Терри Пратчетт - Угонщики

Он должен приучить их к этой мысли постепенно, шаг за шагом. Звезды! В давние, давние времена номы путешествовали от одной звезды к другой, используя для этого специальные штуковины — «космические корабли». По сравнению ними грузовики выглядели просто букашками. А ведь эти «корабли» построили номы. Один такой «корабль», совершая исследовательский облет маленькой звездочки, находящейся на самой границе Нигде, послал «модуль» к планете, которая принадлежала людям.

Но произошла ошибка. Масклин не все тут понял, он лишь догадался, что всему виной какая-то очень-очень сильная вещь, которая приводила корабль в движение. Несколько сотен номов выжили. Один из них, осматривая место катастрофы, нашел Талисман. Без электричества, которым он питался, от Талисмана было мало толку, но номы все же его сохранили, потому что в нем была машина, управлявшая кораблем.

Одно поколение сменялось другим, и номы забыли все, кроме того, что Талисман очень важен.

«Этого более чем достаточно, чтобы голова пошла кругом», — думал Масклин. Но это было не самое важное, не от этого у него закипала кровь и начиналось пощипывание в кончиках пальцев.

Важно было вот что. Большой корабль — из тех, что могут летать от звезды к звезде, — все еще где-то там, наверху. Им управляют машины, похожие на Талисман, и они терпеливо ждут возвращения номов. Время для них ничего не значит. Машины метут длинные коридоры, готовят еду, и наблюдают за звездами, и терпеливо отсчитывают часы и минуты в бесконечно длинных, погруженных во тьму пустых переходах корабля.

Они будут ждать вечно. Им неведомо, что такое время, они лишь следят, как оно убывает с каждой секундой, но сами при этом ему неподвластны. Умрет Луна и остынет Солнце, а машины все так же будут чинить корабль и ждать возвращения номов.

Чтобы отвезти их Домой.

«И покуда они ждали, — подумал Масклин, — мы забыли про них все, забыли все про себя самих и стали жить в норах».

Он знал, что ему нужно сделать. Конечно же, сделать это было невозможно. Но и к этому он тоже уже привык. Ведь невозможно в одиночку дотащить крысу из леса домой. Но можно перетащить ее на несколько шагов и отдышаться, а потом перетащить еще на несколько шагов…

Чтобы справиться с до невозможного трудной задачей, нужно разбить ее на несколько просто очень трудных задач, а потом каждую из них на ряд ужасно тяжелых задач, а каждую из них на много мудреных задачек, и каждую из них…

Но сейчас труднее всего было заставить номов осознать, кем они когда-то были и кем они могут стать вновь.

У него был план. Конечно, первоначально этот план предложил Талисман, но Масклин так много над ним думал, так долго прокручивал его в голове, что ему стало казаться, будто весь план принадлежит ему. Наверное, это был план, который невозможно выполнить. Но Масклин никогда не мог сказать, возможно что-то или невозможно, пока не принимался за дело.

Гердер все еще ждал от него ответа.

— Э-э… — начал Масклин. — Этот план…

— Да? — переспросил Гердер.

— Аббат говорил мне, что Канцелярские Принадлежности всегда пытались сделать так, чтобы номы работали сообща и перестали ссориться.

— Да, мы всегда к этому стремились.

— Этот план означает, что они просто будут вынуждены работать сообща.

— Хорошо.

— Только я не думаю, что этот план тебе очень понравится, — пожал плечами Масклин.

— Чушь какая-то! Откуда ты это взял?

— Я думаю, ты будешь над ним смеяться, — упорствовал Масклин.

— Единственный способ это выяснить — все мне рассказать, — слегка обиделся Гердер.

Масклин так и сделал.

Когда Гердер оправился от шока, он разразился диким хохотом. А потом взглянул Масклину в лицо и остановился.

— Надеюсь, ты пошутил? — полюбопытствовал он.

— Считай, как хочешь. Но у тебя есть какой-нибудь лучший план? Ты поддержишь меня?

— Но как ты собираешься… Как номы смогут… даже если такое возможно, как… — начал Гердер.

— Что-нибудь придумаем, — вздохнул Масклин. — С помощью Арнольда Лимитеда (осн. 1905), конечно, — дипломатично прибавил он.

— О, конечно, — произнес Гердер с сомнением. Но ему удалось взять себя в руки. — Что ж. Во всяком случае, если я стану аббатом, я должен буду выступить с речью, — сказал он. — Все этого ждут. Общие слова о доброй воле и всем таком прочем. Это мы можем обсудить позднее. Поразмыслим на досуге в спокойной обстановке и…

Масклин отрицательно покачал головой. Гердер нахмурился.

— Ты хочешь сказать, сейчас? — вздрогнул он.

— Да. Сейчас. Мы скажем им сейчас.

Глава 8

I. И собрались старейшины номов на совет; и воззвал аббат Гердер к ним, и сказал: Внемлите словам Пришедшего Снаружи!

II. Но ожесточились они в сердце своем и ответствовали: Что нам в словах чужака, зачем нам внимать им?

III. И сказал тогда аббат Гердер: Такова была воля старого аббата, и я желаю от вас того же.

IV. Но они не скрывали своего недовольства, однако смирились и умолкли.

V. И Пришедший Снаружи сказал: Всем нам ведомо о грядущем разрушении, но есть у меня План.

VI. Разве подобны мы мокрицам, что бегут солнечного света, стоит лишь перевернуть камень, под которым они скрывались? Должно нам покинуть место сие, но уйдем отсюда, как подобает уходить свободным и смелым, для которых настал час выбора.

VII. И прервали они его, и спросили: Что есть мокрицы? И ответил им Пришедший Снаружи: Хорошо, не мокрицы, а крысы.

VIII. Должно нам взять с собой все, что потребно для начала жизни новой, жизни Снаружи. Не в ином Магазине будем жить мы, но под открытым небом. Так возьмем же всех номов, и всех детей и отроков наших, и всякую пищу и добро, и всякие знания, что понадобятся нам Снаружи, и уйдем.

IX. И спросили они: Все ли нам брать с собой? И ответил он: Все. И возопили они: Не можем мы того сделать…

— Можем, — резко сказал Масклин. — Можем, если украдем грузовик.

Ответом было гробовое молчание.

Граф де Слесар удивленно поднял бровь.

— Одну из этих больших вонючих штуковин с колесами по углам? — спросил он.

— Да, — ответил Масклин.

Взоры всех присутствующих были устремлены сейчас только на него. Масклин почувствовал, что краснеет.

— Что слушать сумасшедшего! — Голос герцога де Галантерейя дрожал от презрения. — Даже если Магазин в опасности, хотя мне непонятно — повторяю, непонятно! — почему мы должны этому верить, все равно идея с грузовиком нелепа!

— Поймите, — пробормотал Масклин, заливаясь краской, — в грузовике очень много места, туда войдет все, мы сможем украсть книги, а они расскажут нам, как делать разные вещи…

— Языком молоть горазд, да только все тарабарщину несет, — скривился герцог.

Вокруг послышались нервные смешки. Краешком глаза Масклин заметил Ангало, стоящего рядом с отцом. Лицо юноши сияло.

— Да простит меня аббат, — нерешительно начал один из мелких вассалов герцога, — но я слышал, что есть другие Магазины за пределами нашего мира. То есть я хочу сказать, жили же мы где-то до… до… Магазина… — Он судорожно сглотнул. — А то ведь что получается? Магазин вроде построен в 1905 году. Где же мы тогда были в 1904-м? Я это не в обиду говорю, право слово…

— Я не призываю вас отправиться в другой Магазин, — покачал головой Масклин. — Я призываю вас к жизни на свободе.

— Ну все, хватит с меня этой чепухи. Я всегда относился с уважением к старику аббату, но, видимо, к концу жизни он малость повредился рассудком, — фыркнул герцог.

Резко развернувшись, он демонстративно направился к выходу. Большинство дворян последовало его примеру. Однако, заметил Масклин, некоторым из них вовсе не хотелось уходить. Они топтались на месте, делая вид, что просто ждут, пока толпа немного рассеется, вот тогда они тоже покинут зал.

Среди этих колеблющихся были граф, низенькая полная дама — кажется, Гердер назвал ее баронессой Дель Икатес — и дюжина дворян помельче — правители подотделов.

Граф с деланным интересом огляделся по сторонам.

— О, — произнес он, — жить на свободе, дышать полной грудью… Продолжайте, продолжайте, молодой человек!

— Ну, в общем, что-то вроде этого, — согласился Масклин. — Мне пока трудно говорить о каких-то конкретных планах — слишком многое нуждается в уточнении. Например, можете ли вы сами делать всякие электрические штуковины? Не красть в Магазине, а делать их своими руками?

Граф поскреб подбородок.

— Неужели вы требуете от меня, чтобы я раскрыл сведения, которые являются государственной тайной?

— Ваше сиятельство, — жестко сказал Гердер, — если мы решились на столь отчаянный шаг, то для нашего выживания необходимо отбросить взаимное недоверие и поделиться друг с другом своими знаниями.