Запутанная планета (СИ) - Колотилина Октавия

Он проверил, хорошо ли захваты держат лодыжки, локти и голову Клары. От каждой клешни шла толстая металлическая «рука»; все три пары их смыкались наверху, где от двери до противоположной стены сверкала рельса. Мялиус растянул пухлые губы:

— Сегодня мощь и бессмертие Повелителей Времени перейдут ко мне, милочка.

— Каким образом? — спросила Клара, пытаясь выгадать пару минут.

Доктор должен прийти. Доктор ведь всегда появляется, когда ты в беде? Но как он узнает? Даже не позвонить!

По углам и на хорах стояли светящиеся механизмы: их детали были не отлиты из металла, а сплетены.

— Симбиотические ядра в твоей крови, и временная составляющая спирали ДНК, вот что мне от тебя нужно, — пропел Мялиус. Из его призмы исходили длинные лазерные лучи, складывались в контуры блоков — и те проявлялись, сверкая идеально гладкой поверхностью. Главный строитель сдвигал блоки, подкладывал их под плетёные детали, собирая в единый механизм.

— Зачем вам понадобилось рекогерировать обычное вещество? — Кир схватился за пирсинг на скуле.

— Милый, не тупи, — раздражённо бросила Тина. — С помощью МРОМ мы растворим галлифрейку, выделим её симбиотические ядра и вставим в Мялиуса-ки. К нему перейдёт сила Повелителей Времени, тогда он возьмёт власть и отменит дурацкий закон, который запрещает членам разных каст вступать в брак. Мы будем вместе, понимаешь?

— Это же зашквар — убивать гостью! Почему вы сразу не сказали, зачем она вам?

— Послушай, мальчик. — Глава строителей снова взял паренька за плечи. — Ты любишь свою Тину? Значит, ради любви нужно чем-то пожертвовать. Или кем-то. Я обещал, что вы поженитесь — и так будет. Лучше не дёргайся, а сделай-ка мне напыление здесь и здесь, слой — два нанометра.

Кир послушно повёл распылителем.

— Предатель! — крикнула Клара.

Нужно срочно звонить Доктору, нужно…

Тина подошла к парню, провела пальчиками по заплатке и прошелестела нежно:

— Почему так долго?

— Дрался на дуэли с твоим отцом, — отозвался тот и развернулся к девушке, которая напряжённо вцепилась в рукав-фонарик: — Не бойся, все целы остались, риал.

— Дрался… Из-за неё? — Тина ревниво поглядела на Клару.

— Из-за тебя, любимая, — прошептал ей Кир, едва не касаясь губами того места, где шли слуховые щели.

Вот же гад красноголовый! И ведь точно, дрался с Тираликом, чтобы беспрепятственно завести галлифрейку в ловушку и жениться на его дочери. Как же достать телефон? Он в сапоге, за голенищем, но ни нагнуться, ни руку протянуть…

Ногти!

Если удлинить их сантиметров на десять? Возможно ли такое?

Мялиус шикнул на влюблённых; Тина отстранилась от Кира, поднялась по лестнице на хоры и встала за агрегат, похожий на высокую парту, с большим наклонённым экраном вместо столешницы, принялась водить по нему пальцами. Компьютер?

Её птичка была привязана внизу лестницы, Арки пытался залезть на стену, втыкая когти в грубые плиты, но натягивал верёвку и падал. Плиты светились ровно, а пол — только в тех местах, где стёрлось покрытие.

Чтобы ногти удлинились, надо попасть в подходящую ситуацию. Клара зажмурилась и представила себя на балу.

Вот она кружится в танце, вот рядом… Кто рядом? Всплыл образ Кира, с которым Тина о чём-то жарко щебечет. О чём щебечет? Просит заманить галлифрейку в старую часовню?

Маникюр укоротился до подушечек пальцев. Ну его, этот бал.

Клара попыталась вспомнить лицо Дэнни Пинка: они пойдут в ресторан, будут пить вино, нет, текилу с солью. Ногти начали расти, царапать коленку.

Но мысли о работе, о полном классе не давали им стать больше: дресс-код, понятно.

Тогда Клара вообразила себя в ТАРДИС. Она наливает чай, а Доктор говорит: «Посетим-ка мы сегодня Фейерверк Водопадов на Скаллилле». Обманывает, как всегда — опять завезёт в жуткие трущобы или кишки далека. Подтрунивает: «Конечно, ты не Вассерман, Клара, но это тебя совсем не портит». Тот самый звук, туу-у-тум…

Ногти удлинились! Скользнули по ноге, нырнули в голенище — она нащупала телефон, зажала покрепче, тихонько подтянула его в руку.

Теперь надавить два раза на вызов, и Доктор поймёт, отследит сигнал, прилетит…

И что? Попадёт в ловушку, которую для него и расставили?

Глупая, глупая Клара. Нельзя звонить.

Телефон выпал из пальцев, скользнул по держателям на пол.

Она усмехнулась про себя — вот иллинойцы удивятся, не найдя у неё никаких симбиотических ядер!

Захваты приподняли над полом и поехали по рельсе вглубь комнаты, где под хорами стояла массивная плита с глубокой нишей, которая была похожа на испанскую «железную деву»: вся утыканная иголочками, у каждого на конце шарик. Клару засунули в нишу, развели шире руки и ноги. С трёх сторон нацелились иголочки.

У противоположной стены, возле лестницы, светилась такая же ячейка машины, в неё встал Мялиус.

— Кричите на здоровье, я позаботился о звукоизоляции, — промурлыкал он.

Разум Доктора

В Зале Контроля стоял жуткий гвалт. Кибер доказывал, дескать, Клара вернётся сама, идти никуда не надо. Ривер настаивала — выйти надо непременно, не улетать же вовсе без приключений? Джон пытался их примирить, заняться ремонтом. И тут Колючка ехидно заметил:

— Кто-нибудь вообще на вероятностные линии смотрит? Блеклая луна полностью покраснела, впереди крупные неприятности.

Все замолчали.

Несчастный Ронни бы сейчас извёлся, и другим покоя не дал. Но это вовсе не повод распылять мальчика. И один зазнавшийся тип ещё ответит за свои выкрутасы. Луна у него красная — а совесть какая, белая? Не мучит?

Джон решил:

— Значит, надо выбираться на поверхность. Кларе явно угрожает гибель.

Колючка возвёл очи горе, спросил:

— Как ты собрался выбираться, Упрямец? Постучишь головой в кирпич? И что, выйдешь без расчётов ТАРДИС? Мы примерно не представляем, можно ли тут хоть камешек на дороге трогать, не вызовет ли это прорыв ткани реальности. У нас даже нет схемы Паутины Времени на Неклиде.

Джон пролистал электронный каталог памяти, воскликнул:

— Нашёл! Полные сведения о Паутине хранятся в Одиннадцатой пирамиде, Доктор тогда связывался с Матрицей и хорошо рассмотрел каждый узел.

— Ты сам попробуй добыть такое воспоминание, — парировала Ривер. — В Одиннадцатой повсюду колодцы, наполненные Горечью Потери. Лучше их не перепрыгивать — даже пары над ними способны растворить любого без остатка. А ещё там бродят мумии Несбывшихся Надежд.

— И чего, воют?

— Нет, хуже. Причитают.

Джон задумался. Флабблов после происшествия с Ронни решено было не использовать. Самому идти нельзя, в нынешней ситуации опасно передавать кому-либо управление. Отпускать Ривер тоже не хотелось… Он позвал:

— Кибер, пойдёшь в Одиннадцатую пирамиду и притащишь схему Паутины.

— Задание понятно.

— Результаты из Цеха Мышления пришли?

— У тебя в Оперативной памяти.

На столике возле консоли лежали три новенькие идеи: толстенькие диски, блестящие хромированными боками.

— Отлично, отправляйся.

Когда двери лифта захлопнулись, а Колючка уселся в своё широкое кожаное кресло и отвернулся к окну, Джон тихонько шепнул Ривер:

— Меня кое-что беспокоит.

— Ты имеешь в виду, тебя беспокоит кое-что кроме гибели Ронни, поломки ТАРДИС, исчезновения Клары и возможного коллапса Вселенной?

— Да. Почему флабблы так странно себя вели? В Одиннадцатую пирамиду их посылали за чертежом посадочной схемы. Почему они упрямо приносили воспоминания о Кларе? Уж не подсовывал ли кто-нибудь специально эти шарики?

Ривер нехорошо прищурилась:

— Думаешь…

— Твой лазутчик.

Джон развёл руками, подошёл к Диагностической панели. Глаза поднять оказалось сложно, поэтому тихонько сказал, настраивая ментальные щупы:

— Ты же не вела съёмку? Тогда прости, но мне придётся тебя просканировать.

— Я готова, дорогой.

Меньше всего на свете хотелось делать больно подруге и единственному нормальному человеку здесь. Но как ещё добыть воспоминания о её погоне за лазутчиком? А без них не запустишь обдумывание, кто он и откуда.