Елена Старкова - Малышкина и Карлос. Магические врата
– И после восемнадцати нельзя! – убежденно возразила Алиса. – И тебе это отлично известно! Вот глупости! Хотя Швыр – это что-то!
– Известно, неизвестно… Слушай, Алис, а заговор на привлекательность использовать можно, так ведь?
– На привлекательность можно, только кого привлекать? Со Швыром так просто не познакомишься! У него девчонок как зимой снегу. Что мы с тобой? Публика! – закончила она грустно.
– Давай посидим тут, на лавочке. Так домой идти неохота!
Алиса с Юлей уселись как две кумушки и принялись обсуждать проходивших мимо людей. Для каждого у них нашлось по словечку, и скоро девчонки почти рыдали от смеха. Алисе даже стало жарко, и она оттянула на себе майку, чтобы немного остыть. На шее у нее сверкнула цепочка с необычным кулоном.
– Ой, – встрепенулась Юля, – ну-ка покажи, я этого у тебя раньше не видела!
– Я у мамы из шкатулки взяла. Без спросу. На, смотри… – Алиса расстегнула цепочку и протянула Юле на ладони маленькое чудо.
– Ух ты-ы! – зачарованно ахнула Юля. – Красота-то какая!
Это была античная гемма, барельеф на розовом опале. На гладко отшлифованном камне был изображен Гермес в Перикловом шлеме, покрытых узором латах и крылатых сандалиях. Быстроногий посланник богов, покровитель воров, мошенников и торговцев был вырезан так искусно, что невольно возникал вопрос: какой же маленький гномик так славно потрудился над этим камнем?
Само собой, Юля была восхищена геммой, как и любой другой человек, оказавшийся на ее месте. Оказалось, эта безделушка была подарена Корделии ее бабушкой в день совершеннолетия. По традиции она перешла бы Алисе, но у той не хватило терпения дождаться этого счастливого момента.
Глядя на амулет, нельзя было не догадаться, что вещь это не только старинная, но наделенная какой-то неявной силой. Больше века ею обладали предки Алисы, но как и откуда она к ним попала, уже никто не помнил. Конечно, если мамуля узнает об этом заимствовании, Алисе не поздоровится. Надо вернуть гемму в шкатулку до ее прихода…
Корделия бывала у Ванды много раз, однако не переставала восхищаться необыкновенным интерьером квартиры. Конечно, жить в таком странном пространстве она бы не смогла, но всегда с удовольствием погружалась в атмосферу колдовства. Полуподвальное помещение в доме на Сретенке дышало тайнами и волшебством. Самое место для проживания потомственной ворожеи и целительницы. Правда, Малышкину пугала входная дверь, которая открывалась перед носом сама собой, причем иногда Корделии казалось, что дверь отличает своих от посторонних!
Вообще-то Корделия по большому счету побаивалась бабы Ванды и позволяла ей обращаться с собой так, как никому и никогда. Здесь властная дама сама становилась послушной овечкой и даже прощала Ванде сленговые словечки, которыми та не стеснялась злоупотреблять. А ведь в повседневной жизни и особенно на работе Корделия Малышкина не терпела отступлений от норм и правил литературного языка. Ее коллег в Останкине удар бы хватил, если бы они услышали, какие выражения использует баба Ванда в разговоре с Корделией.
– Заваливай, – улыбнулась баба Ванда.
– Здравствуйте, моя дорогая! – не сказала, а пропела гостья.
Ванда пропустила ее в прихожую и засеменила по длинному коридору. Дверь за ними захлопнулась сама. При каждом шаге ворожея как будто немножко подпрыгивала, и от этого создавалось впечатление, что она прихрамывает сразу на обе ноги.
– Ну, видела дракона на тарелочке? – спросила баба Ванда, поправляя съехавшие на кончик носа сверхъестественно большие синие очки. – Верь мне, тарелочка эта не простая, с огненной каемочкой! Ох, еще будет дело…
Проводив Корделию в гостиную со сводчатым потолком, баба Ванда зажгла свечу, поставила ее на большой круглый стол и принялась раскладывать на черной бархатной скатерти деревянные таблички с непонятными знаками, похожими на руны. Расклад был сложный и шел по спирали от центра. Руки бабы Ванды порхали над табличками с удивительной быстротой, они касалась их так нежно и легко, будто это были не деревяшки, а тончайший мейссенский фарфор. Наконец она замерла, закрыла глаза и прошептала:
– Элементаль земли, Элементаль воздуха, Элементаль дерева, я зову вас и жду… – Баба Ванда прислушалась к чему-то, потом удовлетворенно кивнула и продолжила: Элементаль огня, явись ко мне!
Свеча громко затрещала и начала выплевывать в разные стороны искорки, совсем как бенгальский огонь.
Корделия невольно отодвинулась подальше от стола, но продолжала смотреть на свечу во все глаза. Огонек ярко вспыхнул и погас.
– Не хотят они говорить! Может, у тебя голова не тем занята? – недовольно спросила целительница.
– Ой, я сама не знаю, что это со мной происходит! – Корделия крепко сжала напряженными пальцами виски. – Я столько сил кладу, чтобы этого тюленя продвинуть по службе, а он… – По щекам Корделии одна за другой побежали слезинки. – Удушила бы своими руками!
– Ну-ка возьми сейчас же свои слова назад! Учу тебя, учу, а толку нет. Опять негатив гонишь. Вот погрозила ты сейчас ему, а слова твои семь лет будут возле него крутиться, к земле его гнуть, какое уж тут везенье! Делай так: сболтнула лишнего, сразу хорошего побольше наговори, чтобы уравновесить, значит, добро и зло. Поняла?
Корделия с готовностью закивала.
– Ну а раз поняла, почему молчишь?
– А что говорить? – недоуменно спросила Корделия.
– Вот народ! Честное слово! – Баба Ванда подскочила на стуле от негодования. – Положительное говори, овца ты отстойная!
– Ага, ага, сейчас… Ну он хороший… – Баба Ванда выразительно посмотрела на Корделию: мол, дальше давай, продолжай в том же духе. – Добрый… – Больше подходящих слов для мужа у нее не нашлось. – Все! Больше не могу!
Баба Ванда махнула на нее рукой, вытащила из-под стола большую фарфоровую миску с надколотым краем, а гостье велела принести из кухни полную пластиковую бутылку воды. Наполнив миску, она кивнула гостье:
– Смотри сюда. Чего видишь?
– Ой! – вскрикнула от удивления Корделия. – Нинку вижу Водорябову. Сидит, улыбается, морда довольная…
– Во-о-от, голуба! – сказала баба Ванда назидательным тоном. – Вот где опасность-то кроется! Или тебя подсидеть хочет, или мужа твоего увести.
– Что же это делается! – Корделия вскочила от избытка чувств, стол пошатнулся, и из миски выплеснулось немного воды.
Скатерть зашипела, задымилась, на ней в одно мгновение образовалась внушительных размеров дыра.
– Ну вот, растяпа! – завопила баба Ванда. – На вас никакого реквизита не напасешься, блин!
Она проворно вскочила, поставила миску на пол, свернула скатерть и комком бросила ее в угол. Скатерть продолжала дымиться.
– Я куплю вам самую лучшую скатерть, простите меня, Вандочка! – запричитала виновато Корделия.
Баба Ванда застелила стол другой скатертью, на этот раз синего цвета.
– Сейчас гадать на нее будем, на эту Нинку, как ее по фамилии?
– Водорябова! – с готовностью подсказала Корделия…
Во время эфира Ниночка Водорябова улучила свободную минутку, заварила две чашки крепчайшего кофе и зашла в гримерку к Светочке. Светочка была, по общему мнению, в своем деле не просто профессионалом высочайшего класса, а настоящей волшебницей. Самую невзрачную и безнадежную физиономию она в два счета могла преобразить если не в обворожительную, то хотя бы в привлекательную.
Пару раз Светочка делала макияж Водорябовой, выгодно подчеркнув достоинства ее в общем-то самого заурядного личика. Зато глаза у Нины были очень красивые, нефритово-зеленого цвета, а волосы просто роскошные, пушистые, светло-рыжие с золотистым отливом. «Ах ты рыжий одуванчик, – думала Света, – и зачем же ты свою красоту так коротко обрезаешь? Хотя бы до плеч дала им отрасти!».
Ниночка довольно часто угощала гримершу кофе и шоколадными конфетами, надеясь на небесполезное для себя продолжение дружбы.
– Вот, – улыбнулась она Свете, – кофейку тебе принесла…
– Как хорошо! Я так завертелась, устала, прямо ноги не ходят! – С благодарностью ухватила фарфоровый наперсток за ушко Светочка.
– Корделия наша сегодня совсем расходилась! – доверительным тоном сообщила подруге новость Ниночка. – Всем выволочку устроила и с шеф-редактором поцапаться успела. Все учит его по-русски правильно говорить.
– Не понимаю, почему ее терпят? Таких, как она, просто пруд пруди! Вот ты, например, чем хуже? Лучше только!
– Да она к колдунье бегает, вот и заворожила всех!
Несколько минут сплетницы самозабвенно перемывали косточки Корделии, удивительно, как та не начала икать прямо в кадре.
– А муж у нее очень симпатичный! – мечтательно возвела глаза к потолку Светочка. – Очень-очень!
– Мне он тоже нравится, – сдержанно заметила Водорябова.
Ей не хотелось хвастаться заранее, а то бы она объяснила Светику, что это теплое местечко под боком Малышкина недолго будет занято. Скоро слух пойдет по всему Останкину, как она, Ниночка, натянула нос самой Корделии и отбила у нее мужа. В том, что так оно и будет, Ниночка не сомневалась ни одной минуты.
