Общажный конфуз, или Зубрилка не чета дракону - Ева Финова
Вздохнула, кивнула и снова ощутила тычок Рио.
— Ты не обязан был соглашаться.
— Я погляжу, Тэрион тоже желает составить компанию мистеру Лиду?
— Хм, почему бы и нет, я помогу.
— Тогда я тоже, — за нашими спинами высказался Фиван Фрат. Вот ничуть не удивлена.
— И я! — а это вызвался Вуди.
Ох…
Чую, сделают они из преподавательской очередную игровую комнату. А мне потом убирать за их шалостями.
Чуть в голос не взвыла из-за такого невезения.
— Что ж, — учитель усмехнулся, — может быть, мне для порядка позвать всю восьмерку на эту отработку? А заодно принести вам еду из столовой, когда вы проголодаетесь, покормить, развлечь интересными рассказами из жизни, пока вы будете кушать?
— Было бы неплохо, — Рио на полном серьезе поверил его словам.
Чуть по лицу себя не стукнула. Ясно же, что преподаватель иронизировал. А нарциссу рядом сидящему невдомек.
Правда, с развенчанием чужих мечтаний неплохо справился и сам препод, гаркнув:
— Вот еще! В общем, пропущу на подработку только троих. Ёсса один из них. Кто из вашей восьмерки будет его сопровождать — решайте сами.
И после этого, как ни в чем не бывало, обернулся к доске и ровным голосом проронил:
— Итак, записываем новую тему…
Я подхватила лежащее рядом перо и склонилась к конспекту, записала продиктованное: «Познавательная теория Винхреста Долговязого».
Легкое смятение поспешило улетучиться, едва во мне проснулась личина зубрилки, готовой с интересом впитывать новые знания.
— Этот научный деятель отличился сразу тремя основополагающими теориями познавательной части магии и десятками трудов в области подсознательной подпитки сонных чар.
Зализанные волосы преподавателя блестели под косыми лучами утреннего солнышка, заглядывающих в помещение через боковые стрельчатые окна лектория. Невольно залюбовалась игрой света и тени, а заодно пропустила целое надиктованное предложение. Что неудивительно — начала ерзать.
К моему несчастью, рядом со мной против моей воли уселся Тэрион. А он, как известно, конспекты вообще не писал. В чем я еще раз убедилась, когда перевела взгляд в его тетрадку.
Этот уман не нашел ничего лучше, чем наставить точек на всем листе, и только и делал, что соединял их в хаотичном порядке.
Вот же невезение, а?
Повернулась обратно к своему конспекту и снова прислушалась к словам преподавателя:
— Эта теория внесла весомый вклад в развитие таких предметов, как: «Высшая магия» и «Начертательная чарометрия». Закон, выведенный из угловой скорости магического импульса и скорости прецессионного вращения оси нашей планеты, был обозначен как Основополагающий закон распространения магии в пространстве. Экспериментально доказано, что скорость магии предельна и может быть вычислена из уравнения Ламперта Третьего, используемого для любого тела, находящегося в состоянии покоя. Также система исчисления должна соответствовать нормальным условиям. Иначе для вычисления скорости магического импульса применяются частные случаи из таблицы Грумфа.
Преподаватель развернулся к доске и начал ставить на черном деревянном полотне белые точки… по примеру увиденного рисунка из тетради Тэриона.
Еще немного понаблюдав за действиями Ридкарта, я с изумлением уставилась на конспект кронпринца, который уже завершал чертить, как оказалось, «таблицу Грумфа», добавляя краткие надписи рядом с каждой линией, называемой импульсным лучом. Но узнала я об этом чуть позже, когда преподаватель оторвался от доски и обернулся к нам, чтобы пояснить:
— Все эти частные случаи описывают угловой момент скорости магического импульса, рассчитываемые из расстояния до цели, массы исходного тела и чароемкости, иными словами, потенциала источника чар.
— Но где же здесь формула? Ведь результатом вычисления должна стать числовая переменная? — задался кто‑то из впереди сидящих.
— Правильно, — преподаватель кивнул. — Вы видите на доске импульсные лучи, величина (или, если хотите, длина которых) и будет ответом на ваш вопрос.
Обернувшись к доске, он начал ее разлиновывать вначале по горизонтали, затем и по вертикали.
— Вот вам и таблица, каждая клетка которой служит единицей деления.
Мой мозг отказался воспринимать эту информацию напрочь и абсолютно. Я растерянно глядела на рисунок перед глазами и не могла ни сконцентрироваться, ни зацепиться взглядом. Заметив мое замешательство, преподаватель хмыкнул:
— Не все, Ёсса, поддается зубрежке. В данном случае, исходя из теории познания, лучше всего запомнить сам закон и правило правой руки.
Ничего не поняла.
А преподаватель обернулся к «чертежу, заключенному в клетки», и ткнул пальцем в центральный импульсный луч.
— Рассмотрим частный случай…
Как назло, перед глазами всплыло воспоминание произошедшего накануне, и я уже перестала улавливать суть сказанного, а лишь блуждала по закоулкам своей памяти.
С утра в это воскресенье, едва я успела вновь одеться и не обнаружить исчезнувшего Буля, ко мне заявилась целая делегация из четверых друзей кронпринца. Перечисляю: Витал, Фиван, Морти и Луми. Все они его искали (по их словам — довольно долго) и не могли найти. Меня же обвинили в недостаточном наблюдении, раз я оказался не в курсе, куда запропастился Рио, хоть и спал в соседней комнате.
Ключевое слово «спал» было с легкостью отброшено в их рассуждении, когда меня пытались сделать козлом отпущения.
В общем и целом, по итогам маленького препирательства я была вынуждена потратить целый час на поиски Тэриона. К слову, всего‑то лишь обнаружила его спящим на диване в полупустом помещении мансардного этажа со стеклянными окнами над головой.
Слегка повернула голову в сторону моего соседа и снова припомнила минувшее, его слова, сказанные спросонок: «Прости, я не хотел…». Услышанное настолько меня удивило, что я еще долго стояла оглушенная, не в силах сдвинуться с места. Пока в комнату не поднялись няньки нашего Рио: Фиван, Витал и Лумиэль. Только Морти не хватало для полного счастья.
Но, думаю, этот самовлюбленный лентяй, сыночек директора попросту отлынивал от поисков.
А когда же я наконец получила свободу, перепоручив заботы о венценосном его друзьям, то первым делом отправилась умываться. Вежливый и столь же проницательный Луми подсказал, напутствуя уходящую меня, где у них ванная комната с рукомойником и прочими удобствами.
Оказалось, справа от входной двери незаметно притаился небольшой коридорчик. А там за синей и зеленой дверью имелись душевые в том числе.
Счастью моему не было предела, когда в обеих комнатах «удобств» заметила щеколды. А душевая, в которую можно было войти из обоих помещений — так и вовсе выше всяких похвал. Пять кабинок отделялись друг от друга каменными стенами высотой почти до потолка и
