Игорь Мытько - Сестрички и другие чудовища
— Диночка, солнышко! — Ирэн ласково чесала кошку под подбородком. — Отпусти ты это… ещё неизвестно, где оно ползало!
Барабашка обиженно сверкнул глазом, но решил пока промолчать.
— А мы тебе сметанки дадим! — вторила сестричке Мари, почесывая кошкин нос. — Тёпленькой. Георг, у вас есть тёпленькая сметанка?
— В холодильнике! — почти не соврал инспектор.
Вообще-то в холодильнике у него стояло молоко, но стояло оно так давно и безнадёжно, что наверняка стало сметаной или даже тёплой сметаной — компрессор в последнее время работал с некоторыми фокусами.
Дина нежилась и урчала, как довольный телефон в виброрежиме, но зубов не разжимала. Георг попытался осторожно извлечь добычу из пасти. Тембр виброрежима сменился на мотоциклетно-угрожающий.
— Ладно, — сказала Мари, — ты сама захотела. Георг, вы готовы?
— К чему? — удивился инспектор.
Щёлк! — щелкнула Мари Дину по носу.
— Мявк! — оскорбилась Дина.
Шмяк! — ударился о пол барабашка.
Плясь! — запоздало хлопнул в ладоши Георг, пытаясь поймать барабашку в падении.
(Поскольку всё это произошло почти одновременно, итоговый звук можно было записать как «Щёлк-Плясь!»)
— Ты ж амнистию обещался! — завопил получивший свободу заложник.
— Не обещал, — поправил его инспектор, — а уточнял: хотите или нет. Теперь точно знаю — хотите!
Барабашка насупился, не глядя сунул в карман один из валяющихся на полу носков и засеменил в чулан.
Дина грустно посмотрела на упущенную добычу, потом на Георга.
— Ну, — спросила Мари, — так как насчёт тёплой сметанки?
Однако субстанция в пакете из-под молока уже прошла стадии сметаны, масла, сыра и вступила в фазу «ойчтоэтозадрянь».
— Что-то негигиенично у вас, Георг, — сказала Ирэн. — Прям антисанитария какая-то. Барабашки эти опять же…. Они, конечно, мимими, но наверняка прививки им вы не делали?
— Не делал, — осторожно подтвердил Георг, боясь поверить своему счастью. — Негигиеничные они.
— В общем, не оставлю я здесь Динку, — решила Ирэн.
— Вот ведь жалость какая, — фальшиво сокрушился инспектор. — А я уже как-то успел к ней привыкнуть… В общем, я буду скучать.
— Скучать нельзя, — сказала Ирэн. — Дина останется у меня дома, а вы будете приходить её кормить.
— Видите, как всё удачно получилось, — сказала Мари.
* * *Возмущенное «Мяу-а-а-а-а-у!» Георг услышал ещё в подъезде дома Ирэн.
«Ишь, как оголодало кошачьё, — подумал он, шаря в карманах в поисках ключей. — А ведь всего сутки прошло. А если бы я забыл про неё? Что тогда?..»
Телефон пикнул.
«Георг! Вы уже должны её кормить! Она жива? Ответьте немедленно! Я волнуюсь!»
— Мяу-а-а-а-а-у! — не унималось за дверью кошачьё.
«Поживее меня будет», — набрал на мобильнике инспектор, стараясь вложить в текст максимум сарказма. После чего немного приврал: «Уже кормлю. Уже ест».
«Тогда я спокойна. Мы ушли на море, мобильники не берём, так что не звоните и не пишите. Поцелуйте её от меня».
— Сами целуйтесь со своей кошкой, — пробурчал Георг, нашёл ключи (они с самого начала были у него в левой руке) и отпер дверь.
— Мяу-а-а-а-а-у! — сказала Дина и принялась путаться под ногами. По дороге к холодильнику инспектор трижды запнулся, четырежды чудом не наступил на хвост (если бы не разулся, точно бы наступил) и один раз подавил огромное желание запнуть животное на кухню, где сразу и накормить.
Пока Георг не понимал, как вскрываются эти идиотские пакеты, потом понял как, кошка устроила целую «Формулу-1», нарезая круги и восьмерки всё быстрее и поднимая высоту мява до предсмертного писка.
Наконец розовый пластиковый поднос, уставленный кошачьими кушаньями, был торжественно поставлен перед Диной. Та посмотрела на поднос, подняла голову и устремила на Георга полный жалобного недоумения взгляд.
— Что? — спросил Георг.
— Мяу-а-а-а-а-у-а-у-а-у! — ответила Дина.
— Что мяу?! — оскорбился полицейский. — Вот еда, вот и ешь!
Он ногой пододвинул поднос к кошке.
— Мяу-а-а-а-а-у-а-у-а-у!
— Меня это не касается! — отрезал Георг. — Я пошёл.
Но представил следующую sms от Ирэн: «Она поела? Она всё съела? А вы целовались?» — и не пошёл, а попытался ногой пододвинуть кошку к подносу.
Дина развернулась как змея и цапнула инспектора за ногу.
— Ай-ё! — сказал Георг.
— Мяу-ой! — сказала Дина и вышла из кухни.
Полицейский задрал штанину. На лодыжке наливались розовым отметины кошачьих клыков.
— Вот и вся благодарность, — горько произнёс Георг. — Всё, подлая кошатина, корми себя сама.
Он вышел в прихожую, глянул в зеркало… Что такое?..
— У меня что, — недоверчиво сказал Георг, — левое ухо больше правого?
Он поворочал шеей, устраивая голову под правильным углом. Теперь вроде правое ухо было больше. Продолжая смотреть в зеркало, Георг потянулся к ботинкам…
В первую секунду ему показалось, что на обувной полке сидит популярный кошмар Глаза В Темноте. Во вторую — что сидит он там не один, а с напарником — кошмаром Утробное Рычание. Но действительность оказалась куда страшнее: между инспектором и его законными ботинками ощетинилась Дина.
— Уйди, зверя! — приказал Георг, неприятно напомнив себе давешнего барабашку.
— Уррррррр… — кошка рычала на низкой, как потолки в парижских катакомбах, ноте.
— Это мои ботинки, ясно?
Не прекращая рыка, Дина приветливо распахнула пасть. И зашипела. Все, кто впервые слышат смесь кошачьего рыка и шипения, бывают впечатлены. И стараются больше никогда в жизни подобного звука не слышать.
«Надо позвонить этим… хозяйкам, — малодушно подумал инспектор. — Пусть угомонят своё животное».
Стараясь не делать резких движений, Георг набрал Ирэн. Потом Мари. В пустом номере далекого отеля прозвучали две мелодичные, но безрезультатные мелодии.
Инспектор чертыхнулся. Кошка увеличила громкость на одну десятую децибела. Георг попятился и споткнулся о тапки.
— Вот я ужо тебя, — сказал он не слишком уверенно. — Тапком.
Дина перестала рычать и перешла к акустически чистому шипу. При этом она сгруппировалась и принялась мотать попой туда-сюда, как будто собиралась вцепиться Георгу в горло. Один из далёких пещерных предков инспектора в подобной ситуации упал на пол пещеры, что и спасло его от клыков саблезубой прапра(248 раз)бабушки Дины.
Георг жил в просвещённое время, когда в пещеры можно попасть только на дорогостоящей экскурсии с многоговорящим гидом. Поэтому он заскочил в комнату, захлопнул за собой дверь и ловко задвинул её креслом.
— Пошипи ещё у меня! — крикнул он из укрытия и прислушался.
Дина шипела, но Георг не был уверен, что она выполняет его приказ.
Он осмотрелся. Телевизор есть. DVD подключён. Пульты… Где пульты? Ага, на месте между валиками второго кресла. Ужасная смерть от сенсорной депривации инспектору не грозила. Он упал в кресло, полистал телеканалы, потом врубил DVD, в котором стоял диск с ужастиками, и принялся профессионально кривиться.
— Ну, братцы, так нельзя… Ну что это за кошмар? Это дилетант какой-то, а не кошмар! Вылез на улицу, а надо было в подвале сидеть… Вы бы хоть консультанта наняли, что ли… А ты куда побежал? Это ж Догоняющий Настигатель! Тут уж беги не беги…
Рутинная картинка убаюкала Георга. Он задремал и увидел во сне, что никак не может заснуть и поэтому считает в уме кошмаров. Инспектор добрался до Удавки Шелковистой, но почему-то не перешёл к следующему кошмару (кажется, это был Сосулепад Обыкновенный), а подозвал Удавку поближе. Та с готовностью скользнула к его руке и потёрлась о ладонь.
— Хорошая Удавочка… — бормотал Георг во сне, — мягенькая… шелковистая…
И вдруг понял, что уже не спит.
В комнате было сумрачно и тихо, экран телевизора слабо светился в энергосберегающем режиме, допоказавший себя диск с ужастиком торчал из DVD. Кажется, никого…
Опытный полицейский терпеть не мог, когда ему что-нибудь казалось.
Инспектор предельно осторожно оглянулся на дверь, которую он забаррикадировал креслом. Дверь была открыта на ширину щели, в которую как раз пройдёт смертельно опасное животное, по ужасному недоразумению считающееся домашним.
«Креслице отодвинула и пришла, — с нарастающей паникой подумал Георг. — Зверя…»
Сбоку мелькнуло, и на колени инспектора вспрыгнула кошка. Посмотрела в вытаращенные глаза кормильца, чуть потопталась и улеглась, подобрав под себя лапки.
Георг, поражаясь собственной смелости, протянул руку и принялся чесать Дину за ушком. Кошка зарокотала, как будто проглотила моторчик, приводимый в действие трением.
«Урчит, — подумал инспектор. — Значит, сытая. Наелась и пришла ко мне понежиться…»
— Ну всё, Диночка, — сказал он мягким командным голосом, — я пойду.
