Андрей Белянин - Черный меч царя Кощея
— Митя, остаёшься за старшего. Мы с бабушкой Ягой — на разведку. До нашего возвращения сидеть тихо, ничего не предпринимать. Паникёров, дезертиров и камикадзе — расстреливать на месте. В твоём случае просто бить по маковке веником. Вопросы?
— Помолиться бы перед смертью... — мяукнул дьяк.
Я сурово кивнул — дозволяется, молитесь, гражданин. Государь молча пожал плечами, но пылающий взгляд, сверкнувший из-под бровей, предупреждал: не вернёмся через полчаса, он оседлает моего младшего сотрудника и сам на нём поедет Змея воевать! Вот хоть кол ему на голове теши, а толку...
Яга повязала платочек, поправила тёплую душегрейку, тоскливо огляделась по сторонам, явно в поиске любимого кота, не нашла, взяла с собой помело и махнула рукой мне:
— Идём, что ль, Никитушка?
Мы вышли из избушки и, приказав ей встать чуть левее, в густом орешнике, тихо пошли какой-то звериной тропкой к поблёскивающему невдалеке полупрозрачному склону.
Минут через десять — пятнадцать, я смог воочию убедиться в том, что Стеклянная гора действительно существует. Окружённая с трёх сторон вековыми лесами, а с четвёртой чистым полем, прямо перед нами высилась не слишком высокая гора — с девятиэтажный дом, не более.
Думаю, в глубине она была каменная, гранитная, а вот поверхность некогда покрывал толстый слой земли и песка. И именно он, сплавленный под страшной температурой в неровную стеклообразную массу, и дал этому месту название Стеклянная гора.
Где-то высоко, на самой вершине, темнел таинственный замок...
— А я, старая, думала, врут сказки, — с уважением постукивая кулачком по стеклу, пробормотала наша эксперт-криминалистка. — Крепко, надёжно, и не подкопаешься ниоткуда. Тропинки наверх нет, пытаться влезть... дык скользко же, как на льду. Думаю, тока взлететь и можно.
— Логично. Боюсь, что тот, кто здесь живёт, именно так всё и планировал. Тут любым войском можно хоть день, хоть месяц, хоть год стоять, а до замковых стен никак не добраться.
— И что ж мы делать-то будем, участковый?
— Договариваться, — неопределённо пояснил я.
Бабка повертела пальцем у виска, думая, что я не вижу.
Зря, благодаря отражению в мутном стекле, мне всё было отлично видно. Не скажу, что у меня в голове уже сформировался более-менее чёткий план действий, но зато я отлично помнил теорию борьбы с террористами: если не можешь спасти заложников силовым решением, то засунь свою гордость куда подальше и иди договариваться с похитителем. Тяни время, прощупывай оборону, выискивай слабые места, выжидай и, когда придёт твой час, — бей наверняка...
— От тебе в лоб! — грозно выкрикнула бабка за моей спиной, резко оборачиваясь и влепляя кому-то помелом по башке. Помело треснуло, а Митя даже обидеться не успел.
— Чё вы сразу драться-то? Я к вам на помощь спешил: Филимон Митрофанович говорит, дескать, на стенах замковых чёй-то шевелится...
— Младший сотрудник Лобов, кто позволил вам оставить свой пост?!
— Да какой пост, куды они из избушки денутся?! — раздражённо отмахнулся он. — Я ить говорю, на стенах шевеление подозрительное. Ровно зверюга какая громадная чешуёй поблёскивает. Вам-то снизу не видать, а нам из окошка...
— Держись, Никита Иванович, друг сердешный, помощь близка! — громогласно раздалось на весь лес, и взмыленный царь Горох со своей импровизированной рогатиной выскочил из-за ближайшего кустарника.
— Как нам вас не хватало, — с чувством протянул я.
— Правда? — разулыбался государь в сарафанчике. — А за дьяка пленённого вы не бойтесь, я с него слово честное-благородное взял — до нашего возвращения за порог ни-ни!
Баба-яга шумно хлопнула себя по лбу, потому что слов у неё просто не было. Я тоже был готов к нецензурным выражениям, но не успел — на поляну выскользнул гражданин Груздев, упал на колени и завопил благим матом куда-то в небеса:
— Вот они! Здеся! Вся милиция беспросветная тута! А меня не ешь, твоё змеиное величество! Я первый их сюда заманил, небось постарался! И впредь служить тебе буду, живота не жалеючи-и!
Наверное, все мы на какую-то минуту обалдели от столь неприкрытой подлости, но в этот момент ужасный рёв резанул по ушам — и день превратился в ночь...
Мы ничего не успели сделать. Невероятная сила прижала меня к земле, вдох перекрыло горячим воздухом с резким запахом серы. Куда и как раскидало остальных, не знаю, лично я пришёл в себя уже на холодных каменных плитах неизвестно где, один-одинёшенек.
Я попробовал перевернуться на бок. Руки и ноги не были скованы, но всё тело отозвалось тупой болью. Похоже, меня изрядно пришлёпнуло об пол и покатало по нему же не слабо.
Кое-как сев, я попробовал осмотреться. Увиденное не обрадовало и не огорчило. Низкий потолок, маленькая камера, одно окно размером с дырку из-под кирпича. То есть опять тюрьма. Не лучшее место для милиционера, но —увы и ах! — и не такое уж непривычное.
Сидеть мне уже доводилось, хотя должен признать, условия в темницах у Гороха были не в пример лучше. Поскольку делать было особенно нечего, я попытался проанализировать произошедшее, провести, так сказать, работу над ошибками и хотя бы приблизительно определиться со своими действиями на будущее.
Мысли о Яге, Мите, царе и дьяке даже в голову не приходили. Честное слово! Просто если я в тюрьме, то, видимо, и они тоже, поскольку накрыло нас всех и одновременно. Так и смысл париться раньше времени, орать, звать на помощь, долбить лбом стены? Предположим лучшее: мы все живы-здоровы, но сидим по разным камерам.
Что ж, в любом случае вопрос о том, как попасть в замок Змея, решён сам собой. Штурмовать Стеклянную гору не придётся, переквалифицироваться в немецких альпинистов «Эдельвейса» тоже, а это уже приятно. С Бабы-яги станется превратить и меня, и Митьку в каких-нибудь гусей-лебедей и пинком под хвост отправить в высокий полёт гадить Змею Горынычу на голову. Богатым будет...
Собственно, вот примерно на этом всё моё ёрничество и кончилось. Мысль о том, что моя любимая рядом, а я сижу тут в плену и ничем не могу ей помочь, застилала разум. Какой-то смазливый гад, меняющий внешность с динозавра на красавчика в золотых кудрях, может, прямо сейчас подкатывается к моей Олёне, а она, бедняжка, и знать не знает, что я тут! Совсем рядом!
Если, конечно, мы в плену именно у Змея, а не где-нибудь ещё. Нет, нет, о чём я говорю, конечно, у Змея — в воздухе плотно стоял запах серпентария... И вскоре, минут через десять — пятнадцать, раздались чьи-то гулкие шаги, скрипнул несмазанный засов, и дверь распахнулась. На пороге стоял чей-то скелет. Ходячий, чтоб его...
— З-здравия желаю, старший лейтенант милиции Никита Ивашов, — на автомате представился я, потому что ничего более подходящего в голову не взбрело.
Скелет изобразил улыбку. В смысле раскрыл рот пошире, — наверное, моё пожелание здоровья показалось ему забавным. Потом он кивком предложил мне выйти. Я охотно подчинился.
В своё время, ещё когда только-только формировалось наше Лукошкинское отделение, мне довелось биться с зомби, с ожившими трупами, с полусгнившими мертвецами на кладбище, и в этом смысле хоть как-то удивить меня шагающим скелетом было уже непросто.
Вся моя служба здесь, в этом мире, проходила среди различных мифических существ, я много чего насмотрелся, и уж поверьте, в большинстве случаев лучше просто принимать всё как есть и ни с чем не спорить. В конце концов, какая мне разница, почему этот скелет ходит? Никакой! Вот если он на подотчётной мне территории совершит какое-либо правонарушение, тогда другое дело — руки за спину и в поруб, а далее по решению суда!
Сейчас же приходилось сетовать только на тот факт, что скелеты, как правило, безмолвные. Языка-то у них нет. Хотя, с другой стороны, это не помеха разговору...
— Как я понимаю, вас послали только за мной?
Скелет кивнул, пропуская меня в узкий каменный коридор и аккуратно запирая дверь.
— А остальные пленники, видимо, сидят где-то в другом месте?
Скелет вновь кивнул. Уже спасибо, товарищ попался общительный. Я подавил в душе искушение проверить, насколько крепко его жёлтая черепушка держится на позвонках шеи, и вежливо продолжил:
— Вы ведёте меня к вашему хозяину? Змею (не знаю его отчества) Горынычу? Как я понимаю, он желает меня видеть, но, судя по тому, как старательно вы закрыли дверь, совсем не обязательно, что я вернусь в камеру, верно?
Мой сопровождающий кивал не переставая, как китайский болванчик. Мы прошли довольно длинный сводчатый коридор, по пути я успел насчитать восемь дверей. Если наши там, то...
Нет, бить скелет лбом о стену, распахивать тюремные камеры и выпускать всех, пытаясь захватить замок, пока рановато. Если меня чему и научила служба в сказочном мире, так это терпению. Сначала узнаем планы противника — не съест же он меня при первой встрече, в самом деле?
