Николай Воронков - Непослушная игрушка
Я обернулся и даже сморщился от кричащей безвкусицы, заполнявшей коляску.
– Подружке подари.
Слуга даже не пытался меня остановить.
– Как прикажете доложить?
– Гордан.
Меня провели в большую приемную, и я стал с любопытством оглядываться. Здесь во всем чувствовалась женская рука. Неуловимые мелочи, вроде материала штор, формы кресел, столика. Мужчина – я, во всяком случае, – такое бы точно никогда не купил. Но получилось уютненько. И еще стояло несколько ваз с цветами, подобранных со вкусом и настроением. Хорош бы я был, притащившись со своей телегой сена. Даже мелькнула мысль выбросить и букет, но тогда первые несколько секунд непонятно о чем говорить.
А ведь я волнуюсь, усмехнулся я. Может, и не как на первом свидании, но очень напоминает экзамен или собеседование. Сейчас каждая мелочь может иметь значение. Я снова пригладил волосы, проверил, в порядке ли одежда, встряхнул букет, чтобы он выглядел получше.
Верона появилась минут через двадцать. Необычно спокойная, с каким-то отрешенно-усталым лицом. А я в первый раз, наверное, взглянул на нее как на женщину. Среднего роста, мне примерно по плечо, не красавица, но очень приятная. И грудь, и… все остальное как раз нужного размера. Длинные волосы, до лопаток, уложены спокойными волнами. Светло-серое платье с вышивкой подчеркивает фигуру, но не режет глаза показухой и выпячиванием достоинств. А что, может, мое задание и не будет таким уж и неприятным.
Я протянул ей букет:
– Это тебе.
Верона букет приняла и почему-то принялась его внимательно рассматривать, забыв обо мне. Наверное, прошло не меньше минуты, прежде чем она снова взглянула на меня:
– Что ты хотел?
– Я… пришел извиниться за свое вчерашнее поведение.
– Ты сам-то своим словам веришь?
– А что не так? Я был неправ, груб и…
– Кто составлял букет? – прервала меня Верона.
– Я сам. А при чем здесь это?
– Здесь сказано, – Верона чуть не ткнула букетом мне в лицо, – что ты меня любишь, что ты меня ненавидишь, что ты желаешь моей смерти и что мы будем вместе всегда!
Она в ярости отшвырнула букет.
– Так что ты хотел?!
Я был настолько ошарашен, что, как дурак, смог только вымолвить:
– Там и правда все это сказано? Это ведь не письмо, это всего лишь букет! – И тут только до меня дошло, что некоторые дуры могут и в цветах усмотреть скрытый смысл.
Похоже, моя попытка наладить отношения накрылась медным тазом. Неожиданно я успокоился. Чего я дергаюсь? Нет так нет. Не очень-то и хотелось. Хочет фыркать – пусть тренируется на ком-нибудь другом! Но напоследок надо хотя бы предупредить ее.
Я поглядел Вероне прямо в глаза:
– Я хотел сказать, что, возможно, ты права и большая часть наших неприятностей – из-за тебя.
Верона замерла:
– Ты что-то узнал?
– Ничего конкретного, только слухи. Но очень неприятные для тебя.
– И ты снова пришел ко мне…
– Это ничего не значит, – сразу понял я ее намек.
– Значит, Гордан, значит. – Верона устало опустилась в кресло. – Сегодня утром герцог Легано умер.
– С чего это вдруг? Вечером он выглядел относительно здоровым.
– Утром ему стало резко хуже, и лекарь ничем не смог помочь. Потом выяснили, что он отравлен медленным ядом, но заподозрили это слишком поздно. И непонятно, как яд попал в организм – то ли с отравленного ножа, то ли еще как.
– А ты откуда это знаешь?
– Ко мне приходил следователь из Тайной стражи. Герцогиня в подробностях описала вчерашний вечер. Мой адрес она знала, а тебя, наверное, уже ищут по всей столице.
– Зачем? Мало слов твоих и герцогини?
Верона посмотрела на меня, как на дурака:
– Кто стоял рядом и не помог барону во время боя? Кто перевязывал его раны? Кто провожал его до дома?
– Он сам попросил. Да я его и знать не знаю… Не знал, – уточнил я.
– А может, ты просто контролировал своих подчиненных, пока они пытались расправиться с бароном? Может, и яд в рану во время перевязки занес именно ты?
Я даже поперхнулся:
– Не надо строить из себя следователя! Можешь думать что угодно, у меня все равно нет доказательств ни «за», ни «против». А если говорить гадости, так, может, это ты подсыпала яд барону в бокал с вином, пока остальные отвлеклись? А что, время было, да и мотив очень даже серьезный, не то что у меня!
Я победно поглядел на помрачневшую Верону. Некоторое время мы молчали.
– Да, при большом желании подобные вопросы могут задать нам обоим. И могут даже казнить по подозрению. Если мы, конечно, доживем до этого. – Верона подняла на меня погрустневший взгляд. – Гордан, согласишься ли ты снова защищать меня?
– После всего, что ты тут наговорила? Да и что ты понимаешь под словом «защищать»? Здесь же не лес, а столица, куча народу и солдат! Можно нанять хоть полк, запереться в крепости и ни о чем не беспокоиться.
– Я сейчас никому не могу доверять. – Верона опустила глаза.
– А мне? И как ты это себе представляешь? Снова в лес и по ночным дорогам?
Верона с надеждой смотрела на меня:
– Ты снова рядом. Это самое главное!
Я не знал, на что решиться. С одной стороны, я буду рядом. Но по смыслу задания Киксо мне нужна роль любовника. А к охраннику и отношение будет другое, да и по голове могут настучать. Это мне надо? С другой стороны, ну уйду я от нее, и что дальше? Бросаться в бега, пока люди Киксо меня не прирезали? Это если кто другой не опередит.
Изобразить, что я буду действовать в романтическом порыве? С моей-то рожей, с моим взглядом, с моим поведением? Верона точно не поверит, и на всех дальнейших отношениях можно поставить крест. Она будет держать меня на расстоянии, относиться настороженно, и подружиться с ней, а потом сделать ей больно уже не получится. А в роли охранника есть хоть какая-то надежда на хорошие отношения.
– Ну я почти согласен. Осталось только решить вопрос с оплатой…
– Согласна! – сразу выпалила Верона.
– На что? – удивился я. – Я ведь даже цену не назвал.
– Все равно согласна. – Верона первый раз за нашу встречу облегченно улыбнулась. – Мертвым деньги все равно не нужны…
Некоторое время мы молчали.
– Что ты предлагаешь? – нарушила тишину Верона.
– Я? Ничего. Есть только подозрение, что бежать в каком-то определенном направлении нельзя – быстрее вычислят, быстрее догонят. Да и для следователя лишний повод для сомнений: с чего это ты бросилась в бега? Наверное, лучше будет остаться, заниматься обычными делами, но быть все время настороже. Сейчас любой человек может стать опасным.
– Как скажешь, Гордан.
– Ну и мне надо будет сходить купить оружие, а то если накинутся толпой, как на барона, то ножа будет маловато.
– Не надо никуда ходить. – Верона встала. – В доме есть некоторый запас.
Она звякнула колокольчиком и коротко бросила пожилому слуге:
– Открой оружейную!
«Оружейной» оказался зал примерно десять на десять метров, с небольшими окошечками под потолком, закрытый массивной дверью. Зажгли свечи, и я даже присвистнул: полное ощущение, что попал в рыцарский роман. Вдоль одной из стен стояли пять манекенов в полном боевом облачении. Трое в сверкающих кольчугах с разными «обвесами». Двое – в настоящих рыцарских доспехах. Размер был явно не мой, но все равно я не удержался и погладил их. Внешне – блестящие игрушки, но я заметил несколько вмятин. Их старательно отрихтовали, но сразу было ясно, что когда-то и кому-то эти железяки спасли жизнь.
От кольчуги в нынешней обстановке я бы, наверное, не отказался, но ни одна из них не налезла бы мне даже на голое тело. Жалко. Щиты сейчас не пригодятся, так же как и копья. В таком виде рядом с Вероной на улицах столицы я смотрелся бы героически и совершенно глупо, поэтому я сразу направился к стенке с мечами. Некоторые скромно стояли в уголочке, с десяток торжественно лежали на подставках. Все изукрашенные камнями, гравировкой. Эрмитаж, да и только. Но меня художественные качества не интересовали совершенно, сейчас гораздо важнее были боевые. Правда, что это означает, я толком не представлял, поэтому делал просто – вынуть меч из ножен, прислушаться к звуку, несколько взмахов, ударов, убрать обратно. Почему-то, несмотря на красоту, я воспринимал их как металлические палки. Лишь один отозвался в душе как меч, но он был с такой богатой отделкой, что я, вздохнув, положил его обратно. Верона, внимательно наблюдавшая за мной, сразу насторожилась:
– Что-то не так? Тебе ни один не понравился?
– Понравился, вот этот.
– Так бери.
– Ты что, не видишь, какой он дорогой?
Верона только укоризненно вздохнула. Ясно, мертвым ничего не надо. Похоже, кроме моих подозрений у нее есть и конкретные факты. А тут еще мое появление добавило ей страхов.
