Рон Хаббард - Испытание смертью

— Что? — спросил я, цепенея.

— Да, эта (…) черномазая в Гарлеме. Я никак не мог понять, почему с ней мне так сладко. Но теперь понял. У нее был триппер. И я заразился. Но я знаю, как с ним бороться. Тюремный психолог постоянно говорил нам, что лучшее средство, — это как можно быстрее передать болезнь другому. Поэтому, (…) вас всех, где наша мишень? Где, где, где? Раз у меня триппер, я просто обязан ее найти. Я найму ищейку!

Не самое удачное заявление. Я очень испугался.

— Ищейку? Это что вроде датского дога?

— Такая же. Только поменьше.

Боже мой, я почувствовал, что гибну. Та женщина, Кубышка!

Если врачи советуют найти ищейку, когда у тебя триппер, то, может, то же относится и к датским догам?

Был ли у датского дога триппер?

Был ли триппер у Кубышки?

Заразился ли я триппером?

Я сказал себе, что это безумие. Но никак не мог успокоиться и всю ночь просидел у окна в ожидании дома на колесах, пытаясь осмыслить тот факт, что я не просто сойду с ума из-за какого-то там козла, но еще и сгнию до костей от собачьего триппера. Ужасно знать обо всем этом. Я понимал, что с моей карьерой все кончено. Но я обязан был исполнить свой долг, и даже сумасшедшим и сгнившим заживо, я все равно оставался служащим Аппарата.

Если я избавлю вселенную от зловредной занозы по имени графиня Крэк, то это будет достойным венцом моей блестящей карьеры. Но все эти мысли мало меня успокоили. Может, я где-то допустил ошибку?

Разве раньше мне требовалось столько усилий, чтобы кого-то убить? Ясное дело, это возмездие. Но дело не в моей доблестной службе Аппарату. Я был уверен в этом. Дело в судьбе и коварстве. Они сошлись на мне.

В середине рокового четвертого дня, после бесцельного и мрачного наблюдения за шоссе, рядом со скулящим и вертящимся на кровати Торпедо, я включил приборы и увидел ее.

Графиня Крэк смотрела на те же голубые горы, на которые смотрела в полдень первого дня.

Она ни на сантиметр не сдвинулась с места за это время!

Прозвучал голос Бац-Баца:

— Мисс Рада! Мисс Рада! Я нашел его!

Она повернулась, и я напряженно прислушался. Мне нужен был последний ключ к тому, чтобы отыскать и убить ее до приезда Хеллера.

Бац-Бац, задыхаясь, взбирался по каменистой тропинке. Наконец он поднялся и шлепнулся на камень рядом с Крэк, стараясь перевести дыхание и начать говорить.

— О, Бац-Бац! — произнесла графиня Крэк. — Это чудесные новости. Мы сможем все закончить до приезда Джеттеро. Он будет так гордиться нами. Ну давайте же, рассказывайте.

— Не могу отдышаться, — пропыхтел он и через некоторое время сообщил: — Его не оказалось ни в богадельнях, ни в домах престарелых. Мне пришлось пятьсот звонков сделать. Он в частном госпитале, который принадлежит его другу, тоже врачу. Он там вроде как прячется. Но мы должны торопиться, потому что, как там сказали, он долго не протянет.

Бац-Бац снова умолк, чтобы перевести дух. Я заскрипел зубами от ярости. Это Крэк не протянет долго, как только я разузнаю, куда они едут. Там у нее состоится свидание со смертью.

Бац-Бац полез в карман, вытащил помятую бумажку и прочел:

— Он в палате номер тринадцать, госпиталь «Гонимонетти Дапоскорей», город Реднек, штат Виргиния. Это всего в тридцати пяти милях к западу отсюда.

— Быстрее, — сказала графиня. — Бегите обратно и велите собирать вещи. Мы едем!

Я сложил карту. Все! Я поймал ее!

Она находилась к югу от меня! Этот (…) бывший водитель «Грейхаунда» со скоростью пушечного выстрела доставил ее в самое удобное место, которое находилось всего-то в восьми милях от Хейритауна. Она любовалась природой возле озера в горах Смита на юге от Роаноке, штат Виргиния. И спокойненько звонила, звонила, звонила оттуда, пока я метался по Среднеатлантическому побережью из штата в штат. Ей есть над чем посмеяться!

Она вполне заслужила, чтобы ее убили и обесчестили!

Это будет проще простого. До приезда Хеллера оставалась уйма времени. Реднек находится всего в двадцати милях к юго-востоку от меня.

Я повернулся, собираясь дать Торпедо указания, поскольку не мог сопровождать его и присутствовать при убийстве. Но теперь все было просто.

Я уже открыл было рот, но в дверь постучали.

Полотенце, которым я обычно закрывал экран, упало на пол. Я наклонился за ним.

Торпедо выскочил из кровати, словно голодный вампир, и распахнул дверь.

На пороге стоял полицейский. На нем была черная куртка и белый мотоциклетный шлем. Он взглянул на Торпедо:

— Это ваш черный «форд» там стоит? Он значится за вашим номером. Вы поставили его на обочине скоростного шоссе. Это нарушение! Уберите его, пока я квитанцию не выписал.

Он прошел мимо Торпедо и приблизился к балкону, чтобы показать ему машину. Этого ему не следовало делать.

Прежде чем я успел пошевелиться, Торпедо выхватил из-за пояса нож и бросился вперед.

Левой рукой он схватил копа за горло, чтобы не дать ему вскрикнуть, а правой всадил нож в спину полицейского по самую рукоять. Потом оттащил Копа в глубину комнаты, швырнул его там и запер дверь.

Коп дернулся пару раз и затих. Наверное, нож вонзился ему прямо в сердце.

Торпедо повернул тело лицом на пол, прямо у меня на глазах расстегнул ремень и принялся стаскивать с него брюки.

— Нет-нет! — крикнул я.

Торпедо сорвал с копа кобуру, и на меня неожиданно глянуло дуло пистолета.

— Только попробуйте помешать мне! — прорычал он.

Я в ужасе смотрел, что он делает. А потом меня поразила мысль, насколько глупо он себя ведет.

— Ты (…) дурень! — заорал я. — Убирайся отсюда! Твоя жертва находится к югу отсюда. Она в твоем распоряжении! Застрели ее и забавляйся с ней! Она сейчас направляется в госпиталь «Гонимонетти Дапоскорей», город Реднек, штат Виргиния, и всего через час или два уже будет там! Беги туда!

— Я должен закончить, — выдохнул он.

И он закончил то, что начал.

Я в ужасе ждал, что в любое мгновение снизу донесутся крики или звуки сирены.

— О, тюремный психолог был бы счастлив! — за хлебывался Торпедо. — (…) полицейского! Передать ему триппер и все такое!

— Убирайся отсюда! — завизжал я.

Он вампирически ухмыльнулся:

— Ну, можно сказать, заморил червячка. Теперь можно и на настоящее дело отправляться.

Он сгреб в охапку ружье и патроны и выскочил из комнаты.

Секунду спустя я услышал рычание заведенного «форда». Торпедо отправился в путь.

Я уставился на мертвого копа. Мне очень не хотелось дотрагиваться до тела, полного заразных болезней. И тут меня парализовала мысль: а ведь меня могут застать здесь! Я приоткрыл дверь. На пустой стоянке находился только мотоцикл мертвого копа.

Очень осторожно я выволок тело наружу. Прячась за перилами, протащил тело по ступеням крыльца и бросил. Потом натянул на него штаны, но нож оставил в ране.

Затем тщательно проверил, не осталось ли где-нибудь следов крови, вытер все пятна, которые смог найти, и привел комнату в порядок.

Застывший взгляд мертвого копа сводил меня с ума.

У меня не было транспорта. Я не мог воспользоваться мотоциклом. И я не собирался бросать на произвол судьбы свой багаж.

(…)! Такая неприятность в разгар дела.

Но тут меня осенило. Я подошел к мотоциклу, взял радио и вызвал диспетчера.

— Говорит Инксвитч. Я агент ФБР. Похоже, кто-то ухлопал вашего полицейского на мотоцикле. Приезжайте и заберите его. Я говорю из мотеля «Дерьмо собачье».

Несколько минут спустя понаехало полно машин. Полицейские проверили мои документы.

— Подозреваемый — темнокожий мужчина, — сообщил я.

— Мы так и знали! — заявил их начальник.

— Я нашел беднягу здесь, — продолжал я, — и в этот же момент увидел, что по полю бежит темнокожий мужчина. У него был пистолет полицейского. Я знал, что мне нужно позвонить вам.

— Мы поймаем этого (…)! — рявкнул начальник.

— К сожалению, больше ничем не могу вам помочь. Я сам сейчас расследую секретное дело по поручению ФБР, — сказал я, — поэтому никому не говорите обо мне.

Но меня уже никто не слушал. Полицейские колесили по полю, ругаясь по поводу отсутствия следов.

Я все же присоединился к ним, чтобы мое поведение выглядело более естественным.

Через час они попросили меня описать темнокожего мужчину, сфотографировали тело и уехали.

Уладив это дело, я вернулся к главной задаче дня: убийству графини Крэк.

Моя аппаратура слежения за Хеллером не работала. Я знал, что это значит. (…) Рат перетаскивал ретранслятор 831 из Флориды в Виргинию, то есть Хеллер находился в пути.

Экран графини Крэк был весь покрыт полосами от помех.