Галина Гончарова - Магический универ. Дорога домой
Он протянул магу небольшую шкатулку.
— И что дальше?
— Для меня откроются персональные Ворота. Ненадолго. Всего на час. Но этого хватит за глаза.
— Пожалуй. Так даже лучше, чем тащить вас в Универ.
— Конечно, лучше.
— Да нет… Дело в том, что у нас там живет одно мерзкое привидение…
— Тем более, лучше обойтись без лишних свидетелей.
— А какая должна быть жертва?
— Лучше человеческая. Здесь все написано. Читайте.
К шкатулке добавился небольшой свиток.
— Без принесения жертвы шкатулка не откроется. Она сама в какой-то степени часть артефакта.
— Вы ее сами изготовили?
— Разумеется. Мне многому пришлось научиться.
Маг коротко кивнул.
— Что ж, по рукам, Ваше Величество. С вами приятно иметь дело. Надеюсь, наше сотрудничество будет долгим и плодотворным…
— Я тоже. Вы по-прежнему настаиваете, чтобы я передал вам эту ведьму?
Маг пожал плечами.
— Я люблю ее. Поэтому пусть она сама делает свой выбор.
— Хм-м…
— Если она выберет меня, мы навсегда останемся в мире техники. И вам будет не о чем беспокоиться.
— Это уже лучше. Что ж, друг мой. Я буду ждать от вас сигнала?
— До встречи, Ваше Величество.
— До встречи…
Маг засунул шкатулку и свиток поглубже под плащ.
Надо будет изучить все это как следует. И вообще поговорить с Дирмасом на тему магии крови. Если Ёлочка согласится с его планом, им придется остаться в мире техники. А там может быть доступна только эта магия. Крови, жизни, самопожертвования… не самый лучший вариант. Но ради любимого человека можно пойти и на это.
Лишь бы Ёлочка согласилась…
* * *Утро встретило нас прохладой и пробежкой.
— Что будем сегодня делать — поинтересовалась я у Терна, который ждал своей очереди на турникет.
— Нанесем визит в церковь этих «Детей Воскресения Христова».
— После чего для них настанет понедельник?
— Нет. Посудный день, — элвар вчера пролистал Библию и долго хихикал над написанными глупостями.
Я скорчила ему рожицу.
— И как это будет выглядеть?
— По обстоятельствам.
— Я иду с тобой.
— Разумеется. Только одеваться, как церковная крыска не вздумай.
— Еще не хватало! Можно подумать богу важно, какая у меня юбка. Вот больше ему нечем заняться — баб на головные уборы проверять!
Я сдержала слово. И к выходу оделась, как человек — в красный брючный костюм. Короткий пиджак, облегающие брюки, прозрачная блузка, под которой совершенно нет бюстгальтера… сами эту упряжку носите. А при моих двух прыщах — смешно!
Ребята оценили восхищенным свистом. Я подмигнула — и мы отправились в путь-дорогу.
* * *«Дети Воскресения Христова» оторвали себе теплое местечко. Почти в центре города. Среди частных домов стоял здоровущий особняк с крестом на верхушке, к нему вел вполне приличный подъезд,… таксист высадил нас, сплюнув на асфальт, развернулся и уехал.
И мы пошли.
Впереди — Лерг и Керрон. Потом — Терн, я, Эвин в виде сенбернара. Замыкают шествие Винер и Лютик. Реллона мы оставили на попечение Кати. Как он не сопротивлялся. Нет уж. Пусть сначала поправится. А мы ему все расскажем. В красках.
На входе нас попытались остановить. Наивные люди.
То есть людь. Один амбал, размером с двух Тернов преградил нам дорогу. Наивный.
Легкое движение руки Керрона — и бедняга оседает на пол, сильно размышляя о судьбе своих внутренностей. Да, элвары отлично знают расположение болевых точек на теле человека. Одно легкое движение рукой — и человек прекращается в комок боли. А еще так и убить можно.
Следующей стала экзальтированная дамочка лет пятидесяти, очень похожая на сушенную воблу. Все задрапированная в черное и с платком на голове, она храбро ринулась к нам наперерез. Ее не испугали даже клыки Эвина. Впрочем, такие и сенбернара загрызут, если им покажется что собака — атеист.
— Здравствуйте! Я рада, что вы пришли в нашу скромную общину…
— А по виду и не скажешь, — протянула я.
Дамочка удивилась.
— Я действительно вам рада.
— А вы меня не интересуете. И скромность вашей общины явно преувеличена.
Дама на миг задохнулась. И Эвин рявкнул. От души.
— Кто тут главный, — аристократически высокомерно осведомился Терн. Лицо его было исполнено этакой царственной брезгливости,… в захудалую церквушку явился Король. Имеющий полное право карать и миловать! Да и запалить местное сооружение со всех восьми концов, если пожелает. Властность была у него в крови. И дамочка это почувствовала. Потому что молча махнула рукой куда-то вглубь.
А может, помогли клыки Эвина, дружелюбно поблескивающие аккурат на уровне ее живота.
Мы шли.
Красиво. Громко стуча ботинками и каблуками по плиткам пола. А дорогая, кстати, плитка. Одними молитвами на такую не заработаешь.
— Посмотрим. Пообщаемся с кем-нибудь из местного руководства.
— Солнце мое, что бы мы без тебя делали?
— Конечно, вы ничего не смогли бы сделать. Разнести эту церковь на мелкие кусочки — несложно. А вот найти все концы…
— Скромный ты мой…
— Очень скромный. И я рад, что ты это понимаешь. Эй, а вот пихаться не надо! И щипаться тоже. Дискредитируешь мой светлый образ в глазах собравшихся…
— Чтоб я тебе еще дала в руки учебник по политологии…
Но далеко нам пройти не удалось. Навстречу нам выскочил человечек невысокого роста, темноволосый, круглолицый, ужасно похожий на Винни-Пуха. Так и хочется обнять и потискать. Почему-то такие типы с первого взгляда внушают доверие.
— И отлично этим пользуются.
— Да?
— Конечно! Посмотри, как глазки светятся, какая улыбочка, какая доброта на лице,… а внутри в основном одна мысль «Кто это такие и сколько можно с них поиметь».
— Много. Проблем.
По лицу супруга скользнула улыбка.
— Петр Михайлович Солженицын. Не родственник, нет?
— Подозреваю, что мы из одной ветви со знаменитым писателем. Знаю, грех гордыни… А простите, откуда вы меня знаете и чем мы обязаны вашему приходу?
— Самой малостью. Янка Немоляева — знакомое имя?
— Яночка? Очень милая девочка да, я знаю ее, а что?
— Вы сегодня же поговорите с ней, объясните, что вы ей вешали на уши лапшу — и попросите больше никогда сюда не приходить. Иначе ваше капище просуществует очень недолго.
— К-капище!? — мужик аж заикаться начал. — В-вы мне уг-грожаете?
— Нет, — спокойно разъяснил Терн, так же впиваясь взглядом в одну точку посреди его лба. — Угроза — это когда пугают. А я просто обещаю.
Винни-Пух выпрямился, стараясь стать внушительнее.
— А я вам обещаю, что если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я вызову полицию! И обещаю вам грандиозные неприятности! Нас пытались травить, давить…
— Асфальтоукладчиком? — поинтересовалась я.
Петр Михайлович хватанул ртом воздух.
— И цианидом? — добила я. — Я вам обещаю именно эти приятные ощущения. Я понимаю, вы привыкли паразитировать на тех, кто слаб духом, кто не может сам справиться с навалившимся горем, но Янка не одна. У нее есть сестра, есть отец — и она им нужна! И я не желаю, чтобы моя подруга маялась дурью!
Петр Михайлович кое-как выдохнул — и разразился речью.
— Неужели вы не понимаете! Люди должны ходить в церковь! Если бы в вашей душе был Бог, то вы бы стремились туда, где каждый камень говорит о Боге, где находятся Его изображения, где славится Его имя, где ощущается Его присутствие и благодать! Это Его воля — чтобы мы ходили в храм! В душе у нас Бога нет! Там и осуждение бывает, и раздражение, и мысли черные — а это же не Бог! И освободиться от этого ужаса, и бороться с этим можно только с Божьей помощью. А обычный человек со такими вражьими мыслями справиться не может, даже если очень захочет! Зато когда он приходит в храм, во время общей молитвы священников и прихожан на специально приготовленные в алтаре хлеб и вино сходит Дух Святой, и они становятся истинными Телом и Кровью Христовыми. И люди, которые в нашей церкви причащаются Святых Христовых Тайн, знают, что они получают великую освящающую силу, исцеляющую и душу, и тело. Господь сказал: «Ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем»…
Терн весело расхохотался.
— Вот как? Племя каннибалов-людоедов?
Священник, или как там это называется в местном капище, побагровел до предела. Сейчас он уже напоминал ошалевший томат.
