Виктория Князева - Золотое царство
— Хорошо, — кивнул Андрей и притянул к себе Баяна, ухватив под передние лапы, — держу. Полетели!
— Угу, — деловито проговорил змей и, разбежавшись по берегу, взлетел так плавно, что сидящие на нем молодцы даже не шелохнулись.
— Ух ты, — ахнул стрелок, — а ты, Вертодуб, правду говорил! И в самом деле змей тихо летает.
— А чего мне шуметь? — удивился змей, — Я же спокойный, мирный, не то что эти ваши, на колеснице которые!
— Это да…
— Мы что, уже летим? — спросил кот, потягиваясь и шевеля хвостом. — Когда долетим — вы меня разбудите, а то я боюсь обед проспать.
— И я боюсь, — испугался Володимир. — А мне скажете, когда прилетим?
— Что значит «скажете»? — изумился Вертодуб. — А ты что, сам не знаешь?
— Да откуда же мне знать? — в свою очередь удивился змей. — Я все эти ваши царства за версту облетаю, боюсь дюже, что опять в меня камнями пулять будут, как уже бывало в одном княжестве, куда я летал по молодости. И отчего это у вас, людей, такая к нам враждебность?
— Погоди ты с демагогией! — закричал стрелок. — Куда же ты тогда летишь, ирод?
— Вот, — обиделся Володимир, — уже иродом обзывают! Знал бы, что так будете, никуда бы с вами не пошел!
Стрелок хотел что-то возразить, но его перебил Вертодуб.
— Полно вам браниться да ругаться, — наставительно сказал он. — А ты, змей, глянь-ка вниз: реку ту, подле которой мы с тебя путы сняли, еще видишь? Нам нагибаться несподручно, да и зрение у тебя поострее нашего.
— Ну вижу, — неохотно проговорил Володимир, — только давно она уже позади. Там впереди другая река лежит, вполовину меньше той.
— А приглядись-ка, — обрадовался Вертодуб, — мост видишь? Крепкий такой.
— Вижу.
— Ну вот. Прямо лети давай, все прямо да прямо, лес будет, луга еще. Ты повыше подымись да вниз и поглядывай. Как увидишь сияние яркое, жаркое, глазам больно — это и есть Золотое царство. Понял?
— Понял.
— Молодец, — улыбнулся Вертодуб и решил его подбодрить: — Как долетим дотуда, сразу во дворец пойдем. там уж тебя царь Кусман и напоит, и накормит.
— Это хорошо бы, — вздохнул Володимир, — а то я с голоду совсем ослаб, сил нет.
Прошел час, за ним другой. Витомысл начал задремывать, стрелок так и вовсе спал с котом на руках, и только Вертодуб настороженным взглядом обозревал расстилающиеся внизу леса и равнины, стараясь не пропустить ничего, о чем потом можно будет доложить царю. Змей, похоже, и в самом деле оказался вовсе не кровожадным злодеем, охочим до чужой боли и муки, но ведь если не он, то кто и зачем мог так бессмысленно разрушать деревни и села, леса и долины? Кто были эти, на колесницах? Загадки выстраивались одна за другой, ответа на них Вертодуб не находил и злился сам на себя. В конце концов он тоже решил заснуть, но стоило ему закрыть глаза, как змей воскликнул: «Вот оно, ваше царство!» — и резко пошел на снижение.
— Осторожнее! — закричал Вертодуб, крепче хватаясь за змеиную шею. — Мужики! Просыпайтесь, прилетели!
Но до Золотого царства оставалось еще несколько перст. Долгих полчаса прошло, прежде чем змей перелетел через городские ворота, стрелой промчался через весь город и осторожно опустился на площади перед царским дворцом.
— Вот и прилетели, — довольно сказал Володимир, улыбаясь, — покушать теперь дадут?
— Покушать! — радостно закричал кот, вырываясь из Андреевых рук. — Покушать!
Молодцы как горох ссыпались со спины змея, причем стрелок умудрился отбить себе копчик. И тут над площадью прокатился один вопль, потом другой:
— Змей! Змей прилетел!
Крики были тут же подхвачены сотнями людей, которые начали вопить с таким откровенным ужасом, что до смерти напугали самого змея. Но странная штука — вместо того чтобы в страхе бежать от двенадцатиглавого чудовища, народ, наоборот, бежал на площадь, чтобы на него поглядеть. Спустя короткое время городская площадь была запружена людьми, которые ужасались, улюлюкали и всячески изображали неистовый восторг.
Вертодубу это не понравилось. Он похлопал Володимира по шее и скомандовал шепотом:
— Разгони их.
— Это как? — так же шепотом спросил змей.
— Можешь огнем подышать? Только не сильно!
— Я не умею, — признался Володимир, — отец умел, брат умел, а меня научить не успели.
— Да что ж ты такой непутевый, — посетовал Вертодуб. — Тогда просто рявкни что-нибудь.
— Чего рявкнуть-то?
— Да что хочешь.
Змей подумал, набрал воздуху в грудь и заорал на всю площадь:
— КУШАТЬ ХОЧУ!
Народ как ветром сдуло. Бежали по головам, спотыкались, падали, снова вставали — никому не хотелось быть съеденным страшным чудищем. Через минуту на площади остался только толстый стражник, который был глуховат и потому не слышал змеиного вопля.
— Это чего такое тут творится? — строго спросил он у стоящих молодцев.
— Змея царю привели, — ответил за всех Витомысл, но стражник его не услышал, погрозил пальцем и, заявив, что безобразий в городе не потерпит, ушел в ближайший кабак.
— Пойдемте, — сказал Вертодуб, — нечего снова толпу собирать.
— Пойдемте, — кивнул стрелок.
Баян снова вскочил змею на спину и негромко переговаривался с Володимиром по поводу предстоящего обеда. Оба сошлись во мнении, что в булках и пирожках толку мало, а жаркое и наваристый суп — самое то.
— Супу-то царь даст? — спрашивал змей. — Только чтобы эдакого, погуще!
— Не знаю, — пожимал кот плечами, — в прошлый раз давал полную миску. Только не он, конечно, а кухарка. Ох и побегал я тогда за ней, прежде чем мне покушать дать согласилась! Порядки тут, скажу я тебе, аховые. Ну да с тобой нам всяко бояться нечего — на тебя раз только во дворце взглянут — сразу все кладовые отомкнут и сами покушать предложат.
— Гуся с капустой хочется, — признался Володимир, — давно я такого не кушал, ажно слюнки текут, стоит только подумать. И чтобы, знаешь, хлеба ломоть ржаного сметанкой намазать, сверху лучком посыпать — красота!
— Это да, — согласился кот, — только я тебе вот что скажу: в сметане здешней вкуса никакого нет, жира в ней маловато. Вот у меня дома была сметана так сметана, ложку поставишь — ложка стоит!
— Вот ведь как, — позавидовал змей, — знать, хорошее у тебя там житье было! А чего сюда-то пошел?
— А, долгая история, — махнул лапой кот, — не стоит и рассказывать. Ты мне лучше вот что скажи: любишь ли ты студень, да такой, чтобы ножом резать?
— С чесночком и морковкой покрошенной?
— И с петрушкой.
— Как не любить, — облизнулся Володимир, — очень даже люблю!
Молодцы только вздыхали, слушая болтовню прожорливых зверей.
— Мужики, когда ж им надоест? — спросил Вертодуб. — Сколько можно об еде да об еде толковать!
— Да уж лучше пусть между собой беседуют, — усмехнулся стрелок, — чем нам покоя не давать.
— Нашли друг друга, — добавил Витомысл с улыбкой, — два сапога пара.
Во дворец вошли без помех, ни во дворе, ни во внутренних помещениях не было ни души.
— Пойдем по парадной лестнице, — сказал Вертодуб.
— Зачем это, — не понял стрелок, — чем тебе черная не нравится?
— Узкая больно, — пояснил Вертодуб, — змей не протиснется.
Пошли по парадной. Но и там Володимиру было тесновато, он покряхтывал, задевая стены толстыми боками, но лестницу в конце концов одолел и уже спокойно засеменил по просторным коридорам и залам.
Наконец после долгой череды комнат вошли в тронный зал. Царя, как обычно, застали сидящим на троне, но на этот раз он крепко спал и громко храпел. Добры молодцы оставили змея с котом на почтительном расстоянии, дабы не напугать Кусмана, а сами подошли ближе.
— Будить будем? — с сомнением спросил Вертодуб.
— Что-то не хочется, — покачал стрелок головой. Не унывал только Витомысл:
— Будить, конечно! Даром мы, что ли, такой путь проделали?
— Ну ладно, — кивнул Андрей, — будить так будить. Царь-батюшка! Изволь ото сна воспрянуть!
— А, чего? — пробормотал Кусман, не открывая глаз. — Ничего не знаю, не ведаю, сами разбирайтесь.
— Вставай, батюшка, — не отставал стрелок, — погляди, какую мы тебе чуду привели!
— Чего? — недовольно пробурчал царь, потягиваясь. — Какую еще чуду?
И тут взгляд его упал на скромно стоящего в сторонке змея. Кусман чуть с трона не упал.
— Вы кого сюда притащили? — спросил он внезапно севшим голосом. — Я же наказывал его истребить, а не ко мне вести!
— Меня не надо истреблять, — обиженно отозвался змей, — я хороший, только голодный!
— Вы мне голодного зверя во дворец притащили! — сорвался на визг царь, вскочил с трона и побежал куда-то к окну. — Стража! А, леший вас побери, никого не дозовешься… Стража! Помогите! Живьем едят!
— Никого я не ем, — рассудительно сказал Володимир, — тем более тебя, царь-батюшка.
