Анна Стриковская - Бегом за неприятностями!
— Что-то не так, девочка? Я купил не то?
— Вы купили то, но слишком много. Как хранить будем?
— Обижаешь. Я, конечно, не гений, но маг порядочный. Сейчас стазис наложу, и все отлично сохранится. Ты только разбери все продукты так, чтобы можно было их хранить порционно, на один раз, чтобы заклинания не пришлось по три раза на одно и то же накладывать.
Бетти кивнула, начала разбирать мясо и овощи, и вдруг задумалась. А если сделать для продуктов большой ларь, поделенный на маленькие секции? Каждая на своем заклинании, а контур запитать общий? Закрыл крышку — есть стазис, открыл — нету. Дальше руки работали сами, а мозги трудились над новой задачей. Только опыт не давал артефакторше все перепутать. В результате она разобрала продукты и даже приготовила обед, но мыслями все еще была далеко. Когда Сарториус пришел на запах жаркого, она его огорошила:
— Знаете, хочу такой ларь сделать для продуктов. Многосекционный. Чтобы не накладывать заклинание каждый раз, а разобрал все, разложил по ячейкам, закрыл крышку — и вот тебе стазис. Крышку открыл — без проблем все достал. Контур заклинания замыкается при закрытии крышки. Как вам такая мысль?
— Потрясающе. Это ты придумала, пока продукты разбирала? А еще уверяла, что у вас Лисса все придумывает.
— Лисса идеи дает. А в этот раз идею дали мне вы.
— Ага, и даже не заметил. Пойдем, я Веру расскажу, что ты придумала. Ему будет интересно.
— За обедом расскажете, тем более он у меня готов.
А за обедом они обо всем забыли, потому что Савард отчитался: он примерно знает, где находится база Лиссы и Беттины. Завтра к вечеру он сможет выдать точные координаты. Девочки настолько тщательно подошли к работе, что проделать обратные расчеты оказалось несложно.
— А мы-то думали, что замели следы, — со вздохом пробурчала Бетти.
— Замели, не спорю. Никто бы не догадался, если бы не ставил такой задачи. А меня смутила поразительная точность координат. Это легче сделать, когда есть точка отсчета. И то, я до этого додумался, когда вас искал, а просто так, ни с того, ни с сего…
— Вы меня успокоили, профессор.
До вечера каждый занимался своим. Бетти выпросила у Сарториуса пять отличных кристаллов кварца и сидела ладила из них накопители. Эверард не отрывался от своих расчетов, а старый маг высаживал в саду новые луковицы и корешки, рыхлил землю и полол сорняки.
После ужина Сарториус ушел отдыхать, а Савард снова, как накануне, спустился в сад. Бетти сидела в прежней позе на прежнем месте. Он прошел мимо, погулял немного среди деревьев и камней, вернулся. Она все так же сидела, со взглядом, устремленным в никуда. Пристроившись рядом. Савард задал вопрос:
— О чем думаешь, Беттина?
Она встряхнулась, как собака, вышедшая из воды.
— Да так, ни о чем. Вот думаю, где сейчас Лисса, и есть ли у нее что поесть.
— Надеюсь, у нее все в порядке.
— Сомневаюсь. Когда мы уходили, на базе ничего съестного не оставалось. Только бы она не отправилась за едой в какой-нибудь непроверенный мир! Давайте скорее делать расчет, да пойдем ее выручать, профессор.
— Ты очень любишь свою подругу, Беттина?
— Мы с ней вместе уже пятнадцать лет. Она мне как сестра. Ближе нее у меня никого нет.
— А можно тебя спросить?
— Спрашивайте.
— О чем ты мечтаешь? Чего хочешь от жизни?
Девушка удивленно глянула на него своими золотистыми глазами.
— Вам действительно интересно? Тогда скажу. Я хочу свободы. Не в смысле «делай, что хочу», а в смысле чтобы никто не смел за меня ничего решать. Свой дом, свое дело, собственные деньги, в которых я могла бы ни перед кем не отчитываться. Знаю, это трудно, но я трудностей не боюсь.
— А семья, Беттина? Муж, который будет тебя защищать?
— Не надо меня защищать! — Девушка почти кричала, столько в ее голосе было боли и горечи, — Не надо! Я сама как-нибудь себя защищу! Видела я, к чему эта защита приводит. Мой отец говорил моей матери, что защитит, а на самом деле раздавил. Она у него стала как малый ребенок, за которого решают, что ему есть, во что играть, что надевать. Ей не разрешалось выбрать себе платье, книгу, которую она будет читать, цветы, которые посадит в своем саду. На все она должна была спрашивать разрешения. Учиться ей не позволили, а ведь она была талантливая. С посторонними разговаривать — да ни за что! В конце концов она сломалась и уже ничего не хотела.
— Она жива, Бетти?
— Она умерла в тот год, когда я закончила в Академии первую ступень. Покончила с собой. Семья это выдала за несчастный случай, но я-то знаю. Удавиться нитками для вязанья можно только специально.
В ее спокойных словах звучала такая боль, что Саварду стало больно самому. Как может это дитя вмещать в себя столько муки? Что сделать, чтобы утолить ее страдание? Но вместо того, чтобы как-то утешить, он перевел разговор.
— Я понял. Ты так же не любишь мужчин, как я женщин. Боишься потерять свободу. А дети?
— А что дети? Хотите сказать, нужен муж, чтобы родить ребенка? Нет, нужен всего лишь мужчина. Но сейчас я об этом не думаю. Когда созрею для материнства, тогда и буду решать этот вопрос.
Она хотела подняться, но Савард ее удержал:
— А твоя подруга? Она тех же убеждений?
Бетти дернула плечиком.
— Об этом у ней сами спрашивайте. Сначала мы мечтали, что будем преподавать в Академии. Затем, когда это оказалось неосуществимо, мы решили открыть общее дело, чтобы ни от кого не зависеть. А уж личную жизнь каждая планировала исходя из своих представлений о счастье. И в этих своих планах я не обязана отчитываться ни перед Вами, ни перед кем-то еще.
После этих слов Бетти вскочила и убежала. Ему показалось, или он все же услышал звук рыданий? Ну вот, хотел расспросить девушку, и только расстроил. А она молодец. Не старается повиснуть на чьей-то шее, не планирует свою жизнь устроить за чужой счет, готова платить за свой выбор. Практически как он сам много лет назад.
Эверард Савард, хоть и был одним из сильнейших магов своего мира, никогда не был любимчиком судьбы. К званию архимага ему пришлось пробиваться, поливая свой путь потом и кровью. Он, в отличие от Беттины, с детства жаждал не покоя, а славы и признания. Хотя в системе его ценностей свобода тоже занимала центральное место. Просто по молодости он полагал: только оказавшись на самом верху, можно стать по-настоящему свободным. С годами он понял свою ошибку. Оказалось, большей зависимости просто не может быть, особенно для существа честного и ответственного. Ведь зависим мы больше всего от тех, кто зависит от нас. Поэтому на каком-то этапе он вдруг перестал добиваться главенства в Совете Магов и ушел преподавать в Академию. Ответственность за нескольких учеников тяготила значительно меньше, чем ответственность за судьбы мира.
Сейчас он принял на себя ответственность за двух девочек, но им это почему-то не нужно, по крайней мере одной. А он впервые в жизни почувствовал себя действительно свободным. Сейчас он делает не то, что должен, а то, что хочет. Ищет Лиссу просто потому, что решил ее найти. А Беттина… Она сильная и решительная, хотя выглядит такой маленькой и слабой. Есть те, кто под давлением ломается, таких большинство. А есть такие как она, всегда готовые распрямиться. И у нее это не напоказ, а на самом деле, как воспитанное дитя песчаных демонов она убирается и готовит, не говоря лишних слов. Он не удивится, если она еще шьет и вяжет. И в то же время у нее есть цель, к которой она идет, невзирая на преграды. Глядя на нее он почему-то забывает, что она относится к ненавистной ему категории баб.
А еще безумно хочется ей помочь. Защитить. Но она защиты не приемлет. Уже высказалась на эту тему.
А Авенар? То есть Лисса? Ее ему тоже хочется защитить? Он всегда отлично к ней относился, уважал за ум и талант, бросился в бой, когда увидел, что с ней поступают несправедливо. А еще он давно заметил, какая она красивая, только старался об этом не думать. Действительно, делал вид, что девочку от мальчика отличить не может, дурак старый. А ведь мог бы… Или не мог? Тьфу на этого магистра Сарториуса! Своим вопросом «Которая из двух?» он задал Саварду неправильное направление мыслей. Вот он теперь и сравнивает свое отношение к этим двум девочкам. А ведь они, по большому счету, всего лишь дети.
Не такие уж дети, — встрял неожиданно прорезавшийся внутренний голос, — Они вообще-то должны были стать твоими коллегами-преподавателями. А если бы не учились, уже давно были бы замужем и нянчили собственных детей. Так что они хотя и юные, но вполне взрослые женщины. И обе чертовски хороши собой, хоть и очень разные.
Савард вскочил и сделал еще пару кругов по саду. После того как дочь соседей, в которую он влюбился со всем пылом юности, долго водила его за нос, то приближая, то отталкивая, а затем вдруг вышла за немолодого, толстого и некрасивого, но очень богатого ювелира, мужчина плюнул на романтические отношения. Его карьере это только помогло: он больше не отвлекался на ненужные связи. Сильное здоровое тело брало свое, и Савард взял за правило каждый третий вечер заканчивать в борделе. Брал первую попавшуюся, никогда не запоминал их лица, но напряжение это сбрасывать помогало. Несколько раз случалось, что шлюха к нему привязывалась и начинала либо преследовать своей любовью, либо качать права. Тогда он менял заведение, уходил, и возвращался только тогда, когда мадам давала гарантию, что ту назойливую он больше не встретит. Сейчас пойти было некуда, он не в родном мире. А от мыслей о Лиссе и Беттине в нем разгорелось желание, такое сильное, какого он никогда не испытывал. И ведь не пойдешь к девушке, не скажешь: «Хочу тебя, давай!». Пошлет так, что забудешь, как тебя зовут, и будет права.
