Андрей Белянин - Ангел быстрого реагирования

— Здраве буде и вы, воинство лесное, и тебе, Неклюд, не хворать!

Из толпы выбежал курносый мальчуган лет шести, уце­пился за стремя Истомы и, глядя снизу вверх на княжну обожающими глазами, спросил:

— Княжинечка Дарирадочка, а что ты нам ныне привез­ла, чем порадуешь?

— Ой вы, други мои! — грустно ответила та.— Не с помо­щью ныне я к вам приехала, но за помощью.

Тень набежала на лицо Неклюда.

— Что за беда-кручина приключилася? — тревожно спросил он.

— Прознала я, что батюшке моему Семисилу грозит беда страшная, смертная. Да и неминучая, коли сложа руки сидеть.

— Кто ж его извести желает?

— Промолвить страшно, но желает того Великий Волхв.

— Дивно мне это. В княжестве мир да покой, урожай, думается, богатым будет, лютой непогоди давненько не бы­вало... Так что ж ему в вину Тушисвет ставит?

— Порядок князь желает зреть в делах государственных. Законы, Справедливейшими называемые, таковыми не считает, переписать хочет. Обереги «рабской цепью» назы­вает. Оброк желает сбавить, мздоимство извести. Ан Гре­мибой утверждает, что Великому Волхву то не по нраву.

— И за меньшее вольнодумство люди на плаху отправ­лялись... — Неклюд в задумчивости потёр пальцами ви­сок.— Не потерпят такого ни Тушисвет, ни Гремибой, ни другие вельможи. Недолго, знать, твоему тятеньке княжить осталось... Но какой помощи ты от нас получить желаешь?

— Надобно Тушисвета извести.

— Тушисвета?! Нам?! Как можно? У нас лишь отроки да чада, а Тушисвет, бают, великое ополчение в одиночку раз­веял, хоть и шли супротив него мужи, в ратном деле сведу­щие. Чародей он, и чародей силы немалой!

— А и я почти ведунья! Эвон, в моём возке мечи булатные, самострелы тугие да стрелы, при полной луне древней ворожбой заговорённые: любая из них может супостата на­век успокоить, а княжество к счастью повернуть! Уже ско­ро начнётся Великое Явление. Коли налететь внезапно да стрельнуть гуртом... Ты ведь наставлял своих в науке само­стрельной?

— Наставлять-то наставлял, да страшно за чадушек. Но без тебя — всё едино пропадут. Эх, была не была! Листик, дружину до сечи! Разобрать в возке оружие! Старшаки, ча­душек обратно в деревню отведите. Набольшим здесь Зай­чонок останется.

Часть незаков во главе с Листиком бросилась к карете, принялись доставать из неё самострелы и тут же взводить, натягивая тетиву специальными воротками. Заряжать бое­вой самострел — дело нелёгкое, сил у мальчишек ещё недо­ставало, трудились попарно.

— Вы с нами? — спросила Дарирада, поочерёдно взгля­нув в глаза Кольке, Пашке и Юрке.

— Не вопрос! Конечно! Да! — несколько вразнобой от­ветили они.

— А этого зачем взяли? — вдруг раздался голос Листика. Высовываясь из кареты, он в горстях держал полусонного Снежка. Котёнок, видать, только проснулся, зажмурился от яркого солнечного света, сладко-сладко и очень широко зевнул.

— Да с такой пастью он Волхва на кусочки порвёт! — по­шутил кто-то из незаков. Но Дарирада нахмурилась.

— Ветрознай, ты зачем Снежка с собой взял? — сердито спросила она.

— Что ты, княжна! Ни сном ни духом! — удивлённо за­мотал головой тот.— Видать, сам увязался да незамечен­ным в карету шмыгнул. Велишь его здесь, в деревне, оста­вить?

Чёрный Рыцарь, недопустимо долго задержанный фрейлейн  Гугу,  походным шагом быстро двигался по просёлочной дороге, по которой укатила карета принцес­сы. Он успел уже отмахать несколько вёрст, когда увидел впереди облако пыли. Вскоре мимо него на полном скаку пронеслась небольшая кавалькада: четыре лошади, на каж­дой из которых сидели по трое мальчишек, и карета, вовсе улепленная пацанами, как виноградная гроздь ягодами.

Рыцарь проводил их взглядом. Из глубины шлема до­неслось частое дыхание, похожее на собачье, когда та берёт след. Затем оттуда же раздалось грозное рычащее: «Pr-r-rin­cess!» Помянув знаменитого доннерветтера, маркграф по­спешил в обратном направлении.

Когда кони домчали маленькую армию до Храма Поряд­ка, Великое Явление уже началось. Сквозь растворённые ворота взгляду открывался большой двор. От ворот до кры­льца высокой башни вела посыпанная чистейшим песком дорожка. Вдоль неё двумя рядами неподвижными статуями замерли Бессмертные, закованные в шипастые латы, в сверкающих рогатых шлемах. Пашка насчитал двадцать воинов: каждый высоченный, больше двух метров ростом, в плечах так и в самом деле поболе косой сажени. Возле башни ребята увидели и самого Тушисвета, чудовище пре­мерзкого вида. Из непомерно мохнатого туловища, напо­минавшего стог перепрелой соломы, торчала, извиваясь, длинная и толстая, как разжиревший удав, совершенно го­лая шея, которую венчала голова, похожая на копёшку с огромной зубастой пастью и гигантскими выпученными глазами: жёлтыми с узкими поперечными зрачками. Ноги чудища скрывались под спадающими до самой земли желто-коричневыми лохмами.

Сразу за воротами стояли столы, заставленные подно­шениями: продуктами, отрезами материи, изделиями из дерева и железа. Припозднившиеся горожане с поклоном клали свои дары поверх уже принесённых, быстро выбега­ли за черту двора и присоединялись к толпе стоящих на коленях людей. Перед столами важно ходил Гремибой, брезг­ливо тыкал пальцем в дары и что-то бурчал себе под нос.

Княжеская карета резко остановилась напротив ворот, подняв большое облако пыли. Тут же подскакали ещё че­тыре лошади, каждая из которых несла по три всадника. Незаки, сжимая в руках арбалеты, горохом высыпались на дорогу.

— А ну кому жизнь дорога — вон отсюдова! — крикнул собравшейся толпе Неклюд. Взволнованный, с волосами, растрепавшимися от встречного ветра, потрясающий арба­летом в одной руке и мечом в другой, он был страшен и гро­зен.

Кто-то поспешил убраться подобру-поздорову, но боль­шая часть пришедших просто замерла в оцепенении. Гре­мибой словно окаменел с разведёнными руками и откры­тым ртом.

— Стрелки, в две шеренги! — крикнул Неклюд.

Незаки выстроились в створе ворот: первый ряд — опус­тившись на колено, второй — стоя. Пашка, Колька и Юрка пристроились сбоку.

— В ворога целься! — скомандовал Неклюд.

Пашка поднял тяжёлый арбалет, прицелился в чудище и положил указательный палец на спусковую скобу.

— Разом! — вновь раздалась резкая команда.

Пашка нажал спуск, и арбалет тяжело дёрнулся в руках. Стайка стрел понеслась вперёд, в голову, в грудь, в шею чу­довища. Однако вместо предсмертного крика монстра раз­дался... дробный перестук втыкающихся в дерево стрел! Ни одна не попала в цель! Тут уже оторопели все, кроме одного человека. Во внезапно наступившей тишине Пашка услы­шал звонкий взволнованный голос Дарирады:

— Да то ж морок обычный! И как я раньше не догада­лась?!

Пашка увидел, как Дарирада что-то шепчет в свою ла­дошку. Мгновение спустя над ладошкой появился сгусток колеблющегося марева. Дарирада сделала лёгкое движение кистью, будто несильно оттолкнула этот сгусток от себя, однако тот шумно пронёсся через весь двор со скоростью метеора и попал Тушисвету в середину груди. Раздался оглушающий хлопок — и чудовища не стало. Оно не лопну­ло, не разлетелось в клочья кровавыми кусками, не испари­лось — просто пропало, как будто кто-то нажал на кнопку «Выкл.». Лошади, испугавшись громкого звука, взвились на дыбы, а затем понеслись прочь. Но ловить их никто не стал — не до того.

— Схватить их! В острог их! На дыбу их! — вдруг истош­но закричал вышедший из оцепенения Гремибой, топая ногами и брызгая слюной. Бессмертные одновременно, как куклы, управляемые одним механизмом, сделали шаг вперёд, на дорожку. Единым звенящим шелестом прозву­чали лезвия вынимаемых из ножен мечей. Големы, как один, сделали чёткий поворот и мерным шагом направи­лись в сторону ворот — красиво, но очень страшно. Те из горожан, что ещё оставались, в панике бросились наутёк вниз по склону Лысой горы. Только шеренги побледнев­ших незаков остались стоять на пути Бессмертных.

— В мечи! — раздалась команда Неклюда.

Незаки бросили арбалеты на землю — слишком долго перезаряжать! — и шеренги ощетинились сверкающей ста­лью. Мечи достались не всем — лишь тем, кто умел наибо­лее ловко с ними управляться. Естественно, ни Пашка, ни Колька, ни Юрка в число мечников не попали, и им остава­лось только наблюдать за происходящим.

— Помните, братья, чему я вас учил! — негромко сказал Неклюд.— Вольность и Правда!

— Вольность и Правда! — эхом отозвались мальчишки.

— Неклюд, не надобно сечи! — вновь раздался взволно­ванный голос Дарирады, и воевода незаков удивлённо обернулся на неё.— Тушисвета уже нет, а с этими биться — себе дороже!

— Твоё слово, княжна,— кивнул Неклюд и тут же ско­мандовал: — Вроссыпь!

Незаки тут же припустили во все стороны. Пашка, Юрка, Колька и Дарирада со всех ног побежали к реке.