Наталья Резанова - У принцессы век недолог
– А, это ты, – бодро отозвался супруг. – Не заметил. Ну, давай, что ли, разделаем эту тушку...
И ринулся осуществлять свою угрозу. По-моему, зря. Не знаю, есть ли у спрута сердце, однако мой меч не подвел. Тварюга едва трепыхалась.
– Ваши сиятельства! – раздалось с берега.
– Вы живы? – подхватил другой голос. Женский.
Отведя с лица мокрые волосы, я увидела на берегу Камамбера с кинжалом, мэтра Кобелье с каким-то непонятным приспособлением и – вот уж чего не ожидала – крошку Сорти. Она протягивала ко мне руки.
– Госпожа, позвольте вам помочь!
Ну, хоть кто-то захотел помочь мне, а не наоборот. Хотя бы и по долгу службы.
Содрогнувшись в последний раз, спрут плюхнулся на дно озера. Гверн выдернул из туши свой меч. Я тем временем выбралась на берег. Служанка подхватила меня, при том что я и так падать не собиралась. Шевалье Камамбер руки мне не протянул. Полагаю, не из невоспитанности, напротив – дворянин не станет хватать за руку замужнюю даму в присутствии ее мужа.
По лужайке к нам приближались остальные – оклемавшиеся воители, герцог с ап Грейдом и – с большой осторожностью, дабы не намочить подолы – герцогиня и мадемуазель Монбижу.
– А вы герой, князь! – заявил герцог. – Уже второй раз вы приходите мне на помощь.
– Ну, есть немного, – отозвался Гверн. Это была не рисовка. В бытность свою странствующим рыцарем он довольно часто слышал такое в свой адрес, и привык. И сейчас, попирая ногой чудовище, с окровавленным мечом в руках, он, естественно, казался окружающим героем. Или бандитом и убийцей – если посмотреть с точки зрения чудовища.
– Какое зрелище! – томно промолвила мадемуазель Монбижу. – Это не какая-нибудь пошлая дуэль. Не сомневаюсь, здесь готовы исполнить любые желания героя...
– Кстати, о желаниях, – вмешалась я. – Чистой воды, и переодеться в сухое – вот что ему потребно. И мне тоже.
– Воды? – изумилась герцогиня. – На вас же и так сухой нитки нет.
– Княгиня совершенно права, – поддержал меня Монферран Кобелье. – Нужно смыть кровь чудовища. Кто знает, какие вредоносные вещества в ней содержатся?
– Ну, если мы до сих пор живы, значит, она не ядовита, – беспечно бросил Гверн, вылезая на берег. – Но я сомневаюсь, чтоб, искупавшись в ней, мы стали понимать язык чудовищ.
И кто его за язык тянул? Легенда насчет купания в крови чудовищ с означенными последствиями бытует в империи, но я ничего такого не слыхала в Поволчье. Откуда бы поволчанину ее знать?
Однако, слава богам, промашка Гверна осталась незамеченной. Маэстро продолжал:
– Поэтому я взял на себя смелость провести сюда водопроводный шланг от ближайшего фонтана, соединенный с насосом. Это мое последнее изобретение!
Изобретение было еще то. Струи воды, коими окатили нас к Гверном, били с такой силой, что их вполне можно было использовать в качестве оружия. Если наш гениальный маэстро до этого еще не додумался.
Набежали слуги со сменной одеждой, но я категорически отказалась переодеваться у всех на виду. Должно же быть у людей хоть что-то интимное! Подлинное количество оружия на теле, например.
– Тогда вам следует немедленно проследовать в свои покои, – сказал герцогиня. – И вот еще что... конечно, ваша преданность супругу достойна восхищения, но каким чудом у вас оказался меч?
Вот не хватало еще одного чуда, вроде явления святой Инстанции.
– Никаких чудес. Меч – неотъемлемая часть поволчанского национального женского костюма. Его просто не принято открыто демонстрировать.
Герцогиня Такова-Селяви не успела ответить, и я так и не узнала, убедили ли ее мои слова.
Сквозь собравшихся протолкнулся епископский викарий брат Удо.
– Да прекратите вы говорить о всяких мирских мелочах! – воскликнул он. – Разве вы не видите – черное колдовство, подобное тому, что недавно едва не лишило нас монсеньора Кавардака, нанесло новый удар! Я должен немедленно провести обряд очищения! Опасная магия должна быть уничтожена.
– Опасные маги – тоже, – твердо сказал герцог. – Делайте то, что велит ваш долг, викарий. А я позабочусь об остальном. На сей раз мы не в темном лесу. Я только что распорядился, чтоб стража никого не выпускала из замка без моего особого на то дозволения. И если колдун либо колдунья затесались среди гостей, им не уйти!
– Разумное решение, – одобрил брат Удо. – Отрадно видеть, как светский властитель предпринимает меры по искоренению колдовства.
– Ах, какой праздник испорчен, – вздохнула герцогиня.
– Ну, не скажите, – я куталась в плащ, услужливо поднесенный мне крошкой Сорти. – Оперных певцов всякий пригласить может. А вот такого зрелища, как чудище многоногое, вылезающее из озера, ручаюсь, не видывали не только мы, скромные поволчане!
– Вы думаете? Может быть, может быть... А сейчас, пожалуй, не будем мешать брату Удо. Вас же, князь и княгиня, мы немедленно проводим в ваши покои. Никто не станет говорить, что вы простудились, будучи в Тур-де-Форсе!
– Наконец-то мы одни, – сказала я, когда удалось выпроводить радушных хозяев и верных слуг, стянуть с себя мокрую одежду и залечь в постель. – Погоди! Я совсем не это имела в виду! Сперва изволь выслушать.
И я поведала ему все то, что услышала, сидя в дымоходе. Гверн аж присвистнул, хотя рыцарю, тем паче королевской крови, такое совсем не пристало.
– Что ж это делается, а? Что империя и Кабальерра здесь замешаны, нас предупреждали. Так и Биллиард Островной туда же!
– Вот именно. Если события будут развиваться по сценарию заговорщиков, от знакомого нам Шерамура мало что останется. Империя, Кельтика и Кабальерра выступят со своими территориальными претензиями, а от тех областей, что планирует удержать за собой герцог Такова-Селяви, местные феодалы наверняка попытаются отхватить по кусочку. Ничего себе будет расчлененка...
– Ты забыла про Гран-Ботфорте.
– Эти вроде никогда в новой истории не покушались на территориальные приобретения, им бы свои земли удержать... Но поиметь свою выгоду не преминут. У них там финансистов полно – постараются вытеснить тех, кто служит Сомелье, вроде Фердикрюгера. Так что отец Батискаф и епископ Сомелье, несомненно, большого ума мужчины, и все угадали правильно. Но каша тут заваривается покруче и посолоней, чем они предполагают.
– И еще эти интриги в среде заговорщиков... Не нравится мне это. И зачем мы ввязались в шпионаж и контршпионаж? Пошли бы лучше в квест какой-нибудь. На магических мечах и жар-птицах свет клином не сошелся.
– Ага, и пока мы шастали бы в поисках никому не нужного артефакта, короля Мезанфана бы свергли и раздел Шерамура бы свершился. Нет, я считаю, мы правильно делаем, что помогаем Сомелье.
– С чего это ты вдруг душою стала за него болеть? – с подозрением спросил Гверн. – Я бы еще понял – за короля. Король есть светлое величество и помазанник богов. А тут – всего лишь министр. Признавайся, что вас связывает?
– Да я его и не видела никогда. Просто я, как это... по убеждениям государственник, во! Или государственница. И всегда буду против сепаратизма и гражданских смут. Я собственный-то престол не стала отвоевывать, ты же знаешь эту историю.
– Знаю. И, по-моему, ты не стала бороться за престол не ради гражданского спокойствия, а потому что обиделась на своих подданных за то, что они предпочли не тебя.
Мне не хотелось развивать эту тему, и я предпочла вернуться к обсуждению текущих событий.
– Между прочим, еще неясно, какое отношение к этому имеет нынешнее происшествие.
– Отчего же? Конкуренты пытаются устранить герцога Такова-Селяви, как во время охоты.
– И ты с большим основанием, чем ап Грейд, можешь называться его телохранителем, вторично спасая герцогу жизнь. А я вот вспоминаю, что спрут в некоторых культурах опять-таки есть символ смерти, то есть Края Неминуемого. Точно так же, как кабан.
– Ты полагаешь, это сектанты?
– Возможно. И если кабан в лесу мог завестись естественным образом, то о спруте в декоративном озере этого никак не скажешь.
– У маэстро, который обустраивал праздник, была превосходная возможность запихнуть эту зверюгу в воду. Наверняка он составные части для своих механизмов ввозил в замок извне. А вместе с ними мог протащить и чудовище.
– Тогда зачем он нам помогал? Только для того, чтоб иметь возможность продемонстрировать свои новые насосы?
– Хорошо хоть священник здесь. Он должен разбираться в вопросах черной магии по долгу службы.
– А наши хозяева будут подозревать всех, включая нас с тобой. И правильно, я бы на их месте сделала то же самое.
Засыпая, я подумала, что в нашем разговоре удалось определить нечто важное, прежде от меня ускользавшее. Но что? Этого я уже не помнила.
Нас разбудил деликатный стук в дверь. Крошка Сорти с виноватым видом просунулась в спальню и сообщила:
– Добрые господа! Не извольте гневаться! Тут пришел человек от хозяев. Говорит, что вас просят прийти к герцогу для важной беседы.
