Елена Лобанова - Предел
— Правильно мыслишь, специалист. Но это еще не все. Девица не знала отказа ни в какой своей сумасбродной надобности. Эти жуткие доспехи да еще с такими вызывающими формами ей кто-то все-таки сделал. Не сама же она тазы, кувшины и рукомойники тянула и клепала. Кстати, неплохая работа. Я не имею в виду этот дикий нагрудник, как таковой. Чем мягче металл, тем больше вмятин оставит на нем новичок. Никогда не видел первый таз ученика медника? Нет? Обычно это — предмет непонятной формы, который попал под камнепад. А тут все выглажено, равномерно проклепано… Делал какой-нибудь кузнец по её заказу. А штаны? Это же её штаны. И рубахи — тоже. Дорогие, прекрасно сшитые. Только эти мужские рубахи скроены под женскую грудь. И при этом у нашей воительницы — лошак!
Все трое посмотрели на мирно спящий предмет обсуждения. Воительница похрапывала. Очень и очень объемная грудь колыхалась, обтянутая «специальной» рубахой.
— Кстати, надо переодеть девицу. Хватит с нас и того, что попоны во… пахнут слишком сильно. Я соберу её вещи, а Пелли… Пелли, справишься? — Даэрос с сомнением посмотрел на Пелли, на могучую воительницу и опять на Пелли. — И спать придется на наших плащах. А воительницу положить в телегу. Н-да… Не золото, конечно, но Крысаку теперь тоже придется тяжело.
Пока Даэрос и Нэрнис готовили ложе в телеге, Пелли попыталась выполнить тяжкое поручение, благо, у неё уже был опыт по раздеванию бесчувственного тела. Но после расшнуровывания ворота дело встало. Стащить рубашку с такой упитанной девы оказалось невозможно. Её даже набок перевалить было трудно.
— Кажется, у Пелли проблемы. — Даэрос вернулся и подкинул сучьев в костер. — Ну, и что будем делать? Так положим? Или сами…
Нэрнис с сомнением посмотрел на брата. Потом на деву. Потом на Пелли. Потом почувствовал, как щеки запылали жаром, стоило ему только представить процесс. А что будет, если дева очнется, лучше не представлять!
— Нэрьо, я буду её держать, а вы с Пелли — стягивать рубаху и штаны. Я буду сзади, а ты… закроешь глаза. — Одобрения плана Даэрос не ждал, он просто приподнял девицу за плечи и подставил ей колено под спину. Голова Вайолы бессильно свесилась, тело стало заваливаться вбок. Пришлось подхватить за подмышки. — Давайте! Нэрнис, что ты стоишь? Пелли, если воительница завтра не только очнется, но и вспомнит, во что она была одета, скажешь ей, что переодевание — твоя работа. А мы с Нэрьо… сидели в это время в телеге.
— Ох! А она поверит? — Пелли, если бы она сама обладала формами этой воительницы, ни за что бы не поверила.
— Поверит. — Нэрнис смотрел на огонь, одновременно пытаясь стащить с девы рубаху «в слепую». — Все воительницы, в конечном счете, мечтают о большой и прекрасной любви и грезят о том, чтобы некий рыцарь носил их на руках. Они в душе нежные и хрупкие. Это для них нормально — представлять, как от одного их удара грозный воин летит спиной вперед, сшибая мебель, и считать себя при этом изящными. Поверит. Ой! Пелли, я ей руку в рукав уже просунул, а вот это… заправьте внутрь сами… — Нэрнис держал руки Вайолы вытянутыми вверх, а Пелли спереди и Даэрос сзади натягивали рубаху на могучее тело воительницы.
Картину «втроем на одни штаны» созерцали только Пелли и любопытный лошак. Два эльфа стояли, любуясь на звезды, и обсуждали проблему с нехваткой воды. Каждый из них крепко сжимал за щиколотку, спящую почти вниз головой, девицу. Пелли управилась быстро. Нэрнис хотел было донести Вайолу до телеги сам, но покраснел, на сей раз от натуги, и передоверил груз своему «внутренне сильному» брату.
Ночь уже давно перевалила за середину, а они только собрались спать. И выспаться завтра в телеге никто не сможет. В длину Неуспокоенная Воительница занимала половину телеги, зато в ширину — всю. А Пелли так надеялась, что завтра, как только Нэрнис отправится поспать в телегу, она позевает-позевает и присоединиться к нему… Пришлось довольствоваться его плащом, хотя это и был, на самом деле, старый плащ Даэроса.
На холме мирно топтался Крысак. Лошак хрустел кустарником. Из телеги доносились всхрапывания благородной девы в неблагородных штанах, а у костра тихо перешептывались два… если закрыть глаза, то — эльфа. Впереди еще столько дней… Свадьба нофера… Засыпающей Пелли привиделся лошак, украшенный цветами и красными лентами… И она сама летит на Крысаке по гладкому бесконечному полю, а в руке у неё сверкает огромный меч, которым надо разрубить Предел, чтобы спасти Нэрниса… А Крысак остановился как вкопаный и жует траву. Она бьет его по крупу грязной рубахой, но воды нет…
— Все-таки я был не совсем прав… — Даэрос задумчиво жевал травинку.
— В чем?
— Когда мы переодевали Достойную Вайолу, я как раз брал её за плечи и за руки. Так вот, она не такая… пышная, как кажется. Если бы меня попросили определить на ощупь, кому может принадлежать такая рука, я бы сказал, что парень точно был молотобойцем.
— А-а! Ну, когда мы держали эту деву за ноги… Икры мне тоже показались очень крепкими. Имел возможность удивиться, когда Пелли натягивала штанину на мою ногу, то есть… ну ты понял на чью ногу. Так вот, икры, я бы сказал, каменные.
— Ну, крепость ног еще можно объяснить — они весь вес носят. Если такая дева любит пешие прогулки, то ноги у неё будут на зависть водоносам. Но руки…
— Вот, очнется завтра твоя загадка, расспросишь. — Нэрнис хитро прищурился. — Только, интересно как? «Мы тут Вас ощупали и у нас — вопрос…»
— Иди спать, Нэрьо. Крысака перетруждать не стоит. Так что кто-то завтра поедет на лошаке. Догадайся, кто? Правильно, тот, кто будет искать нам воду. И не надо так пыхтеть. Твоя защитница уже спит, а бегать вокруг костра я от тебя не буду. Иди, ложись Пелли за спину, а то она к утру спину застудит — лицом к костру легла. Иди.
Нэрнис спорить не стал. На этой каменистой проплешине было не так много островков травы, чтобы соблюдать приличия и думать, кто и как тебя неправильно поймет. После совместного одевания бесчувственной девы в мужские штаны, приличия уже давно отправились спать и не обращали на благородного Аль Арвиля никакого внимания. И еще — так теплее.
Сквозь сон Нэрнис еще какое-то время различал ночные звуки. Лошак хрумкает — доедает костер. Конечно, ему же пить хочется. Крысак, наконец, дотянулся до луны и облизывает — холодная… Мама обнимает и утешает — он сегодня опять швырялся камнями. Он не хотел, но испортил золотые доспехи Великана. Великан Аль Дамриль с ведром на голове пытался его поймать, но не смог. Отец что-то доказывал Даэросу, а Даэрос осыпал его тарлами из маленькой шкатулки. Элермэ учила Крысака танцевать, а её лошади смеялись…
Даэрос сидел и думал. Как же все-таки можно попасть за Предел? Или те люди просто нашли клад? Кто-то спрятал камни в лесу, а потом вернулся в Синие Горы да так там и остался. Невероятно. И что делать, если воды рядом нет? Или есть, но — глубоко? Разве позволят эти двое… Ну, надо же! Согрелись, называется! Пригрелись. Ладно, может к утру расползутся в стороны… Позволят ли они прикончить лошака, на которого воды уж точно не хватит? Или сейчас, пока все спят проколоть ему вену на ноге? Мало ли обо что он мог пораниться… Или мышь-вампир куснула… Полутемный сквозь дрему мысленно беседовал с лошаком. «Да, я злой, когда надо! Ешь свой куст! Нечего на меня таращиться. А то подумаю, что ты очень умный. Тогда тебе точно — конец. Так что, надейся на моего… брата. У меня есть брат. Вот так вот! И если он найдет тебе воду, мерзкое животное, то можешь и дальше орать по ночам».
Крысак шумно вздохнул. Его-то точно не прирежут.
Глава 7
Обычно в сельской местности утро начинается с петухами. Но местность была пустынная — никаких петухов не предвиделось. Кур вчера почти съели, и если бы не появление Достойной Вайолы, доели бы совсем. Первый утренний луч прорезал тяжелые облака. Даэрос с надеждой посмотрел на хмурое небо. В их положении дождь был бы как нельзя кстати. Но еще не известно, а будет ли он, или ветер разгонит редкие тучи. Пока же следовало решить вопрос: будить спутников и трогаться в путь немедленно или дать Крысаку дощипать траву. Утренняя роса, конечно, не водопой, но — хоть что-то… Эту дилемму за Даэроса решил лошак. Зверь натянул веревку, извернулся к телеге задом, и, повторяя вчерашний опыт, нанес сокрушительный удар копытом в борт. Следом раздался рев. Отъевшийся за ночь лошак орал громче и находился к путникам гораздо ближе, чем прошлой ночью во время первого вопля.
Утренний сон был отвратительным. Аль Арвилю снилось, что отравленное вино приносит разъяренный дракон. Он очень громко стучит в дверь, а потом накрывает крылом и душит. Хотя, нет… Светлый очнулся. Оказалось, что орет упрямый лошак, а Пелли прикрывает его, Нэрниса, всем телом. Спасает, как обычно… Сна как не бывало. Но очень хотелось сделать что-нибудь, чтобы это отвратительное животное замолчало и прекратило разносить телегу.
