Ты – ведьмец. Книга первая (СИ) - "Серый Мыш"

– Ну, козёл такой, здоровенный, чёрный. Точнее, мы тогда ещё не знали, что его Холерик зовут, да и о том, что он обычный козёл, мы узнали немного позже. Он нас попытался убить, и я решил, что это козлоног.

– Странно, – Эммет почесал макушку, – зачем козлу было вас убивать?

– Знаете, мы как-то забыли у него об этом спросить. Сначала было немного не до того, а потом он взял и умер. Пришлось ему голову отрубить, чтобы в деревню отнести, у меня как раз контракт на козлонога от старосты.

Эммет слушал, и по его взгляду было видно, что он не очень понимает, о чём речь.

– И что, вы отрубили ему голову и принесли ко мне? – кузнец покосился на импровизированный мешок у меня в руке.

– Нет, мы понесли голову в деревню, а Ян Ходкевич отправил нас с этой головой к бабке Ядвиге. Там и выяснилось, что это был никакой не козлоног, а её козёл Холерик. Она на меня обиделась и прокляла, а потом на нас с неба упал метеорит.

– Как-то многовато событий для одного дня, не находите? – Эммет смотрел на меня так, словно я всё это выдумал. – Ещё обед не наступил, а у вас уже столько всего случилось.

– А вы что, не слышали около часа назад грохот? – мне стало как-то слегка обидно. – Это вот как раз тот метеорит был. Мы едва отбежать успели. Я потом его откопал и решил сюда принести. Помните, вы мне про мельхифрил говорили, что надо подождать, пока он мне на голову упадёт. Ну так вот, если бы Паша меня не оттащил, то точно было бы прямо на голову.

Эммет потёр виски и зажмурился. Видимо, мой рассказ выглядел слишком неправдоподобно и никак не хотел укладываться у него в голове.

– Посмотрите пожалуйста, вдруг это тот самый мельхифрил, – я протянул ему кулёк с уже почти остывшим метеоритом.

Кузнец осторожно взял мою находку и отнёс на стол. Затем достал металлическую щётку и несколько раз провёл, счищая пыль и тонкий слой окалины. Потом он положил щётку на стол и медленно сел на край стула, едва не промазав мимо сиденья. Мы с Пшемеком смотрели то на метеорит, тускло поблёскивающий начищенным боком, то на Эммета, сидящего с застывшим лицом, и не понимали, в чём дело.

– Откуда это у вас? – Эммет медленно повернулся в мою сторону.

– Ну так я же рассказал уже. Метеорит. Чуть на голову мне не упал.

Эммет продолжал пребывать в прострации.

– Да что не так-то? – я начал терять терпение. – Это мельхифрил или нет?

– Понимаете, Витольд, – кузнец наконец-то пришёл в себя, – это невероятно. Такой большой кусок мельхифрила ещё ни разу никто не находил. Я слышал о восьми случаях, и всегда метеорит был размером не больше среднего яблока, почти идеальной сферической формы и покрыт толстым слоем окалины. А ваш метеорит мало того, что в несколько раз крупнее, так ещё и практически не обгорел. Я вам в прошлый раз не говорил, но дело в том, что все ранее найденные мельхифриловые метеориты падали всегда примерно в одной и той же местности – в пустыне, далеко на юго-востоке. Мало того, они падают с периодичность ровно в пять лет. Предыдущий упал около двух лет назад. Это как раз тот, из которого я ковал нож для Штефана. Я не хотел вас расстраивать, поэтому и не сказал, что следующий метеорит должен упасть не раньше, чем через три года.

– И как тогда вышло, что мне достался мало того, что внеочередной, так ещё и самый большой?

– Я не знаю, чем вы заслужили это, но на вашем месте я бы начал играть в карты по-крупному. С таким везением можно выиграть целое состояние, – Эммет зачарованно смотрел на метеорит и нежно гладил его рукой.

– Ага, или кинжал под ребро, если обыграешь не того, кого следует, – сказал я себе под нос.

– Ну что вы о грустном? Радоваться надо, что представилась возможность получить в своё распоряжение такой меч, какого ещё ни у кого не было.

– То есть, вы хотите сказать, что этого куска мельхифрила хватит на целый меч? – новость для меня была просто замечательной.

– Судя по весу тут как раз должно хватить на классический бастард, чуть длиннее того, что у вас сейчас в руке. – Эммет поднял метеорит со стола и прижал его к своей груди, – О, вы даже не представляете себе, какой это будет меч.

Глаза кузнеца заблестели и приобрели настолько затуманенное выражение, что мне сразу стало понятно – дальше разговора не получится. Эммет соскользнул в пучину творческого безумия и в ближайшее время возвращаться не собирался.

– Паша, пойдём, нам тут делать больше нечего, – я взял ученика за плечо и подтолкнул к выходу.

* * *

Когда мы вернулись в деревню, обед уже почти закончился. Бросив в номере оружие, мы спустились в трактир. После всего, что с нами приключилось за прошедшие полдня, жрать хотелось неимоверно. Мы еле дождались, пока нам принесут еду, и накинулись на неё так, словно до этого голодали неделю. Когда тарелки опустели и мы перешли к чаю, к нам за стол, бесцеремонно подвинув Пшемека, уселся Ян Ходкевич.

– Приятного! – на лице нашего гостя играла ехидная улыбка. – Ну, как там бабка Ядвига поживает?

– Живее всех живых, – я отхлебнул чай и хмуро посмотрел на Яна. – Вот к чему было это всё? Неужели нельзя было сразу сказать?

– Нельзя, иначе не получилось бы так смешно, – широкая улыбка никак не вязалась с образом грубого служаки. – Да ладно, не обижайся.

Я надулся и продолжил сосредоточенно пить чай. Пшемек, глядя на меня, тоже изобразил на лице недовольство и отодвинулся на край лавки.

– Милош! – Ходкевич повернулся к трактирщику. – Принеси нам выпить чего-нибудь получше, милсдарь Витольд проставляется!

Я хотел было возмутиться, а потом вспомнил, как пообещал Яну ответную услугу за то, что он нас дважды спасал от своих подчинённых. Делать нечего, придётся держать слово.

– Паша, ты давай, допивай чай и дуй в номер, – я решил, что ученику дальше необязательно присутствовать. – Книжку почитай, или ещё чем-нибудь займись. Меч только не трогай, а то перепортишь там всё, а мне потом платить.

К окончанию второй бутылки мы с Яном были практически лучшими друзьями. Я рассказал о том, что потерял память, из-за чего, собственно, так облажался с козлоногом. После этого мы выпили за скорейшее возвращение моей памяти. Ян в ответ рассказал, что его недавно повысили до капитана, и мы выпили за его новое звание.

Я рассказал, как мы отбивались от Холерика, как он меня сбил с ног, и как я практически чудом прикончил его с одного удара.

– Я даже объяснить не могу, что со мной происходило в тот момент. Как будто время замедлилось, и я успевал всё разглядеть и правильно отреагировать, – мой язык уже слегка заплетался, и я с трудом подбирал слова. – А ещё я откуда-то знал, куда надо бить, чтобы наверняка.

– Так это память твоя ведьмецкая тебе подсказывала. Не могу похвастаться, со мной такого ни разу не было, – Ян тоже был уже в кондиции. – А вот козёл Ядвигин на меня тоже нападал. Он, бывало, вместо травы мухоморов нажрётся и начинает по лесу носиться. От него не то что люди, вся нечисть разбегалась. Один раз я с дозором из шести бойцов на реку ходил, плавняков гонять. На обратном пути нас этот козёл и принял. Ладно хоть у троих щиты были. Мы их стеной ставили, да за ними прятались. Козёл этот четыре раза в щиты со всего разбега бил, еле устояли. А убивать его как-то не хотелось, мало ли как Ядвига отреагирует. Она ж на самом деле колдунья.

Потом я рассказал про то, как колдунья крикнула нам вслед проклятье, и как нас чуть не зашибло метеоритом. Мы выпили за чудесное спасение. Рассказал, что Эммет взялся делать мне новый меч, и мы выпили за новый меч, за старый меч, и за меч Яна, который был практически родным братом моему мечу. Потом выпили за Эммета, его золотые руки и сдвинутые мозги.

Пшемек приходил поужинать, и мы пили за моего ученика, за его меч, за его отвагу и за его ведьмецкое будущее. Потом пили за то, чтобы он научился обращаться со своим мечом. Потом пили за то, чтобы я тоже научился обращаться со своим мечом. Потом, кажется, пили за милых дам, которых рядом не было, за здоровье всех присутствующих и за мир во всём мире, но это не точно.