Общажный конфуз, или Зубрилка не чета дракону - Ева Финова
— Та-ак, значит, дай сюда. Сам что-нибудь придумаю, — и столько вожделения в его словах, столько возбуждения во взгляде…
Невольно смутилась. Протянула шкатулку и подняла покрывало, которое, к сожалению, свисало с полки почти до самого пола.
— Ладно, ты как хочешь, а я спать, — сказав такое, я быстренько подхватила постельные принадлежности. Сложила простынку вдвое, застелила ей матрас, пристроила рядом покрывало, чтобы им укрыться. Дело стало за моей подушкой, которой нигде не было.
Посомневавшись несколько минут, махнула рукой и легла так, как есть. Конфисковать ту единственную, пристроенную под обувью — лежанкой Буля, не рискнула. Чревато новым конфликтом, которых на сегодня мне было предостаточно.
Завтра обязательно себе что‑нибудь найду. А на сегодня и так сойдет.
Стянула с себя верхнюю одежду, оставшись в большеватой рубашке, застегнутой на все пуговицы, и тем ограничилась. Укрылась и попыталась уснуть.
Правда, сделать это было сложно, потому что услышала недовольное пыхтение кобольда, пытающегося открыть заветную шкатулочку. А судя по тому, что его ворчливое сопение не прекращалось всю ночь и часть утра, — безрезультатно.
Я то и дело выплывала на поверхность сознания, слыша эти нескончаемые:
— Ыть, хы‑ыть, фуф и уфуфф…
Да так и проспала всю ночь, ворочаясь с бока на бок.
Глава 10
Его правда
Укладываясь спать, драконий кронпринц хмурился, стараясь перевести мысли в другое русло, нежели воспоминания о смазливой мордашке Зубрилки, которого он хотел сделать своим другом. Настоящим другом, не то что эти клоуны, приставленные к нему няньками, шпионами, подхалимами и даже охранниками.
Очередная мысль об этом заставила его горло сжаться в приступе удушья.
С самого детства его учили не показывать свое собственное «я». Закрыть чувства в некую шкатулочку и не позволять заметить слабости, увлечения, настоящие сокровенные желания никому и никогда.
Старшая сестра и вовсе ненавидела Тэриона, называя его улыбку не иначе как лживым уродством. Понятное дело, Мариколь сожалела, что не уродилась мальчиком, тогда бы правление Драконьей Грядой перешло бы к ней уже давно. Но вместо этого она была вынуждена заниматься советом консулов и выступать в качестве трофея на брачном аукционе. И только. Эта участь ее невероятно злила, настраивая против родного брата.
Тэрион тихонько вздохнул, переворачиваясь на другой бок. Мыслями он вновь вернулся в столовую и вспомнил провокационное подначивание Рениана:
— Ты завел себе новую игрушку? Может быть, еще и покормишь его с руки, как настоящего песика?
— Нет, у меня идея лучше, — не выдержал Рио и подхватил эти треклятые кудлановские яйца с эффектом птичьего языка. Задним умом он понимал, что достаточно предоставить универсальный антидот за авторством его ученого дяди. Бесцветная настойка черемши снимала различные отрицательные магические эффекты. И конфликт был бы исчерпан. Но осадок почему-то остался. И немаленький. Гадкое чувство глодало, не позволяя Рио уснуть.
«Нужно было как следует извиниться, — думал он так. — Но, с другой стороны, с какой это стати я должен был что-то объяснять? Он — зубрилка, я — кронпринц».
Ответ на этот вопрос пришел тут же.
«Потому что он одиночка, как и я. И это я захотел сделать его другом, чтобы позволить ему увидеть меня настоящего. Иначе еще немного, и я растворюсь в масках, примеряемых каждодневно по поводу и без. Я исчезну, кану в пропасть сознания».
Тэрион закрыл глаза и мучительно простонал, стискивая зубы.
«Фиван Фрат — его отец хочет продвинуться по службе благодаря связям сына. Предан мне безгранично, но до тех пор, пока мои интересы не пересекаются с интересами его семьи. Витал — моя настоящая слабость. Казалось бы, добрый, веселый, в какой-то степени безобидный сладкоежка. Но все не так просто. Его матушка уже давно холит и лелеет надежды расстроить мою помолвку с принцессой Велансиса. И я бы ей не мешал, ведь наши планы схожи. Однако вместе с тем она хочет заарканить меня в брачную ловушку и женить на дальней кузине из Кимерстотчей».
Повернувшись на спину, кронпринц открыл глаза, продолжая размышлять:
'Вуди… О да, Вуди О’Рокхат — это целый ворох проблем. Помимо шпионских интриг, он задался еще одной целью: выискивает себе в моем окружении знатную невесту, чтобы упрочить связи орков с драконьим народом.
Мортимер — лицемер, каких поискать. Его ко мне приставил мой собственный отец, чтобы он следил за моей успеваемостью. Именно поэтому, назло им обоим, я учусь из рук вон плохо. Вот еще одна причина, почему я был не против подселить к себе Зубрилку. Чтобы Ёсса стал прикрытием моей возросшей в одночасье успеваемости.
Дальше? Есть еще этот хищный Рениан из древнего рода Чилардов. Его резоны я еще пока не раскусил. Ведь он не столь лоялен ко мне, как должен быть, чтобы подобраться ближе к телу, так сказать. Отсюда вывод: ему пока что достаточно одного наблюдения.
Лумиэль — здесь еще проще, она шпионка моей невесты из Велансиса, которая переоделась парнем и думает, что ее ничто не выдает'.
Тэрион хмыкнул, припоминая тот день, когда он сам чуть было себя не выдал провокационными вопросами и неподобающим для парней джентльменским по отношению к ней поведением.
«И, конечно же, куда же без Эйза Шелидана. Представитель горных друидов, уж он-то должен был стать нейтральным звеном в нашей занимательной восьмерке. Но не стал. Я сумел выяснить, что он исполняет свое предназначение по отношению к нашему роду. Какое именно — узнать не удалось. Еще пока не удалось. Возможно, он в ближайшем будущем станет моим самым близким врагом».
Стиснутые в кулак пальцы ударили по одеялу, и кронпринц не выдержал, подскочил с кровати, чувствуя, что задыхается. Однако мысль о молчуне-зубрилке в соседней комнате, буквально за дверью, быстро привели в чувства. Прокравшись к дверному проему и немного посомневавшись, Рио открывать ее не стал, а лишь прислушался.
Странные звуки пыхтения и скрипы заставили его отвлечься и попытаться понять, что же там происходит?
Но, приняв быстрое решение, представитель Вериндейлов все-таки стрелой вылетел из спальни и поспешил подняться на мансардный этаж, чтобы понаблюдать весь остаток ночи за звездами — любимейшее занятие, которому принц никогда не изменял, сколько бы ни слышал упреков с разных сторон по этому поводу. Звезды — это его любовь. Единственная искренняя эмоция, позволяющая отыскать путь к самому себе, связующую ниточку к собственному «я».
Глава 11
Магическая гносеология
Скуш‑ш‑шно, скушно, скушно… — С этими словами преподаватель бросал на стол
