Светлана Багдерина - Первый подвиг Елены Прекрасной, или Библиотечный обком действует
– И что же надо делать, голубушка царица? Что твоя книга говорит?
– А разве ты ее не читал? – удивилась Елена.
– Эту – нет. Не пришлось как-то. О чем это?
– О конспирации и секретном превосходстве… нет, противодейственой секретности… нет-нет, секретном противодействии… превосходных… нет, превосходящих… то есть, превосходящим… силам… противника… – медленно, как во сне, проговорила Елена, словно пробуя на вкус новые, доселе неизвестные слова.
Глаза мужчин округлились.
– А какое отношение имеют птички и цветы к противодействию превосходным… то есть, превосходящим силам противника? – библиотечный озадаченно перевел взгляд с обложки на Елену и обратно.
– Это для конспирации, – неуверенно пояснила она. – Так поясняет Шапкин-Невидимкин.
– А, ну да…
– Так вот, послушайте. Вот что я вычитала. Правило первое. Сначала нам нужно придумать себе название.
– Себе? – недоуменно наморщил лоб библиотечный.
– Нам, – пояснила царица. – Всем.
– Зачем? – не понял истопник.
– А как иначе мы будем подписывать листовки? – просто задала убийственный вопрос Елена.
– Подписывать… что?
– Такие кусочки пергамента. С сообщениями о наших успехах.
– О ЧЕМ?! – в голос воскликнули мужчины.
– Чтобы колдун об этом прознал? – была первая мысль Граненыча.
– Сообщать надо о неудачах, – резонно заметил библиотечный. – Если успехи по-настоящему успешные, все о них и так узнают.
– Но в уроке первом так написано! – защищаясь, Елена выставила на всеобщее обозрение соответствующую страницу.
– Мы верим, верим, – успокаивающе вскинул ладони библиотечный.
– И… как мы должны называться, голубушка? По этим правилам? – Граненыч, предчувствуя долгий и трудный разговор, опустился на табуретку рядом с бывшей кроватью Дионисия.
– Я тут подумала-подумала, но в голову почему-то ничего героического не приходит… – смущенно пожала плечами царица. – Вот сам Шапкин-Невидимкин предлагает «неуловимые мстители», но насчет «неуловимых» я боюсь сглазить… А еще – «молодая гвардия», но в нашем случае… – она украдкой перевела взгляд с одного предполагаемого гвардейца на другого, – по-моему, это… не отражает… как-то… реальность действительности… То есть, я имею в виду, что для гвардии нас маловато… Конечно, есть еще «красные бригады», «львы сопротивления», «железный кулак возмездия», но они мне как-то тоже… не очень… – быстро добавила она, украдкой кинув взгляд на выражение лиц несостоявшихся гвардейцев. – Но вот тут он приводит еще одно…
– Какое? – обреченно вздохнул Митроха.
– Подпольный обком, – заглянула в книжку и, старательно выговаривая непонятное название, произнесла Елена.
– А что это такое?
– Я объяснения пока не нашла… Наверное, оно дается в комментариях. Но, я полагаю, это «оборонное командование» сокращенно, – неуверенно предположила она. – «Подпольный», по-моему, можно опустить, как не относящееся к нам. Мы же не в подполье, а в библиотеке находимся… Ну как? Вам… нравится? – робко поинтересовалась она. – Потому что остальные еще хуже…
Мужчины переглянулись. Елена поникла.
– Я просто хотела быть полезной…
– Замечательно, – тоном, каким обычно говорят с людьми, стоящими на подоконнике последнего этажа небоскреба, наконец произнес Граненыч. – Просто гениально. Оборонное командование – это мы.
– Да. Вполне. Отражает полную сущность нашего секретного бытия, – поспешно подтвердил Дионисий. – С зеркальной точностью.
– А насчет листовок тут в уроке втором сказано…
– Многие из простого народа неграмотные, ваше величество, – напомнил царице истопник. – Как же они узнают, что в этих бумажках написано?
Елена задумалась.
– В уроке втором ничего об этом не говорится… Но у нас в Стелле в таких случаях рядом с каждым указом ставят глашатого с трубой, чтобы он время от времени трубил, а когда народ соберется, громко и с выражением его зачитывал.
– Нам сейчас только глашатого и не хватало, – кивнул Дионисий.
– С трубой, – уточнил Митроха.
– Но как же тогда быть?… – на глазах теряя боевой дух, и без того давно чувствовавший себя неуютно в непривычном обиталище, уже почти робко предположила Елена. – Ведь Шапкин-Невидимкин пишет, что листовки – это очень…
– Замечательная идея, – быстро закончил за царицу истопник и предупреждающе покосился на хозяина библиотеки, готового возразить и без утайки высказать, что он про этого заслуженного конспиратора думает. – Только давай мы будем их развешивать после нашей победы.
– Или сейчас, но только там, где их никто не сможет увидеть, – заметив расстроенный вид Елены, добросердечно уточнил хозяин библиотеки. – Пока нам достаточно, что о наших успехах знаем мы сами. И – иногда – Букаха.
– Д-да, по-моему, вы правы. Я согласна, – поразмыслив самостоятельно, с облегчением кивнула царица. – Мне и самой эта идея с листовками казалась какой-то… непонятной. А от звуков трубы, если честно, у меня голова болит.
– Вот и славно, голубушка, – с улыбкой облегченно выдохнул истопник. – И если это всё, то сейчас подпольный обком…
– Оборонное командование, – уточнил Дионисий.
– …идет спать.
– Нет, еще не всё! – почти умоляюще царица открыла книгу на заложенной ранее странице и снова протянула для всеобщего обозрения.
– Здесь, в самом начале третьего урока, написано, что всем конспираторам перво-наперво надо придумать заветные слова.
– Что?…
– Зачем?
Мужчины снова озадаченно переглянулись.
– Чтобы друг друга узнавать, – с готовностью пояснила Елена.
– Да мы друг друга и так узнаём, – рассмеялся Дионисий мелким приятным смешком. – Если только Граненыч не выходит за пределы необходимой и достаточной обороны против магии Чернослова.
– Никуда я уже пять дней не выхожу, – слегка обиженно буркнул Митроха. – У меня всего полштофа осталось, беречь зелье надо.
– Нет, вы не поняли! – замотала головой царица. – А вдруг, к примеру, вы вернетесь, а я под чарами колдуна буду? Или он вместо меня кого другого посадит и глаза вам отведет, что вы и не подумаете, что это не я? Или вдруг Граненыч вернется к тебе, Дионисий, когда вы где-нибудь во дворце промышляете, а это и не он вовсе? Как ты узнаешь, что он – это он?
– Если я – это не ты… Ты – не она… Он – не он… Или это я – не он?… – наморщив лоб в мучительной потуге воспроизвести только что услышанное, мутным взором уставился на Елену истопник.
Библиотечный не стал пытаться делать даже этого.
– Это всё… – уже почти с осязаемой неприязнью кивнул он на розовый фолиант, – там написано?
Елена с несчастным видом кивнула.
– Ну хорошо. Какие заветные слова нам нужны? – украдкой вздохнул и терпеливо заглянул царице в глаза хозяин библиотеки.
Елена снова лихорадочно залистала пухлый том.
– Сейчас… сейчас… сейчас… Ага!.. вот. Приложение шесть. Нашла. Шапкин-Невидимкин пишет, что если один конспиратор пришел к другому, то первым делом он должен спросить, продается ли у того лукоморский шкаф.
– Но у меня нет… – развел было руками хозяин библиотеки.
– Это неважно, – нетерпеливо прервала его царица. – А вы должны ответить: «Шкаф уже продан, но осталась двуспальная кровать с балдахином».
– Но у меня нет!..
– А я должна сказать, – уже не обращая на протесты, настойчиво продолжила она, – что кровать мне не надо, мне ее ставить некуда.
– И уйдешь? – недоуменно захлопал глазами Дионисий.
– А шкаф есть куда? – не для публики, себе под нос ворчливо пробормотал истопник, чувствуя, что начинает тихо ненавидеть Ю.С. Шапкина-Невидимкина.
– И войду, – упрямо закончила царица, не расслышав или не пожелав расслышать ремарки Митрохи.
– Но если тебе не надо двуспальную кровать… – недоуменно нахмурился библиотечный.
– Честно говоря, я и сама это не очень понимаю… Но может, это объясняется в пятом уроке… Только у меня уже никаких сил нет его читать, – извиняющимся тоном призналась царица и вздохнула. – Голова – как деревянная…
И тут же испуганно спохватилась:
– Как ты думаешь, я ничего не перепутала?
– Да нет, все хорошо, все правильно, – взял ее нежно, как больного ребенка, за руку библиотечный. – Ты молодец – такую полезную книжку отыскала. А сейчас я тебе заварю чай со смородиновым листом и мятой, ты отвлечешься, попьешь и ляжешь почивать.
– Наверное, я неправильно объяснила…
– Мы все поняли, все чрезвычайно интересно, спасибо, голубушка, – торопливо поддержал его Граненыч. – Ты поспи, отдохни, не волнуйся, все будет хорошо. Потом заветные слова нам перепишешь, учить будем с Дионисием.
– Я рада, что хоть чем-то нам помогла… – с облегчением улыбнулась Елена и утомленно откинулась на подушки. Глаза ее сами собой незаметно сомкнулись, и она тут же провалилась в неспокойный сон, полный бородатых Шапкиных с невидимками, скачущих на двуспальных кроватях с развевающимися балдахинами, спасаясь от неуловимых, но мстительных железных орлов сопротивления.
