Александр Матюхин - Ни капли волшебства
— Результат, кстати, один и тот же, — встрял Ордж, подбрасывая хворост.
— А я, кажется, догадался, — сказал вдруг Крюков, — если ты говоришь, что Хо поселился на краю пустыни и никого не трогает, то он действительно единственный в своем роде! Ведь хохойцы жить не могут без войны!
— Молодца! Будут тебе ребрышки! — Похвалил Ордж.
— Откуда так много знаешь? — поинтересовалась Лиз.
— Моя учеба! — гордо ответил Морокл, — я вел с ним разъяснительные беседы еще на заре нашего знакомства!
Тут вновь появился Дж, от постоянного мельтешения которого, честно говоря, уже начинало рябить в глазах. В руках он держал ржавый, погнутый шампур.
— Федот сказал, чтоб мы ему завтра притащили половину от того, кто толще, — сказал он, присаживаясь рядышком, — а еще сказал, что пожарить можно и у него. Там древесина лучше.
— Ага, а потом за пользование дровами и землей возьмет еще половину. Нет уж, сами справимся. Давай сюда, — Ордж забрал шампур и принялся ловко насаживать освежеванную двухголовую тушку на него.
При взгляде на этот кровавый процесс, Крюкову расхотелось есть совсем. В кармане штанов еще лежали две пачки маго-маго, которые он успел спрятать во время появления хохойцев, но добраться до вожделенного лакомства (правда, никто не дает гарантий, что маго-маго не окажется противным и соленым на вкус) не представлялось возможным. Морокл же, наоборот, громко сглотнул и поинтересовался:
— Раз уж мы попали к вам в плен, и нам суждено стать вашим завтраком, не угостите ли крылышком?
— Мы же должны набирать вес, чтобы быть сочнее и вкуснее! — поддакнула Лиз.
— Мне нельзя сочное, — пожал плечами Ордж, — у меня язва желудков.
— А мне-то можно, — встрял Дж, — я хочу сочное и вкусное!
— Вот и отдашь им свое крылышко, а я делиться ни с кем не собираюсь.
— Тогда дай мне оба крылышка!
— Почему это?
— Потому что я тебе тогда отдам половину ребрышек и голову.
— Голова и так моя!
— Половина головы моей! Я ловил шмакрудава! Я его освежевал и ощипывал! Раз уж на то пошло, он весь мой!
— А вот это видел? — Ордж скрутил кукиш и ткнул им под нос брата, — поймав шмакрудава ты выполнил свои прямые обязанности по пополнению провианта в нашем племени, понял? А как делить пищу решаю я и только я, как старший по званию!
— Есть, — козырнул слегка обескураженный Дж, — но, может, все-таки дашь мне оба крылышка?
— Ладно, — смягчился Ордж, — тогда ты первый стоишь на посту.
— Я и так всегда первым стою.
— Нет. Всегда ты стоишь в порядке очереди сам за себя. А сегодня отстоишь за себя, а потом еще первым, до восхода солнца.
Дж задумался:
— А ты когда будешь стоять в таком случае?
— Я? После восхода солнца. Как встану, так и до самого вечера.
— Но ведь и я тоже не буду спать до самого вечера!
— Все верно, — сказал Ордж и повесил шампур с шмакрудавом над костром. По поляне мгновенно пронесся характерный запах жарящегося мяса.
— Так вы не будете делиться с Хо добычей? — вдруг спросил Морокл, перебивая спор братьев.
— С чего бы это? — удивился Ордж, — до Хо знаешь сколько добираться?
— Сколько? — излучая невинность и полнейшую глупость в глазах поинтересовался Морокл.
— Отсюда три километра на запад, потом на восток, мимо Великого Озера, а там еще чуть-чуть, — махнул рукой Ордж, — почти целый день идти.
— Ну, это ничего, — пробормотал Морокл.
— Что ты сказал? — подозрительно сощурился Ордж
— Я сказал, что это ничего не значит. Вы все равно нас съедите самостоятельно.
— Вот именно.
— В таком случае, я предлагаю всем немного вздремнуть, — Морокл показательно зевнул, — до утра дотянем, а там видно будет.
— А крылышки? — спросил Дж.
— Крылышки мне! — быстро сказала Лиз, — я спать пока не собираюсь, а кто не успел, тот опоздал! Алексей, будешь?
Крюков покачал головой. Как бы аппетитно не пахли жаренные шмакрудавы, но есть подобное он не собирался ни при каких обстоятельствах. Существуют же, в конце концов, какие-то моральные принципы!
— Тогда я сама. Давай сюда крылышко!
Крюков посмотрел на Морокла. Тот опустил голову и закрыл глаза, тихо сопя носом, словно и вправду спит. А, может, и не притворяется. Вспомнив про пистолеты за поясом у страхового агента, Крюков немного успокоился, положил голову на грудь и тоже попытался уснуть.
Как это ни странно, это у него отлично получилось. Спустя несколько минут Крюков спал и даже не слышал хруста крылышек на зубах у Лиз, тихих переговоров хохойцев и раскаты грома, стремительно приближающиеся от горизонта.
Глава семнадцатая, в которой пленники неожиданно остаются в гордом одиночестве.
— Прорвало!
Сквозь шум ветра Алексей не сразу сообразил, что происходит.
Вроде бы открыл глаза — а перед глазами сплошная темнота. Совсем недалеко светились красным еще не истлевшие угольки костра. И кричал кто-то:
— Просыпайтесь! Прорвало! Прорвало, говорю, так вас да раз так!!
Рядышком заворочалась Лиз.
— Что происходит? Эй, кто здесь?
И в это время из темноты вдруг вынырнула неясная тень с факелом в руках. Подбежав ближе, тень приобрела очертания рослого костлявого хохойца с копной листьев на голове и огромными глазами на пол лица. Хохоец размахивал факелом и продолжал оглашать окрестности дикими криками:
— Прорвало! Спасайтесь! Кто может!
Из шалашика, ругаясь по чем свет стоит, выбрались Ордж и Дж.
— Федот! Что происходит?
— Ясь! — взревел незнакомый хохоец, — бегите! Бегите, несчастные! Прорвало, говорю!
— Что прорвало? Кого? — спросонья пробубнил Ордж.
— Западную Плотину! — закричал Федот и помахал факелом из стороны в сторону, — там ужаснейший ураган снес половину плотины! Река вышла из берегов и стремительно направляется в нашу сторону! Через двадцать минут все затопит!
— Бежим! — запаниковал Дж и юркнул в шалаш, видимо, собирать немногочисленные вещи.
— Погоди. Откуда такая осведомленность, Федот? — насторожился Ордж.
— Сон мне был! — ответил Федот, перекрестился и три раза плюнул через левое плечо, — а как проснулся, припал ухом к земле и чу — вода гремит! Значит точно Плотину прорвало. Западную.
— Что за чушь? — поинтересовалась Лиз, — поспать перед смертью толком не дадут. Нельзя было в другом месте помахать своим факелом?
Несколько секунд Федот смотрел на женщину-убийцу. Дрожащий свет факела выхватил из темноты силуэт мирно спящего Морокла. Он, кажется, совсем не реагировал на разворачивающуюся дискуссию.
— А твой братец сказал, что одни мохнатые и маленькие. А тут большие и совсем не мохнатые.
Ордж поскреб макушку:
— Этих мы позже поймали. Буквально несколько минут назад.
— Несколько минут назад вы дрыхли. Я на пальму залезал и видел, что вы костер потушили часа три назад. Обманывать старика?! — факел ткнулся в сторону Орджа, — значит так, половину мне, и я говорю вам о Плотине.
— Да ты нам и так сказал… а откуда нам знать, что ты вообще не врешь?
— Пронеси младенца Федота от Всемирного потопа… что? А зачем мне врать? Я, понимаешь, о вас забочусь, помощь свою предлагаю, а вы меня во лжи уличаете? Отдавайте шампур, неблагодарные!
— Мы бы и рады поверить, — покачал головой Ордж, — но, понимаешь, дождя-то нет. Да и реки никакой не видно.
— А ветер?
— Что — ветер? Ветер здесь каждую ночь. А вдруг тебе все это приснилось от переедания? В таких делах всякие мелочи большую роль играть могут…
И в это время где-то неподалеку раздался чудовищный взрыв. Небо осветила яркая вспышка молнии, в свете которой можно было с легкостью разглядеть гигантскую волну, возвышающуюся над макушками деревьев.
Хохохйцы застыли пораженные. Лиз громко сглотнула. Морокл продолжал похрапывать.
Закрапал мелкий дождик.
— Лесной перекресток! — завопил Федот, — вода добралась до перекрестка! Конец моему шалашу! Всем конец! А! — и швырнув факел в сторону, хохоец ринулся прочь с поляны, размахивая руками и истошно подвывая.
Ордж и Дж молча смотрели ему в след.
— Если он решил таким образом отвлечь наше внимание от добычи, то у него неплохо получается, — наконец сказал Ордж.
— Я думаю, нам тоже следует убежать отсюда подальше, — заметил Дж, — мало ли что…
— И шампур захвати, на всякий случай, — распорядился Ордж.
— А камешки для огня?
— Оставь. Потом еще найдем.
— Ясно.
Ордж нагнулся, поднял брошенный Федотом факел и первым помчался с поляны к джунглям. Дж последовал его примеру, так ни разу и не оглянувшись.
Земля сотряслась вновь. Непрерывной обоймой вспыхнули молнии. Дождь полил сильнее. Крюкову показалось, что он отчетливо слышит журчание и грохот стремительно приближающейся воды.
