Наталья Романова - Баба Яга
Ну вот, с одним разобрались, пора и другого слегка осадить.
— Ну, а ты что мне, Козьма, поведаешь?
Лешак усмехнулся.
— Крутая ты баба, Настасья батьковна, как я посмотрю.
Попинал сугроб солдатским ботинком, тряхнул ружьишко на плече, шмыгнул носом.
— Давай для начала в избушку зайдем, — и снова мне свой жест фирменный предъявил, да ещё и ножкой шаркнул. — Только после вас! — Правда, злости уже такой, какая раньше ощущалась, уже не было.
Я плечом пожала и пошла прямехонько в чернеющий впереди дверной проём.
В сенцах ещё светло было, а вот когда дверь в горницу открыла, тьма обступила, хоть глаз коли. Пришлось пальцами пощёлкать. Не сразу, но освещение появилось. Правда, свет, тусклый и зеленоватый, исходил от гнилушек, что были развешаны по стенам. Ну что ж, теперь понятно, как свечечки зажигаются. Также, как и файеры.
Рассмотреть что-либо в потемках было проблематично. Но кое-что всё-таки удалось. Как и моя прежняя избушка, эта была оформлена в стиле «готик» — повсюду свисали лохмотья из паутины, стены почернели. Печка тоже темнела ободранными боками в том же месте, где и предполагалось ей находиться. Конечно, никаких занавесочек тут не сохранилось — ни в цветочек, ни в горошек…
А кстати, где ж хранитель? Ох, вот и он… оно… Ничего себе, сюрприз! Из дальнего предположительно при жизни лучшей «красного» угла на меня взирал глазами-фонарями огромный монстр. Будь чудище поменьше размером, я бы в нем признала паука. Арахнофобией я никогда не страдала. Теперь же меня просто разбирало любопытство от того, на что же этот монстр способен. Ведь мой прежний хвостатый хранитель оказался неплохим домохозяином. И яичницу мог при желании пожарить. А тут — восемь мохнатых лап, огромные желваки, устрашающий вид. Нет, конечно, защитить меня такое чудище могло. Но мне вроде и не надо…
Я поклонилась чуть не в пол, и рукой даже махнула, как в фильмах про старину видела. Ну и сказала, конечно при этом.
— Доброго здравия вам, уважаемый… — тут в голову запоздало пришло, что паук может оказаться паучихой. Ну, извинюсь в крайнем случае. Я ж не знала. Никто не предупреждал. Реакция у арахнида оказалась замедленной и даже очень. Пришлось ждать ажно минут пять, прежде чем чудище зашевелило ногами и стало медленно продвигаться по направлению ко мне. Страшно не было. Видать, я уже привыкла не бояться. Конечно, это тоже не комильфо и может однажды сыграть со мной злую шутку. Но я как-то на эту тему не думала. Некогда было. Главное сейчас — это разобраться в сути происходящего. Буду трусить, никто мне на мои вопросы отвечать не станет.
Паук тем временем медленно прошагал на своих огромных ногах где-то с метр от стены и застыл, поводя в стороны огромными черными мохнатыми, как и все восемь ног, желваками. Тут у меня в голове зашелестело. Так, паук-телепат. Понятно.
— Ты кто?
— Кандидат я новый на место Бабы Яги, — ответила я вслух.
Паук сверкнул красными глазками и сделал еще несколько шагов мне навстречу.
— А загадки разгадывать умеешь?
Ну вот, приехали. Не хватало мне тут детских игр в загадки-разгадки.
— Умею, умею. Только времени у нас на загадки нет. Надо бы делами заняться.
В голове словно молотком тюкнули по наковальне.
— Эээ! Полегче! — я поколдовала слегка, прикрылась. Поглядим, как он вслух общаться станет.
Паук застыл и не шевелился довольно долго. Видно ко мне в голову стучался. Да не достучался. Заговорил Козьма.
— Федя прощения просит. Больше хулиганить не будет. Он иначе разговаривать не умеет.
Я хмыкнула, поискала глазами лавку, чтобы присесть для дальнейшей беседы. Лавка нашлась там же, где и предполагалась, у стола. А стол у оконного проема. Кстати, не пора ли окошечки прикрыть? Вопрос я адресовала избушке лично. Зная уже, что эти чуда от природы владеют трансформацией не хуже, чем повар поварешкой. И тут же узрела слабый блеск. Оконный проем медленно, но верно затягивался прозрачной то ли пленкой, то ли стеклом. Конечно, и прибраться бы не помешало, но я решила не давить особо на психику. Как знать, что там с этой психикой у таких чуд после военных действий случается.
В общем, присела я, заслонку в голове приоткрыла, прислушалась.
— Прости, хозяйка. Одичали мы тут, — прошелестело у меня в голове тихонько. Ну вот, другое дело.
— Ладно, Федь, проехали. Давай лучше знакомиться будем. Времени у нас не ахти. Думаю, скоро Кощей ваш опомнится, припрется права качать. А я Баба Яга еще только совсем недавно. Так что могу в одиночку и не совладать.
Паук Федя подошел совсем близко и пощекотал меня передними мохнатыми лапками по рукам, которые я вольно свесила меж колен. Прикосновение волосков арахнида мне показалось приятным.
— Ну зачем же в одиночку, — прошелестело в голове. — У нас в запасе тоже кое-что имеется.
Я повеселела. И мне даже показалось, что паук Федя мне улыбнулся в ответ.
Козьма, который до сих пор стоял в дверном проеме, тоже видно расслабился, по-хозяйски прошёлся по горнице и вольно расселся на противоположном крае скамьи, спустив с плеча ружье, которое тут же определил рядышком, прислонив к скамье сбоку. Умел местный леший обращаться с огнестрельным оружием и применял его на деле не раз.
Я пристально оглядела начавшую еле заметную трансформацию горницу, отметила обозначившиеся на уже привычном месте полочки с бутылочками, проявившуюся крышку погреба в полу и решила подождать ещё. Чтобы увидеть, как появится зеркало. Но зеркало не появилось, а паузу затягивать было нельзя.
— Ну, вот что. Не стану тратить время на подробности. Все потом. Главное сейчас обозначить «ху из ху». Поэтому хорошо бы организовать нечто вроде охранного периметра вокруг избушки. А потом и по душам поговорим.
Козьма чуть кивнул, а в голове у меня послышался тихий скрежет. Будто арахнид смеялся.
Глава 16
Следующие полчаса в избушке на курьих ножках расположился военный штаб, напоминающий по кипящим эмоциям американскую биржу. Федя метался от стены к стене, плетя призрачную паутину. Козьма то и дело появлялся из погреба, доставая очередную хреновину из арсенала. А я листала баб-ягинский учебник, вслух цитируя определения и свойства того, что мне предъявляли.
Наша посветлевшая и помолодевшая избушка готовилась стать неприступной крепостью. Из-за множества различных магических предметов, расставленных повсюду, она теперь напоминала то ли магазин антиквариата, то ли музей этнических ценностей.
В арсенале нашлось и блюдечко с яблочком, почему-то по размеру также напоминавшем больше подносик. Я уже не придиралась, привыкла. Главное, чтобы работало.
Но оно не заработало. Расставленные повсюду предметы никак не хотели включаться. Некоторое время я наблюдала, как с каждой неудачей оптимизм моих новых помощников постепенно сменяется унынием и обречённостью. Наконец, Козьма топнул ногой и произнёс какое-то заковыристое ругательство без мата. В другое время я бы попросила повторить, да и записала бы на память с удовольствием.
— Все, приехали, — сказал Козьма и сел на лавку, обхватив мохнатую головушку широкими ладонями. — Думали, что с приходом новой Яги магия в избушку вернется. Не вышло… — Помолчав и пожевав губами, лешак продолжил. — Эх, в былые времена…
Смахнул горькую слезу и уставился в стенку невидящим взглядом.
Эк их тут жизнь скрутила.
— А ну отставить! — бодро крикнула я, потрясая для собственной уверенности кулаком. — Счас мы… всё исправим.
Лешак даже не повернулся. Не поверил. Федя в углу вяло шевелил конечностями и помалкивал. Его паутина тоже оставалась паутиной паука, и никак не хотела становиться защитной сетью.
А я встала в центре и загудела…
Портал из избушки в избушку поначалу открываться никак не желал. Причем, сопротивление по моим ощущениям оказывали обе. Пришлось уговаривать. Наконец, туман заклубился, а когда рассеялся, мы нос к носу столкнулись с Ефимом, грозно целившим своей извечной спутницей — палкой грибника, прямо в нас. Видать, ждал Ефим непрошеных гостей.
Увидав меня, лешак расслабился и выдохнул.
— Фух, Настя, ну ты меня и напугала. Прихожу — никого. Ни кота, ни тебя. Думал, что случилось. — Клубочек мой Ефим заметить не успел. Или заметил, но не успел прослушать… Травяной комочек маячил посредине стола, где я его и оставляла.
Тут Ефим узрел за моей спиной интерьер, а также моих новых знакомых.
— Вот так-так… Все-таки ты решилась? Ну и как тебя теперь воспринимать? Друг ты нам теперь или враг?
Я вздохнула и пересекла границу.
— Да друг я, Ефимушка, друг. И они вот тоже друзья. Познакомься — леший Козьма и хранитель Федя.
Потом я обернулась к Козьме.
— А ну, служивый, давай сюда ваши артефакты.