Зерно граната. Гадская Академия - София Грозовская
Бог смерти мог только как рыба открывать и закрывать рот. Танатос поднял руку и уже хотел что-то сказать, но резко передумал. Я хмурился, готовя гневную и язвительную речь о предоставленных шансах, о том, что нельзя всех смертных ровнять под одну гребенку и так далее. Меня распирало ткнуть бога смерти в шанс, который я любезно предоставил по его просьбе. С одной стороны я чувствовал триумф, который чувствуешь, когда выигрываешь спор. А с другой стороны… Я стиснул зубы.
- Поздравляю, - пожал плечами Танатос, колдуя себе трон, - Теперь ты сможешь все навыки полученные с Гекатой на своих детях.
Титан откинулся на спинку трона и засмеялся, протирая пальцами глаза. Ну, я жду что-то вроде: “рога мне очень к лицу”.
- Ушам не верю, - хихикал мой друг, усиливая мое негодование, - А я ведь говорил…
- Что ты говорил? - взревел я, вскакивая со своего трона, а Танатос нехорошо на меня посмотрел, - Чтобы я дал шанс? И что? Кто мне оставил подарочек? Гефест? Зевс? Арес? Аполлон? Геракл? Кто этот проворный любитель смертных? Методом исключения подходит любой бог!
- Гадес, - припечатал титан, а я поежился от такой резкой смены настроения Бога Смерти. - Я бы не спешил с выводами. Да и словами бы следил тоже.
- С чего бы? - не унимался я, сверля друга ненавидящим взглядом, - Ты говорил, что я должен дать шанс. Говорил, чтобы я не ровняю всех смертных! А что получил? Предательство!
- Я бы не делал такие скоропостижные выводы, - пожал плечами Танатос и скрестил руки на груди, - Персик, входи. Гадес, мы хотим с тобой поговорить!
Дверь в тронный зал открылась слишком резко и Богиня Жизни чуть не ввалилась прямо на каменные плиты. Тьма, что исходила от Танатоса подхватила Персика и буквально внесла в зал.
- И что? Будешь оправдывать подругу? - с насмешкой бросил я, стараясь не смотреть на идиллическую картину - сидящего Персика на коленях у Танатоса, - Или наоборот - сделаешь доброе дело и сообщишь имя счастливого отца. Можно по секрету. Его потом можно будет узнать по сломанной руке и вмятине моего кулака на лице!
- Это ты, Гадес. - нахмурилась Персик, скрестив руки на груди и глядя на меня, как на предателя, - Помнишь, пока ты гостил у меня в Мире, я показывала тебе Мифы Древней Греции? Так вот, ты же их даже не читал. А если бы читал, то знал, Гадес, что у тебя будет ребенок. Правда, в них указано, что это ребенок Персефоны…. Вероятно, люди что-то напутали с переводом. Я когда училась на историческом, Всеволод Станиславович нам рассказывал…
- Довольно! - рявкнул я, опираясь руками на спинку трона и пытаясь продышаться, - Прекрати нести чушь! Я - Темный Бог, правитель царства мертвых! МЕРТВЫХ, Прозерпина! Я не могу создавать жизнь! Все, что ты видишь вокруг себя - творение Танатоса! Я не могу создавать жизнь! Не могу! А мифы как обычно все переврали! Эти мифологисты мне что? В штаны заглядывали? Нет! А то много желающих туда заглянуть! Я отказываюсь нянчить чужого ребенка! Пусть его растят какие-нибудь нереиды!
- Гадес, прекрати истерику, - спокойно отозвалась Персик и чмокнув Танатоса в щеку, продолжила, - Так вот, Всеволод Станиславович, нам рассказывал, что ты на самом деле, убил Персефону. А вместо нее, ты встретил смертную. Смертную, которая не побоялась умереть, чтобы править с тобой. Ведь только так смертная женщина сможет с тобой править, верно?
Я смотрел на Персика не моргая. Она слишком много знала о нашем мире, как раз этих мифов. Кто такой Всеволод? Имя то какое странное… Он - оракул что ли? Но даже если и так, то в этот раз он ошибся.
- Гадес, послушай, - снова начала Персик, но я только отмахнулся, - Ни одна из богинь с тобой не сможет ужиться здесь. Они не смогут долго выдерживать зов Аиды. А вот смертная, решившая разделить с тобой вечность - сможет.
- Персик, тебе своих проблем мало? - уже взвыл я, надеясь скорее закончить этот разговор, - Я понимаю, что ты все сделаешь, чтобы выгородить Катриону, но… Нужно было не выгораживать ее сейчас, а остановить тогда! Вы навязали мне ее! Это ваша вина, что я теперь - позор всех богов! Мне проще сказать, что ребенок вылупился из коленной чашечки, которой я наподдал Катрионе напоследок со словами: “Шоб ты жила!”.
- А ты спроси у Гекаты, - припечатала Прозерпина, а меня аж перекосило, - Она ведь богиня судеб и перекрестков. Может это ее тебе подарок?
“Я ее убью” - пронеслось в голове, но я тут же отогнал эту мысль. Даже Геката не в силах исправить то, каким я родился. Как бы она не пыталась.
- Мойры! - осенило Прозерпину, она даже вскочила с колен Танатоса и заходила вокруг трона моего друга, - Гадес, ты можешь сходить к мойрам! Если не веришь нам, то пусть мойры рассудят!
- Идем, - перебил Танатос Прозерпину, а та непонимающе посмотрела на него. Все верно, идите. А по возвращению, принесите мне напильник! Вы же все равно вернетесь! Не первую тысячу лет вас знаю! - Ему нужно побыть одному. Потом я отведу его к мойрам.
Танатос растворился со своей женой, подарив мне под конец нехороший и многообещающий взгляд. Может Катриона скажет, что мы не пара и уйдет к отцу ребенка? Это было бы правильно. Я не претендую на смертную. И с удовольствием подарю парочку асфоделей, поздравляя счастливых родителей.
Но что, если она будет доказывать, что отец я? И слова Танатоса, что ее притязания на трон Аиды - обоснованы. Он знал или догадывался? Да кого я обманываю! Знал конечно! Он же читает мысли Прозерпины! “Плохи дела!”, - закусил губу я, вспоминая, как измывался над Зюсей.
“ Я все слышу” - эхом отдался в голове голос Танатоса. - Ты бы подумал, Гадес. Хорошенько подумал. Твоя ситуация, в отличии от моей, решаема”.
“Она не настолько мне дорога, чтобы я прослыл среди богов “почетным Гефестом” - огрызнулся я, понимая, что чем-то мне Катриона нравилась. И, наверное, даже буду скучать. Но не долго. Минут пять -
