Ирина (Айрайенн) Аронова - Синяя кровь

Я вскочила и нырнула во мрак дома. Пару раз споткнувшись об сегодня днём принесенные стулья (не успела спустить всё вниз, в комнаты), достигла-таки победного конца — выдернула из комода легкую кожаную куртку с множеством карманов и кармашков (в которых что только не лежит!). На обратном пути я всё-таки споткнулась о связанные бечевой полированные доски, являющие собой будущий сборный шкаф для трав, но смогла прихватить с тумбы у кровати книжку под названием «Заметки травника». Книжица сия была очень и очень познавательной, а также жутко интересной, потому что автор вел повествование, словно путешественник, делающий заметки в своём дорожном дневнике: от описания искомого где-нибудь на болоте растения писатель плавно переходил к описанию потасовки с диким лешим, на которого он нечаянно оперся рукой, когда пытался дотянуться до крохотного вожделенного цветочка. Иными словами, мне был обеспечен веселый вечер!

…Тихо скрипнула дверь и мягко захлопнулась, подтолкнув в ягодицы — мол, не робей! Хозяин таверны «Драгоценные струны», задумчиво потягивающий нечто из крохотной изящной чашечки на блюдце, встрепенулся, скосил на меня глаза (я сразу почувствовала себя неловко, словно без спросу заявилась в гости) и величаво (и нехотя) поднялся. Я решилась и твердым шагом прошла к стойке.

— Здравствуйте! — широко улыбнулась я. Памятуя о не слишком большой приязни эльфов к драконам (а также наоборот), я старалась быть предельно вежливой. Мало ли к чему может привести, казалось бы, невинная фамильярность!

— Bona mente, venefica, — в ответ склонил темноволосую (такая редкость в Великом Лесу!) голову эльф. Я замерла, тщетно пытаясь понять смысл сих слов. Потом, решив, что это не суть как важно, снова «освежила» улыбку:

— Хочу заказать чего-нибудь горяченького, понимаете?

Эльф ответно улыбнулся, не шевелясь, и моя надежда на взаимопонимание стала меркнуть. Когда я уж совсем было отчаялась, хозяин внезапно прозрел и спросил:

— «Нежность земли» устроит нашу гостью?

— Э-э… Наверное, — неуверенно протянула я. — А это вкусно?

Хозяин с легкой улыбкой глянул на меня, собираясь исчезнуть за занавеской, отделяющей кухню от общего зала:

— Разумеется.

Я покорно затихла и стала коротать время рассматриванием эльфийской таверны.

За столами было пустовато, только в левом углу от стойки, у стены, расположился некий субъект с надвинутым по подбородок капюшоном темного плаща, да справа, у витражного окна, сидели трое эльфов. Все четверо неторопливо смаковали легкий ужин при уже давно зажженных свечах в изящных подсвечниках. Помнится, Эман намекал, что сам — не редкий гость здесь в вечернее время, может, тот тип — это он и есть?

— Ваш напиток, — вернул меня к реальности приятный голос хозяина. Я вздрогнула, повернулась и обнаружила у себя под носом мощную фарфоровую кружку, стилизованную под кусочек дерева — выкрашенную под цвет древесной коры (с такими же чешуйками) и с ручкой в виде завернутого листа. Внутри плескалось нечто неопределенное весьма подозрительного вида. Но на запах сие было очень даже аппетитно…

— Большое спасибо, — сказала я, схватила кружку и, ловко виляя между столами и стульями, прошествовала к одинокой фигуре в плаще.

— Привет! — ухмыльнулась я и присела на стул. И тут же с ужасом осознала, что… обозналась чуток. Подбородок, высовывающийся из-под капюшона, принадлежал отнюдь не тому, кого я ожидала здесь увидеть. И, как следствие, по спине пополз холодок, а щёки начали гореть.

— Здравствуй! — глубоким баритоном ответствовал незнакомец и приподнял голову. Свет от свечи забрался чуть дальше, но, всё же, не на столько, чтобы показать его лицо. Я нервно сжала сразу вспотевшими ладонями спасительную кружку и постаралась улыбнуться.

— Я надеялся, что плащ — самое то, что требуется, чтобы стать инкогнито…, - мечтательно протянул он. — Значит, я был слишком приниженного мнения о драконьей интуиции.

Я прищурилась. Что-то слишком он болтлив для эльфа, к тому же — для незнакомого…

Незнакомец тем временем аккуратно отпил из прозрачного бокала и чуточку приподнял капюшон.

— Ну, раз мы всё равно перешли на «ты», — с широкой белоснежной улыбкой сказал Айна Айаре, — то почему бы тебе заодно не поведать мне, как ты меня обнаружила?

Я сглотнула, а Правитель снова скрылся в глубинах капюшона.

— Интуиция, — ответила я, чувствуя, что хитрое сердце потихоньку возвращается на место.

Он хмыкнул. Повисла тишина.

— Прости моё чрезмерное любопытство…

— Да? — я уже поднесла кружку ко рту, дабы отведать, наконец, этой «Нежности земли».

— Зачем ты сюда пришла к вечеру, ведь в это время здесь почти никого нет?

— Вот именно, — глубокомысленно подняла я брови. Айна улыбнулся и снова приподнял капюшон, на этот раз автоматически. Трепыхнувшаяся свеча не забыла тут же осветить его лицо.

— Я с тобой согласен, — произнес он и оглядел блестящими синими глазами полупустую корчму. — Здесь так хорошо отдыхать после дворцовых церемоний… К сожалению, такая привилегия не часто выпадает на мою долю. Приходится радоваться тому, что есть…

Я сочувственно хмыкнула со дна кружки. «Нежность земли» оказалась чудо как хороша! Темная, почти черная густая масса оказалась приятно сладкой. Несомненно, этот вкус надолго останется во рту, словно леденец за щекой.

— Хороший напиток? — спросил Правитель.

— О да! — вздохнула я счастливо и откинулась на спинку стула. Эльф немного полюбовался на меня, разомлевшую, и как раз открыл рот, чтобы спросить о чём-то, как дверь снова скрипнула. Правитель ловко накинул капюшон обратно, незаметно запихнул туда белые пряди и сел, сгорбившись. Типа, вот такой неприметный (а, главное, неузнаваемый) субъект: сидит себе, жует какую-то запеканку, никого не трогает… Ни от кого ему ничего не нужно, и от него ничего не требуют…

Я оглянулась в сторону входа и ойкнула. А вот и Эман собственной персоной! В своём любимом зеленом плаще (мода у них на сие одеяние, что ли?), он прошел к стойке, заказал себе тарелку с супом, чай и направился в противоположный конец зала. Я вздохнула с великим облегчением и отвернулась от него, после чего спокойненько достала из бокового кармана книжицу, вытянула ноги (чудом миновав сапоги Айна Айаре) и углубилась в чтение.

Я как раз хихикала в кулак (памятуя, что недалеко расположился Эман, чудом не заметивший меня) над очередной комичной ситуацией (стрелолист обыкновенный был позабыт автором ещё в самом начале), когда дверь вновь хлопнула, а Правитель эльфов неожиданно расслабился, перестав нарочито увлеченно искать истину в стакане.

— Всё, он вышел, — теперь и Айна вытянул ноги под столом. Я затихла и повернулась. Место Эмана пустовало.

— Угу, — буркнула я и снова уставилась в книжку. Но уже как-то не читалось.

— Знаешь, я, наверное, пойду, — встала я со стула и захлопнула «Заметки». — Спать что-то захотелось…

И правда, напиток, который я смаковала небольшими глоточками, навеял на меня приятную тяжелую слабость, и я начала отчаянно зевать.

— Иди, — благодушно «разрешил» Айна Айаре. — Спасибо, что составила мне компанию за столом.

Я улыбнулась. Честно говоря, компания была весьма сомнительная: я ведь почти не беседовала с ним, а только хихикала над своей книгой.

Я сунула книгу в карман и повернулась к хозяину таверны. Тот скучающе глядел в зал, положив подбородок за ладони. «Напиток был замечательный!» — кивнула я ему. Эльф встрепенулся и кивнул в ответ, слегка улыбнувшись. Выполнив долг посетителя, я направилась к двери. На самом пороге я обернулась к Правителю. Фигура в плаще чуть шевельнула мне пальцами лежащих на столе рук. Я шагнула в темноту.

— Добрая ночь! — раздалось позади. Я подскочила.

— Эман?! Ты что, меня караулишь?

— Нет. Просто наслаждаюсь свежестью воздуха.

Это сарказм или серьезное высказывание?

— Под дверями таверны? — позволила я себе усомниться. Эльф шагнул ко мне, и мы, не торопясь, зашагали по тропинке.

— Как посидела с Правителем Великолесья?

— А ты его узнал?! — поразилась я.

— А кто его не узнал? — пожал плечами тот. — Все знают, только виду не подают. И, думаю, сам Айна Айаре об этом прекрасно догадывается. Воспринимает, наверное, просто как игру в инкогнито…

— Неужели он не может прийти сюда, как нормальный эльф?

— Я думаю, что ему нравится такая обособленность, подобие одиночества. Он привык к самостоятельности.

— Да…, - протянула я и поежилась в куртке. — Правители — эльфийские, человеческие или какие-то там ещё — всегда обречены на изоляцию.

— Но наш Правитель не одинок! — воскликнул Эман. — Его народ всецело с ним. Мы — не люди, мы выбрали его и не отступимся от своего решения!