Второе пришествие Воланда - Игорь Будков

– Оружие чистите? – Рак погрозил пальцем. – Это вам не поможет. Баллистическая экспертиза покажет.

– Сознавайтесь. Вы убили, – Рак искал глазами, куда поставить обои. Буряк прислонил свою авоську с бутылками к холодильнику, и он последовал его примеру.

– Нет, – заорал с залысиной. – Он сам на нас бросился.

– Хорошо. Хорошо, – Буряк произнес спокойным голосом. – Расскажите, как было?

– Мы из леса уже вышли, – начал в тельняшке.

– По дороге идем, – перебил его брат. – На охотбазу направляемся.

– И вдруг, – продолжил в тельняшке. – На опушку леса выскочил кабан. Выскочил, нас увидел – и назад.

– Мы ружья-то с плеч повскидывали, думаем: как если бросится? – вставил с залысиной.

– А он в чащу ломанулся и поднял с опушки русака. – В тельняшке развел руками. – Заяц-то не ожидал, видно, да как бросится в противоположную сторону от кабана.

– То есть на нас.

– Мы и пальнули, – закончил на тревожной ноте в тельняшке.

– Так получилось, – добавил брат.

– Да, – Буряк поднес руку к столу и забарабанил пальцами. – Шкура где?

– На помойке, – выдохнул в тельняшке. – В контейнере.

– Эх, братаны, – выдохнул разочарованно Рак.

– Пойдем обратно на окно, – прошептал Василий. – А то училка от портного выйдет – убежать не успеем.

На окне они просидели недолго. Квартиру майоры покинули с дополнительным пакетом, в котором, как поняли ребята, лежал контейнер с лосиными котлетами.

– Свежайшие, – распинался в тельняшке. – Буквально с огня. Пообедаете.

– Спасибо, братцы.

– Спасибо.

Рак позвонил в соседнюю квартиру. Вскоре на пороге появился модельер и пригласил их в прихожую. Прихожая была, как видно, небольшая, и Рак со своими пакетами не поместился. Разговаривали с открытой дверью. Все свелось к тому, что модельер ничего не видел, хотя и спускался утром на помойку. Обратно встретил Петровича.

– Похоже, не выгорело с ходу найти ни труп, ни преступника, – прошептал Василий. – Пойду краем глаза взгляну на портного, и, вообще, следствие зашло в тупик.

– Он не портной, а заслуженный художник России, – не согласился Вовка. – У него табличка рядом с дверью. Я сам видел.

– Дед зовет его портным. Значит, портной он и есть.

Василий поднялся и заглянул в квартиру. В прихожей стоял манекен, и из-за этого было тесно. На манекене красовался пиджак, под ним рубашка. Приглядевшись, Василий обнаружил приклеившуюся к ножке манекена картофельную очистку. Всмотревшись в пиджак, он обнаружил темные пятна, рубашка и вовсе была залита кетчупом, а на голове поналипло всего понемногу. Такое положение дел его обескуражило, и он просунул голову между Раком и стенным шкафом.

– Скажите пожалуйста, а почему у вас манекен испачкан? – обратился он к модельеру. – Как с помойки.

– Не твое дело, – буркнул художник.

– Василий, – училка стояла в новом платье. – Как тебе не стыдно.

– Ух ты, Таисия Максимовна, – восхитился Василий. – Как вам идет. Красиво.

– Исчезни, – прошипел Буряк, и Василий исчез.

Вынужденный визит

Правая рука привычно наложила крест, затем дотянулась до кнопки дверного звонка и нажала указательным пальцем до упора. Тишина. Отпустив кнопку и взяв небольшую паузу, рука вновь указательным пальцем нажала на кнопку и удерживала ее несколько дольше, чем в первый раз. Безрезультатно. Абсолютная тишина.

– Да бесполезно, не заведется, – махнул рукой штурман

президентского вертолета и заерзал на поставленных один на другой овощных ящиках. – Кнопку нужно родную поставить.

– Где взять родную? – Командир вертолета строго по командирски взглянул на штурмана. – Вот что ты сейчас сказал? Кнопка от дверного звонка отличного качества, еще советская.

Командир сунул руку под снятую панель и вскоре вынул конец провода. Его глаза переместились на штурмана – Это твоя работа. Когда тащил свои ящики, зацепил и выдернул провод.

– Я не виноват, что провод не защищен панелью. И вообще, кресло отвалилось, мне что, стоя лететь?

– Я не говорю стоя. Аккуратнее нужно быть. – Командир опустился на колени и принялся вставлять провод на место. – Ладно. Если долетим до авиаремонтного завода, то сделают и твое кресло и, может быть, даже кнопку пуска двигателя родную поставят.

– Еще скажи, что и новый топливный насос установят, – усмехнулся штурман.

– Насос переберут – и то хорошо.

– Я не пойму, – штурман сдвинул шлем танкиста и почесал в затылке, – сколько просились в ремонт, один ответ: нет денег. А здесь на тебе, сами отправляют.

– Головой думай, – командир постучал по шлемофону на своей голове. – В городе Воланд. Провальный, если можно так сказать, в отгулах. Самое время нас отправить в ремонт.

– Согласен, – встал с овощных ящиков штурман. – Мы для чего нужны? Чтобы в случае необходимости экстренно эвакуировать президента в безопасное место. А так как вывозить временно некого, то в самый раз и в ремонт. – Он опустился на ящики.

– Топлива-то, вообще, хватит? – выдал он очередной вопрос.

Командир кивнул, в третий раз нажал на кнопку, и президентский вертолет взревел двигателем. Разговаривать в кабине стало невозможно, шум двигателя с неисправным глушителем заглушал все попытки. Разговаривать через шлемофон также не представлялось возможным. Шлемофон был один на двоих. Обменявшись жестами, экипаж поднял вертолет в воздух, вскоре он перемахнул через кремлевскую стену и взял курс на запад в сторону авиаремонтного завода.

Пролетая над концертом Северо-Западной умеренной префектуры, пилоты обменялись восторженными жестами. Телевизионщиков во дворе дома номер тридцать один заметил штурман и указал командиру, написав на бумажке: «Злополучный двор. Пролетим над ним?»

Но командир махнул рукой и, показав на датчик топлива, вытянул руку перед собой.

Отсутствие Николая Петровича несколько обескуражило Николая. Он очень хотел встретиться с Маргаритой, и поводом мог послужить визит к человеку, который побывал в загробном мире. Об этом человеке Николаю рассказал Николай Петрович, после того как выписался из психушки. Он не пил уже целую неделю, и, когда Николай по долгу службы навестил его, у них завязалась беседа. Николай Петрович оказался начитанным и всесторонне развитым человеком. Они долго говорили о том, что России необходимо покаяться всенародно и тогда появится надежда, что Бог дарует им Царя. Доводы Николая Петровича были весьма убедительны, и Николай, хотя и состоял в либеральном союзе молодежи, принял его точку зрения. В конце беседы Николай Петрович так проникся к участковому, что рассказал о своем друге и даже сообщил