Андрей Жвалевский - 9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9
— Выкапывайтесь, Мистер, — сказал Лужж. — Это не мина, это всего лишь наш будильник. Взрываться он не умеет, умеет только настроение по утрам портить.
— Я стал обмана жертвой среди ночи! — светильник воздел абажур к луне. — Я час не рифмовал, хотя хотелось очень! О, как могла ты, Мергиона, как? Пускай меня поглотит вечный мрак!
Торшер стал медленно клониться долу, артистично уменьшая яркость свечения.
— Браво! — бешено зааплодировал Бальбо. — Бис! Великолепно! Автора!
Остальные литератора не поддержали.
— Хватит комедию ломать, — сказал хмурый Клинч, отвязывая будильник. — Куда они пошли?
— Раз зритель попросил на бис, — возразил польщенный торшер, — я должен встать из-за кулис и повторить свой монолог...
— Какая рифма, стиль и слог! — Бальбо продолжал рукоплескать.
— Что за день такой! — Асс вспомнил, что окружен потенциальными преступниками. — То есть, что за ночь такая! Почему все пытаются меня обмануть? А ну кончай кривляться, а то ты у меня по-другому заговоришь.
— Могу и по-другому, — обрадовался осветительный прибор, — ведь для меня приятен анапест, амфибрахий, гекзаметр и дактиль...
— Кто дятел?! — взвился Фантом. — Оскорбление при исполнении! Учтите, это попадет в протокол!
— А это, — завхоз показал увесистый кулак, — в абажур. Куда они пошли?
— В Стоунхендж и пошли, — обиженно сказал торшер, почувствовав, что рифмовать дальше не стоит.
— Что? — напрягся Югорус. — В сам Стоунхендж? Ночью? Там же... Ох, беда...
— Дети в опасности? — испугался Харлей.
— Стоунхендж в опасности, — сказал Лужж.
Подмирная ловля
— Готова? — Мергиона повернулась к Амели. — К чему?
— Спуститься по веревочке вниз, захватить в плен хочугу и доставить ее вам.
Глаза отважная девочка не открыла, поэтому не увидела, с каким изумлением уставились на нее друзья.
— Это не веревочка, — наконец сказал Порри, — а леска. И она тебя не выдержит. И вообще, ты в лунку не пролезешь. И ты, Мерги, тоже... Хорошо, пролезешь, но в этом нет необходимости. Я просто опущу туда процессор магутора, подожду, пока на него клюнет хочуга Абсолютного Знания, и вытащу ее наверх.
— А как ты поймешь, которая из них — Абсолютного Знания?
— Ну... Не знаю...
— Ничего себе, — произнесла Мергиона неприятным голосом. — А кто должен знать? А чего мы тогда сюда пришли? Кому хочуга нужна?
— Вообще-то я никого не просил со мной идти! — разозлился Гаттер.
— Перестаньте! — Амели распахнула глаза, поняв, что может снова пригодиться. — Это я виновата!
Амели пригодилась: от неожиданности Пейджер и Гаттер замолчали.
— Если бы не я, — начала объяснять девочка, — Трубу бы не украли, мы бы не стали ее искать, Лужж не надавал бы нам заданий...
Мерги завыла и бросилась на стенку. Стенка не дрогнула и не кинулась наутек, выдержав град смертельных ударов с гранитной стойкостью.
— Ладно, — сказала Мергиона, бросив стенку, — давайте вместе подумаем. Может, хочуга Абсолютного Знания как-то отличается от других. Например, она самая сильная. Знание — сила. Клинч придумал.
— Хм. Может быть. Хотя скорее это самая грустная хочуга.
— Это почему?
— Великое знание умножает скорбь, — процитировал Гаттер любимую отмазку от учебы Оливье Фореста.
— А может, она в самом теплом месте? — предположила Пулен. — Я однажды случайно подслушала, как Фантом Асс говорил уважаемому профессору Харлею, что если бы он знал какой-то прикуп, то жил бы в Ницце.
— Какой такой прикуп?
— Не знаю.
Ловцы хочуг задумались.
— Да, — сказал Порри, — вот если бы у нас уже была хочуга Абсолютного Знания, она бы знала... Знаю!
— Прикуп?
— Да нет! Главное в хочуге Абсолютного Знания что?
— Что?
— Что она все знает! Что произойдет, если мы просто опустим процессор вниз? Ничего! Хочуги стараются не вселяться в неодушевленные предметы. Видите, к буру ни одна не прикоснулась. Они не увидят разницы между процессором и куском железа. И только хочуга Абсолютного Знания сообразит, что процессор — это не предмет!
Девочки, которые такой разницы тоже не видели, переглянулись. То, что процессор — не предмет, стало для них откровением.
Порри принялся опускать леску вниз, приговаривая:
— Дорогая хочуга Абсолютного Знания... Смотри, что у меня есть... Это не предмет, это сердце искусственного разума... Тебе там понравится... Впрочем, что я тебе объясняю, ты это и так знаешь...
Мерги и Амели заглянули в лунку. Гаттер оказался прав — по мере того, как процессор спускался вниз, хочуги отползали от него в разные стороны. Но как только наживка коснулась дна, откуда-то сбоку вынырнула большая тень, накрывшая процессор.
— Клюнула! — завопил Порри. — Я ее тащу!
— Она знала! Она знала! — радостно вторила ему Амели.
— Бе-е-е! — заразившись общим весельем, подхватила Белка.
Одна Мергиона отнеслась к удаче товарища скептически. Когда Гаттер, счастливо вздыхая, прижал к себе процессор, гудящий от переполнивших его знаний, она хлопнула Порри по плечу:
— Поздравляю! У нас все получилось. Если, конечно, мы не выловили хочугу Жадности.
Сен Аесли против вековой мудрости
— Тихо! — скомандовал базальтовый судья, когда панические выкрики каменных философов достигли апогея. — Тихо. Я вижу два способа решения проблемы.
«Целых два? — нахмурился Сен. — Это плохо».
— Два способа, два способа, — загомонили философы. — Какие два способа?
— Радикальный и кардинальный, — сказал судья и замолчал.
«Радикальный — это, наверное, раздробить Первертского на кусочки и засыпать ими вход в подземелье, — мрачно подумал Аесли. — Кардинальный — немедленно уйти из Стоунхенджа».
— Кардинальный, — выдержав паузу, произнес судья. — Мы уходим. Все. Сейчас. Быстро. Когда между нами и хочугами окажется несколько материков, мы будем в безопасности.
— Как же мы все здесь бросим? — запричитал философ в желтую крапинку. — Это же наш родной Стоунхендж. Здесь же наше все... здесь же... здесь...
Под взглядом судьи паникер позорно затих. «И верно, — подумал Сен, — что философы могут бросить в Стоунхендже, который целиком состоит из них?»
— Ступайте, — милостиво разрешил Песочный Куличик. — Великая идея не терпит суеты. Я не тороплюсь. Но и долго ждать не буду. Не успеете моргнуть, пары веков не пройдет, как я вас найду. Я вас из-под земли достану. Хочугами.
— Да, — сказал судья. — Поэтому остается только радикальный способ. Взять его.
Философы схватили Первертского за руки. «Неужели раздробят?!» — ужаснулся Аесли.
— Стащите его с поста, — судья поднялся. — Я сам сяду на нору.
Сен перевел дыхание и тут же обмер. Второй радикальный вариант оказался немногим лучше первого.
Мысли суматошно заметались в голове. Надо что-то придумать! Да поскорее — судья уже двигался к норе.
— Стойте! — закричал мальчик. — Но ведь в вас может попасть хочуга!
Судья остановился и посмотрел на Аесли.
— Хочуги бывают разные, юноша. Какова, на твой взгляд, вероятность того, что это окажется хочуга Усидчивости? Хочуга Абсолютного Покоя?
— Вероятность, отличная от нулевой, — сказал Сен. — Но это ведь может быть и хочуга Легкости на Подъем.
— Может, — согласился судья. — В этом случае мое место займет он.
Оби Ван Си Диан с достоинством склонил голову и ткнул каменным пальцем в философа с красивыми красными прожилками.
— Следующий — ты.
Тот кивнул, выставил вперед палец и точно попал в пытавшегося увильнуть мыслителя в уродливую желтую крапинку.
Пока философы методом тыка определяли последовательность героического сидения на дырке с хочугами, Сен успел подключить все свои интеллектуальные резервы. Обе логики — и четкая, и нечеткая — выдали один ответ. Нужен маг, достаточно сильный, чтобы сдвинуть с места каменного философа. Значит, пора мчаться обратно в Первертс и возвращаться сюда с МакКанарейкл... нет, лучше с Лужжем или Браунингом. И мчаться прямо сейчас — сколько Порри, Мерги и Амели продержатся под землей?
Мальчик развернулся и уткнулся в судью, вдруг оказавшегося у него на пути.
— Нет, — сказал судья, в голосе которого прозвучала нотка сочувствия, очень не понравившаяся Аесли. — Мы не можем тебя отпустить. Ты приведешь магов из вашей школы. Нам придется поместить тебя под землю. Извини.
Каменные философы молча сомкнули кольцо. Логики завопили и попрятались. В голове опустело. Сен понял, что проиграл.
— Давай, — судья подтолкнул его к норе.
Аесли равнодушно посмотрел на черную дыру. Эмоции тоже пропали. Он совершенно спокойно представил, как они вчетвером ведут подземную жизнь в катакомбах, а сверху ходят ничего не подозревающие туристы...
— Туристы! — закричал Сен.
— Где? Где? — заволновались философы. — Не может быть! Еще рано!
— Это ранние туристы, — сказал Аесли, глядя в землю. — Из России. У них разница во времени три часа.
