Изумрудный Армавир - Александр Нерей
Именно подпрыгнул, а не проснулся. Я пребывал в незнакомом состоянии дремоты, а, может, гипноза. Скорее всего, пещера сама помогла мне с видениями инопланетного человечка.
— Что мне теперь с этим делать? Я же не сам до всего додумался, — признался я духу пещеры и его подружке, проживавшей на верхнем этаже.
Но никто мне не ответил. Я потоптался, помялся, решая про себя, чем именно заняться, включением пещеры и попыткой поиска в Млечном Пути своего домашнего адреса, или вызовом хозяйки природы из потолочного отверстия для дальнейшего разговора и, возможно, посещения её экзаменационной лаборатории.
«Теперь понятно, как путешествуют такие оболтусы, как я. Только вот, с вызовом их виноградной лесенки, всё равно, ничего не ясно. Может, ну её? Домой, и никаких разведок боем? И признаться, что не сам до всего додумался? А я в состоянии до такого додуматься? Нет, конечно. А если ничего этого не было? Если это сон? Сон во сне? Бред в бреду?..
Всё. Финиш. Иду домой. Потом извинюсь за подглядывание за инопланетянами или их “застрялами”. То есть, астралами? Астра – означает звезда. Они звёзды? Или в них… Они состоят из звёзд? Души их имеют свет тех же звёзд, что и в моей грозди? В моей вселенной?.. Всё. На сегодня хватит».
Я прогнал сомнения, встал в центр пещеры, затем поднял обе руки вверх и в стороны, изображая букву «у», и начал незамысловатую речь:
— Я человек. Зовут Александр. Из мира Скефий, из грозди Кармалии. Приветствую эту ракушечную обсерваторию. Извините, что толком не знаю, где именно нахожусь.
В тоже мгновение из моих рук выросли тонкие дёргавшиеся молнии розового или, скорее, малинового оттенка и впились в свод пещеры.
— Ай да, молодец, — похвалил меня уже знакомый голос пещерного духа. — Что-нибудь подсказать?
Молнии исчезли, а вместо них появилось объёмное изображение Млечного Пути. Я от всего увиденного задрожал и неожиданно осознал, что нахожусь в пещере не только разумом и душой, но и родным девятилетним телом. Я целиком и полностью был в неизвестной пещере неведомого мира.
— Как я сюда попал? — еле-еле выдавил из себя пару словечек, перепугавшись до невозможности.
— Ты перемещаться в пространстве умеешь. И не только своим взглядом или душой. Целиком. Телепортация. Не больше, не меньше. И не по желанию мира, а самостоятельно, — вещал разговорчивый дух, а я, оказавшись под Млечным Путём, готов был вот-вот впасть в обыкновеннейшую, хотя и космическую, истерику.
— Солнце! Кармалия! — выкрикнул я, собравшись с силами, но никакого солнца с лицом Кармалии под потолком не появилось.
Млечный Путь всё так же продолжал медленное вращение, потому что пещера никак не отреагировала на мой домашний адрес. Я попытался вспомнить хоть какие-нибудь созвездия, но кроме Большой медведицы ничего в голову не приходило.
— Большая медведица, — назвал я новое волшебное заклинание, но и на него никакой реакции не последовало.
— Попроси поиск, — посоветовал голос. — Не факт, что твои названия имеются в базе данных.
— Хочу поиск, — произнёс я более-менее спокойно, но дрожать не перестал.
— Критерий поиска? — спросил меня новый женский голос.
— Кто здесь? — вздрогнул я с новой силой.
— Критерий не опознан, — заявил голос.
— Попроси по именам, — подсказал дух.
— Имена, — передал я голосу.
— Критерий опознан. Озвучьте ваше название, — бесстрастно произнёс голос, и изображение Млечного Пути исчезло.
— Кармалия, — сказал я имя мамки своих миров.
— Опознано четыре астры, — объявила невидимая тётенька.
Под потолком пещеры выстроилось сразу четыре оранжевых солнца. На каждом из них красовались портреты симпатичных женщин, но толком рассмотреть их я не смог. Скорее всего, от неожиданности, но голосу до всего этого не было никакого дела, и она продолжила допытываться.
— Кармалия-Валенсия, Кармалия-Светлидия, Кармалия-Лавандия, Кармалия-Ирления.
— Поближе посмотреть можно? — спросил я у тётеньки.
— Критерий не опознан, — отрезала хозяйка картинок.
— Светлидия, — назвал я единственное, что было отдалённо знакомым, и изображение одного из солнц приблизилось ко мне вплотную, а остальные три исчезли.
— Подтвердите запрос адреса, — продолжила вещать хозяйка.
— Подтверждаю, — согласился я, рассмотрев красавицу мамку миров.
Только подтвердил, как она мигом подпрыгнула к потолку, и замерла на месте верхнего выхода, а вокруг неё сразу же закрутилось четыре круга её сыновей и дочек.
— Первый круг. Мир Скефий, — подсказал я тётеньке-волшебнице, показывавшей мне прозрачные портреты планет-миров и их мамки.
— Критерий не опознан, — заявила волшебница.
— Одно имя говори, — подсказал дух.
— Скефий, — рявкнул я, обидевшись на себя за несообразительность.
Всё вокруг потухло, кроме одного-единственного голубого шарика, который оторвался от потолка и приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки. Я увидел знакомое лицо мужика из своих мороков и ткнул в него указательным пальцем.
Изображение Скефия сразу исчезло, и пещера снова погрузилась в серое и унылое состояние. Я поискал глазами мерцавший знак выхода и увидел символ на стене в дальней от меня стороне. Что именно было изображено, было неясно, только я для себя окрестил этот символ «отражением четвёрки». Он напоминал букву «ч» или цифру «4», только неправильно написанную каким-нибудь начинающим первоклассником.
— До свиданья, — попрощался я и направился к выходу.
Никто на моё прощание не откликнулся, а я не больно-то настаивал. Впечатлений и так было сверх всякой меры, и я по-деловому вытянул вперёд руки и начал печатать шаги, собираясь пройти и символ, и ракушечную стену насквозь.
— Раз, два… Иттить колотить, — только и смог выдохнуть, когда упёрся руками в стену. — Волосёнки с мурашками на каникулах?
— А ты думал, всё так просто? — невесело напомнил о себе дух пещеры.
— Что теперь? К вашей подруге, которая живёт на крыше? К пещеромучительнице и её экзамену? — погрустнел я и чуть не всхлипнул. — Она, что ли, пропуски в руку вставляет?
— Ну, пока ты без них путешествовать не научился, значит, к ней.
— Знать бы, как я к вам… Угораздило же. Хорошо, что время тут не тикает. Ладно. А как её звать? Она тоже из рода Комет? Моя Стихия из таких.
Но дух снова исчез без всяких предупреждений. Вернее, голос пещерного духа пропал, испугавшись, что может о чём-то проболтаться.
Делать было нечего, я снова встал под потолочным окошком и громко сказал:
— Это снова Александр из Млечного
