Александр Матюхин - Ни капли волшебства
— Не выйдет, господа. Системы безопасности нам обойти не удастся.
— Но вы же как-то миновали их, раз попали к нам!
— Мы не миновали их, — сказал Морокл спокойно, — мы сквозь них прошли, нарушив и поломав. Думаю, те, кто отвечает за безопасность, в данную минуту решают, кто мы такие и что с нами делать.
Теперь несколько секунд молчали хохойцы. Ордж тяжело вздохнул:
— Тогда, я думаю, нам придется убить однорукого гуманоида. Против законов племени не пойдешь. Общественность не поймет.
— А никого убивать уже не надо, — развел руками Морокл, — у нас убежал четвертый. Осталось три. Все решено. Можете привязывать нас и поутру вести к Хо, чтобы поделиться добычей.
При упоминании имени Хо, хохойцы испуганно пригнули неотесанные головы и заозирались по сторонам.
— А откуда вы знаете о Хо? — свистящим шепотом поинтересовался Ордж.
— Мы не знаем, — помотал головой Морокл, — это я так, к слову сказал. Должен же быть на планете великий вождь, которому все должны приносить двадцать пять процентов от добычи, чтобы он никого жестоко не наказал.
— Тридцать три процента, — прошептал Ордж испуганно.
— Вот и я о том же, — кивнул Морокл, — ну так что? Уйдете еще на одно совещание, или решим все на месте?
Ордж открыл было рот, но в это время где-то неподалеку раздался шум, вроде как рухнуло дерево, и кто-то страшно заругался на знакомом наречии.
Лица хохойцев озарились счастливыми улыбками:
— Мы тут расставили несколько ловушек, специально для любопытных и животных. Похоже, ваш мохнатый друг ничего о них не знал, — сообщил Ордж, потирая ладони, — все-таки вас четверо. Поэтому придется поутру одного убить. А уж я решу, кого именно.
Остановившийся на Лиз взгляд маленьких кровавых глазок удивительно точно передал ход мыслей хохойца.
Лиз сдержанно промолчала.
Глава шестнадцатая, в которой узнают про Хо и про другие приятные мелочи.
Дж оказался настоящим работящим хохойцем.
Сначала он сбегал в джунгли, и, вернувшись, сообщил, что Угж болтается в сетке, которая, в свою очередь, привязана к очень высокой пальме, и выбраться у мохнатого существа нет никакой возможности. Затем, под чутким руководством Орджа были принесены и вкопаны в землю три ствола, к которым привязали лианами военнопленных.
Проще всего обошлись с Крюковым. Опасений он никаких не вызывал, тем более с отсутствующей левой рукой, поэтому перемотали его наспех, не удосужившись даже вытащить волшебный посох из-за пояса сзади, приняв за обычную дубинку.
Морокл тоже не сопротивлялся, в отличие от Лиз, которая, при желании, могла бы вогнать обоих хохойцев по пояс в землю одним-единственным ударом. Но, зная о поставленных задачах, она помахала руками для виду, набила Дж вторую шишку на макушке, потом сдалась и позволила себя примотать, то и дело жалуясь на то, что лианы впиваются в ее нежную женскую кожу.
Наконец, когда все было в некоторой степени улажено, Дж куда-то удалился, захватив с собой большую сетку, а Ордж уселся около шалашика, ковыряясь веткой в зубах и не сводя с пленников глаз.
День, тем временем, клонился к вечеру. Большое яркое солнце вот-вот должно было исчезнуть за макушками деревьев. Наползли откуда-то серые тучи, подул прохладный ветерок.
Первой не выдержала Лиз.
— Чего уставился? Женщин ни разу не видел, окаянный? — спросила она.
— Успокойся. У меня, как и у всякого хохойца нет век, поэтому я не могу моргать, а смотрю куда угодно подолгу, — ответил Ордж с едва заметной улыбкой, — и всего другого, о чем ты думаешь, тоже нет.
— А как же вы размножаетесь?
— Почкованием, — ответил Ордж, — у нас, если на то пошло, пола тоже нет, но бытует общее заблуждение, и нас почему-то называют мужскими именами.
— Понятно, — Лиз поелозила руками, — а где твой брат?
— Он пошел за дровами. По ночам здесь шатается множество разных тварей, которые любят хохойцев, но не любят огня, — поделился Ордж, — в том племени, где я жил, почти каждую ночь крылатые мускулуты утаскивали одного хохойца, а поутру мы находили только обглоданный скелет. Главной ошибкой того племени было неприятие огня. Они боялись сгореть. А вот быть съеденными они почему-то не боялись.
— То есть, разжигать костры ты сам придумал? — спросил Морокл.
— Вот именно.
— Верное решение.
— Благодарю. Я еще придумал расставлять ловушки с сетками, в которую попалось ваше существо, а в дальнейшем подумываю об ограждении территории плотно вкопанными один к одному стволами деревьев.
— Так это же забор! — воскликнул Морокл.
— Вот именно. Я у одного заключенного на фотографии видел! Полезное изобретение. Никто не сможет подобраться незамеченным.
— А пищу вы на огне готовите? — поинтересовался Морокл.
— Есть у нас кое-что из запасов… — Ордж поднялся и, заглянув в шалаш, стал ворошиться в траве. Видимо найдя там что-то, он радостно воскликнул, и обернулся, держа на вытянутой руке небольшую освежеванную тушку местного животного.
В это же время на поляну вышел Дж. На спине он нес полную хвороста сеть. Свалив дрова около шалаша, он принялся укладывать хворостины в характерное выгоревшее пятно.
— Сегодня у нас будет пир, посвященный первой крупной добыче! — сказала Ордж, присев на корточки рядом, — уложишь дрова, и сгоняй к Федоту, попроси штопор.
— К Федоту? — скривился Дж, — Федот запросит треть от добычи!
— Ничего. Их у нас целых четверо. Отдадим ему мохнатого, и скажем, что все такие. Пусть давится.
Недовольно ворча, Дж закончил укладывать хворост и скрылся среди деревьев. Ордж, вытащив из трещины в боку два неровных камня, стал выбивать искру. Получалось у него не очень. Точнее — из рук вон плохо. Искры выбивались мелкие, разлетались в сторону и никак не желали падать на хворост.
— Извини, пожалуйста, — вдруг сказал Морокл, да так, что все вздрогнули, — позволь спросить, а ты всегда так мучаешься, когда зажигаешь костер?
— Через раз, — пропыхтел Ордж, орудуя камнями, — иногда вообще не получается, и сидим голодными.
— А нельзя ли сходить к Хо, и попросить у него спичек?
— У Хо никто, никогда и ничего не может взять, — пропыхтел Ордж, — он живет один, и попасть к нему на прием очень трудно…
— А кто он вообще такой? — словно невзначай поинтересовался Морокл, — я слышал о Хо много интересного, но никогда о нем не рассказывал истинный хохоец.
Камни в руках Орджа чиркнули друг о дружку особенно удачно. Искорки пробежали по хворосту. Сухие ветки не замедлили затрещать и разгореться. Это существенно повысило настроение хохойцу:
— Хоть я и не люблю любознательных, но тебе, так и быть расскажу, — начал Ордж, откинувшись на траве, — Хо настоящий хохоец, но родился он не здесь, а прилетел всего несколько лет назад. Придя в джунгли, он сразу построил себе большой белокаменный дворец и стал жить на самом краю Великой Хохойской Пустыни.
Ордж замолчал. Морокл несколько секунд слушал, ожидая продолжения, потом поинтересовался:
— И это все?
— А вы что хотели? Чтобы я сочинил увлекательную историю о том, как Хо организовал банду, терроризировал население ближайших планет, а потом ушел на покой и теперь убивает всех, кто приблизиться к его дому ближе чем на километр? Нет, я такое нафантазировать не способен. Рассказываю все, как есть.
— Но ведь он международный террорист! Самый известный во Вселенной. Его знают везде!
— Потому что он особенный! — таинственно сказал Ордж, и подкинул в разгорающийся костер несколько веток. Темнота стремительно опускалась на джунгли. Со стороны пальм и деревьев раздались первые звуки просыпающихся обитателей ночи. Крюков вздрогнул. Обычно рев и крики не предвещали ничего хорошего. В темнеющем небе призывно заурчали грозовые тучи.
— И что в нем такого особенного? У него три руки? Или птичье гнездо на голове?
— Допустим, птичье гнездо и у меня есть, — сказал Ордж, — неужели не догадываетесь? Живет Хо, никого не трогает, а его все знают! И даже небылицы рассказывают о террористической банде, нелегальных доходах и трупах у него на заднем дворе! Ну же? Кто догадается, тому там несколько ребрышек! А кто не догадается — того съедим!
— Так вы еще и людоеды, — фыркнул Морокл.
— Среди вас только один человек. Скажем так — мы существоеды.
— А меня вообще нельзя есть, — сказала Лиз, — я ядовитая и желчная. Лучше меня похороните.
— А что хорошего в том, что тебя похоронят заживо? — удивился Морокл.
— Ты обо мне волнуешься, дорогой?
— Не в этом дело. Мне просто интересно. Ладно меня — зарежут и съедят, а тебе еще под землей лежать, пока воздух не закончится. Это же хуже.
— Не забывай, что с тобой потом будет, после того, как съедят и переварят, — парировала Лиз, — лучше под землей, солнышко.
