Сергей Мусаниф - Во имя рейтинга

— В его способностях нет ничего сверхчеловеческого, — сказал Джон. — Ведь мы сами ему их предоставили. Это просто торжество технологий.

— Именно на это мы можем списать и способности Ахиллеса. Непробиваемую кожу можно объяснить мономолекулярной броней, например.

— Мономолекулярной брони не существует, — сказал Макс.

— Я об этом знаю, — сказал я. — Ты знаешь. Но большинству зрителей это неизвестно. Будут слухи конечно же, которые только поспособствуют росту рейтинга.

— А непотопляемость?

— Водоотталкивающий репеллент.

— И превосходное чувство равновесия, — сказал Макс.

— Не надо сарказма, — попросил мистер Картрайт.

— Хорошо, Билл. Сарказма больше не будет. Я не собираюсь препятствовать нашим планам. Я просто высказал свое мнение.

— Джон?

— Мы подготовили отдельный круглосуточный канал, — сказал Джон. — Рекламное время продано на полгода вперед. Записаны обращения к зрителям, интервью с основными создателями проекта. Созваны пресс-конференции. Я считаю, что мы не можем ничего отменить.

— Ваше мнение мне понятно. Дэниел?

— У меня нет особых возражений, Билл. Просто информацию надо будет подавать аккуратно.

— Максимилиан?

— Я не против. В принципе. И если вы не согласны подождать, то я готов продолжать работу и следовать принятому плану.

— Я тоже «за», — сказал обладатель основного и решающего, если не единственного значимого здесь, голоса. Билл любит иногда поиграть в демократию, но все стратегические решения принимает сам. И если бы все трое присутствующих главных — главный режиссер, главный аналитик и главный продюсер — высказались против, этот факт все равно бы ничего не изменил. — Мы продолжаем.

— Спасибо за всестороннюю поддержку, — сказал Макс, когда мы вышли из кабинета Билла.

Джон остался, чтобы обсудить подробности маркетинга.

— Платон мне друг, зарплата мне дороже, — пошутил я. — Ты сам прекрасно понимаешь, что от моей поддержки ничего бы не изменилось. Они сделают все, чтобы рейтинг передачи вырос выше самого Олимпа. А ты преувеличиваешь сложности.

— Что, Ахилл беспокоит только меня?

— Нет, меня тоже. Но ты и я — это не зрители. Мы смотрим шоу по долгу службы, мы выбираем, думаем, сравниваем. Обычный телезритель (я не хочу никого оскорбить), не привык думать, по крайней мере в те моменты, когда его телевизор включен. Телевизор — это просто ящик с развлечениями, стиль жизни. Люди смотрят телевизор почти все свое свободное время. Они завтракают и смотрят телевизор, они смотрят телевизор во время обеденного перерыва на работе, домохозяйки смотрят телевизор, когда занимаются делами по дому. Телевизор смотрят во время ужина и даже засыпают под телевизор. Телевизор — обычный фон повседневной жизни, и обыватель практически не задумывается над тем, что ему показывают. Поэтому я не думаю, что мы можем спровоцировать у массы зрителей шок, который испытали сами.

— Ты не очень-то любишь наших зрителей.

— Есть вещи более полезные, чем телевизор.

— Кто бы спорил.

Полковник Трэвис

Не знаю, кто меня дернул подсматривать за Еленой. Наверное, просто стало интересно, что это за женщина, во имя которой столько людей плывут на смерть.

Да и делать особо было нечего.

Ахилл дрых в своей каюте, Патрокл уныло бродил по палубе, Феникс доставал Эвдора какими-то расспросами. В воздухе висело нервное напряжение, вызванное прошедшим боем и грядущей войной.

Так что я прилег на корме, щелкнул пальцами, и перед моим правым глазом нарисовалась Елена Прекрасная, «чей лик спустил на воду тысячу кораблей». Полторы тысячи, если быть точным. Сотня с лишним из этих полутора тысяч уже на дне.

Парис поцеловал Елену посреди цветущего сада, разбитого во внутреннем дворике приамовского дворца, сказал, что ждет ее, и удалился в свои покои. Красотке же захотелось еще немного подышать свежим воздухом, и она принялась бесцельно бродить по саду.

Главный повод к Троянской войне гулял по травке и нюхал цветочки. Не слишком они с Парисом похожи на влюбленную парочку.

Я наблюдал за Еленой уже третий раз, и все три раза она плакала. Как только думала, что оставалась одна и никто ее не видит. Вот и сейчас глаза Красотки оказались на мокром месте.

Кусты расступились, и в поле зрения появилась Кассандра.

Вот кому я действительно сочувствую.

Знать все, видеть падение родного города и собственную незавидную участь, кричать об этом во весь голос и не быть услышанной — что может быть хуже?

Дэн сказал, что по одной из классических версий Кассандре никто не верил, потому что в рот ей плюнул разгневанный Аполлон. Ну и замашки у этих греческих богов.

— Радуйся, Елена.

А та даже не успела вытереть слез. В данный момент традиционное приветствие звучало как издевка.

— Сегодня дивный день, — сказала Елена.

Голос ее дрожал. Это ж дикая ответственность — знать, что из-за тебя, по крайней мере отчасти из-за тебя, десятки тысяч мужчин будут резать друг другу глотки.

Правда, не было бы Елены, нашелся бы другой повод.

Герои играют в войну. Герои строят империи.

— В Трое мне дышится легко, — добавила Елена.

— Мне тоже, но дни Трои сочтены, — сказала Кассандра.

Она не уставала вставлять свои мрачные прогнозы даже в беседы о погоде. Неудивительно, что последнее время троянцы стараются избегать ее общества.

— Поболтаем по-девичьи?

— Меня ждет Парис…

— Я не задержу тебя надолго. По сути у меня только один вопрос.

— Они придут за мной. Они уже в пути.

— Я хотела спросить не об этом. Мне интересно почему.

— Почему что?

— Почему Парис. Я видела Менелая только мельком, во время пребывания ахейского посольства, и не могу судить, что он за человек, но я прекрасно знаю Париса. Он — славный мальчик, красивый, сильный, храбрый, всегда был покорителем сердец, но все же он мальчик. Такая женщина, как ты, достойна лучшего.

— Лучший занят.

Дэн

— Я уже ничему не удивляюсь, — сказал Макс. — Вот ничему, совершенно. Елена не любит Париса. Что дальше? Явление Зевса народу? Гектор, убивающий Ахиллеса? Одиссей, возвращающийся домой за два дня? Извиняющийся перед Приамом Агамемнон? Кто такой этот Гомер, в конце концов? Чего он там понаписал? Что за бред богоравный? Ну Афродита малость ошиблась, ну не любит Елена Париса. Кого она тогда любит и на кой черт сбежала в Трою? Не понимаю я этих женщин.

— Полагаю, что, говоря о лучшем, который занят, она только что ответила на твой вопрос, — сказал я.

— Да? И кого она имела в виду?

— Я думаю, что Гектора.

— Чтоб я сдох.

— А что, вполне логично, — сказал я. — Это объясняет, почему она здесь, а Парис ждет в покоях, почему они занимаются сексом раз в неделю, почему Красотка стала в три раза больше плакать после отплытия флота Трои. И почему она бросает странные взгляды на Андромаху. Это — зависть.

Реалити-шоу «Троя»

Троада. Пять дней до высадки ахейского войска

Елена и Кассандра

— Бедная девочка, — говорит Кассандра, обнимая Елену за плечи.

— Ты никому не скажешь?

— Конечно нет, — говорит Кассандра. — А если и скажу, кто мне поверит?

Елена ударяется в слезы.

— Для Менелая я была только трофеем, — слышится сквозь рыдания. — Очередным призом в борьбе за власть. Он никогда не любил меня, и наш брак был политическим союзом, не более. Менелай — грубый солдафон, он волочится за каждой женщиной, свободной или рабыней — все равно. Он отвратителен.

— Гектор тоже солдат.

— Я увидела его, когда они с братом приезжали с посольством в Спарту, еще до этой глупой истории с яблоком. И сразу поняла, что без него моя жизнь пуста и бесцельна. Когда он уехал, я не могла найти себе места, часами сидела у окна и смотрела на море, в сторону Трои… Я не знала, что мне делать.

— И со следующим посольством приехал его брат.

— Да. Мальчишка, как ты говоришь, но в его жилах течет кровь моего героя. Вскружить Парису голову было легко, и Менелай особо не возражал, когда мы оставались наедине. Он и его брат давно искали предлог поднять Ахайю на войну с Троей.

— Тебя это не остановило? — Странно, но упрека в голосе Кассандры не слышно.

— Как видишь, нет. Доводы рассудка бессильны перед доводами любви. И я… Тогда я не думала о последствиях и позволила Парису себя увезти. Это было как наваждение…