Мэгнан и с задумчивым видом обратился к Пеннифулу: — Сэр, предположим, я предложу схему, которая обеспечит вам это назначение и в то же время благоприятно отразится на репутации Земли? Что–то типа добропорядочной, бескорыстной помощи?

— Да–да?

— Осмелюсь предположить, что, как только вы здесь устроитесь, вам потребуется окружить себя сотрудниками, глубоко разбирающимися в местных проблемах…

— Естественно. Есть множество надежных членов команды, занимающихся тайной исследовательской работой в секретных библиотеках сектора. Давайте дальше, Мэгнан.

— Я хочу быть советником, — решительно заявил Мэгнан.

— Вы — номером два в моем Посольстве? Нелепость! Мне придется перекинуть вас через головы людей, обладающих огромным опытом!

— Мой опыт по большей части относится к несколько более высокому уровню, — горделиво заметил Мэгнан. — Не будет поста советника — не будет схемы.

— Это что такое, Мэгнан, шантаж? — задохнулся Пеннифул.

— Именно так, — подтвердил Мэгнан.

Пеннифул разинул было рот, чтобы завопить, затем закрыл его и кивнул.

— Мэгнан, вы явно лучше знакомы с приемами дипломатии, чем я предполагал. Я согласен. Итак, что у вас на уме?

VII

— Это немного необычно, — благодушно заметил посол Пеннифул, глядя из окна своего новоотремонтированного офиса. Он располагался на верхнем этаже только что восстановленной башни из позеленевшего от времени алюминия, в которой теперь размещался архив ДКЗ. — С другой стороны, это первый случай в истории.

— Бог ты мой, да, — кивая, согласился советник Мэгнан. — Первый посланник Земли, представляющий верительные грамоты механическому главе государства.

— Не знаю, — мрачно заметил военный атташе. — Давать свободу этим неодушевленным объектам, позволять им самим заниматься бизнесом — это может создать опасный прецедент. А что, если мое кибернетическое военное оборудование начнет требовать пенсии и продвижения по службе?

— И офисные машины, — с беспокойством сказал сотрудник отдела бюджета и фискальных операций. — Если мои компьютеры в бухгалтерии вобьют себе в транзисторы мысль о том, чтобы начать кампанию за свои гражданские права, то я дрожу от предположения, каковы могут быть последствия, например, задержек с выплатой зарплаты.

— У меня уже возникли проблемы с моим моторным парком, который набрался либеральных идей, — сотрудник администрации, хмурясь, покачал головой. — Мне пришлось ввести строгие, правила, направленные против контактов с аборигенами.

От настольного экрана послышался музыкальный звон. На экране появилась квадратная панель с сенсорными органами Секретаря планеты Альберта Песок–в–коробке–передач.

— О, привет, Пеннифул, — сказал механический глава государства тоном настолько радушным, насколько позволяло его оборудование. — Я надеялся, что застану вас на месте. Я звоню просто для того, чтобы спросить, не присоединитесь ли вы ко мне сегодня днем за партией баллистического гольфа.

— Мне жаль, мистер президент, — кратко ответил землянин. — Игра, когда нужно попасть в лунку от метки, расположенной в семи милях от зеленого поля, не является одной из моих сильных сторон.

— Конечно. Я все время забываю, что вы не оборудованы телескопическими объективами. Жаль. — Президент вздохнул со звуком, напоминающим звук ломающейся стали. — Было достаточно трудно смириться с мыслью о превосходстве над собой существ, которые значительно хуже сконструированы, но пытаться вести себя на равных еще сложнее. Я это говорю не для того, чтобы вас обидеть, разумеется.

— Мистер президент… кто это там сидит позади вас? — резко спросил Пеннифул.

— Ах, простите меня. Это особый представитель по торговле Шилт, с Гроака. Гроакское правительство прислало его сюда, чтобы помогать развитию вердигрианской экономики.

— Он давно здесь находится?

— Достаточно давно для того, чтобы успеть продемонстрировать свою незаменимость, — Шилт склонился вперед, злобно глядя на землян. — Я уже заключил торговые соглашения со множеством рынков твердой валюты на экспорт вердигрианского антиквариата.

— Вы не могли этого сделать, — задохнулся Пеннифул.

— О, не беспокойтесь, это не настоящие вещи, — Шилт качнул глазом в сторону Мэгнана, который сделал вид, что не заметил этого. — Хотя мы и распускаем слух, что все это контрабандные национальные сокровища.

— А, понимаю. Репродукции? — буркнул Пеннифул. — Так что вы не вывозите с планеты невосполнимые произведения искусства.

— Конечно, нет. Они нам нужны как модели для дупликаторов материи.

— Э?

— Местные выкапывают их тоннами; они их сортируют, выбрасывают липшее — типа разбитых горшков и прочего, затем очищают избранные предметы и посылают их в дупликационные центры. У нас уже дюжина заводов работают в полную силу. Наши керамические рукоятки произвели фурор в культурном мире. Через год Вердигри станет антикварной столицей Восточной ветви.

— Дупликаторы материи? Вы наводняете Галактику фальшивыми древностями?

— Фальшивыми? Они совершенно идентичны настоящим, до последней молекулы.

— Ха! Настоящие предметы являются бесценными примерами вердигрианского искусства; копии же — это просто хлам.

— Но, мой дорогой Пеннифул, если только было бы возможно отличить шедевр от хлама…

— Я с первого взгляда всегда отличу истинный предмет!

— Докажите мне, — сказал гроак, выхватив из кармана пару идентичных с виду округлых кусков глины с синей глазурью, размером и формой примерно напоминающих недоразвитую брюкву.

— …но, к сожалению, у меня в глаз попала соринка, — устранился Пеннифул, потирая пострадавший орган.

— Жаль. Я бы с удовольствием понаблюдал за вашей экспертизой, — посетовал Шилт.

— Что же, джентльмены, это расстраивает наши планы, — сообщил посол своим сотрудникам, когда экран потух, — После всех моих тонких маневров, имевших целью обеспечить самоопределение этих несчастных реликтов прошедших веков и создать условия для того, чтобы ДКЗ оказался в позиции отеческого влияния на возрождающуюся нацию, эти проклятые гроаки опять нас обошли. Фальшивые древности, надо же!

— Бог ты мой, я понимаю, что вы имеете в виду, — сочувственно сказал Мэгнан. — И почему это нам самим не пришло в голову этим заняться?

Десять минут спустя, в коридоре архива, Мэгнан промокнул свою тощую шею большим платком с цветочным орнаментом.

— Великие небеса, кто бы мог подумать, что так получится? — спросил он Ретифа. — В конце концов, если бы эти древние комки грязи обладали хоть какими–нибудь достоинствами, но это ведь не так.

— Ох, не знаю, — ответил Ретиф. — Они не такие уж плохие, если учесть, что местным жителям приходится производить их в массовых количествах и закапывать по ночам, когда их никто не видит.

— Ретиф? — Мэгнан встал, как вкопанный, — Вы не хотите сказать?..

— Увести гроаков в сторону от настоящих древних предметов показалось мне неплохой идеей, — совершенно серьезным голосом подчеркнул Ретиф. — Просто на тот случай, если какие–нибудь из них обладают подлинной ценностью.

— Подделки подделок, — пробормотал Мэгнан. — Эта концепция обладает определенным благозвучием.

Они задержались перед двойными дверями, открывающимися на легкий балкон, в двух сотнях футов над недавно прибранным городом. Когда они вышли, небольшой коптер с седлом и поручнями, пронесшись над парком, завис у самых перил балкона.

— Прыгайте на борт, Ретиф, — веселым баритоном пригласила машина.

— Ретиф, вы куда? — рявкнул Мэгнан, когда Ретиф сиганул через перила. — Вам нужно закончить рапорт об излишних рапортах, не говоря уже о самих излишних рапортах!

— Служба зовет, мистер Мэгнан, — успокаивающим тоном ответил Ретиф. — В связи с моей дополнительной должностью ответственного за учет дикой жизни мне необходимо укреплять отношения с местными жителями. Я убываю на игру в воздушное поло с парой министров кабинета. — Он махнул рукой и пришпорил своего скакуна, который скачком взвился в широкое зеленое небо.

Памятная записка