Malakla - Один плюс три (СИ)
— Крутой мэн! — проговорил, а лицо Никиты на мгновение приняло язвительный характер.
— Да, круче нас только яйца, выше нас только звёзды, — донеслось от стола. — Звёзды шоу-бизнеса зажигают! Да на этих звёздах пахать можно!
— Очуметь, — невпопад брякнул Макс. Он не понял, что атаман Егорлыцкой станицы хорунжий Караваев Фёдор Иванович читает и комментирует «Жёлтую газету» и очень удивился, когда атаман ответил:
— А ты видно, мил человек, чумкой переболел с изменением облика. Фейс-контроль, когда проходил? Никита, почему-то засмеялся. Макс надулся. — Так, ну это пошла порнография, её в сейф положу.
— А чё не в папочку для личного пользования?
— Сиди на попе ровно, прынцеса.
— А чё за наезды, я не понял?
— Вау! Надо тебя в «холодную» отвесть, касатик. За наезды.
— Без Никиты не пойду!
— Пойдёшь. Камера чистая. Клининг сделан.
— А клопы остались, — гнул своё Макс.
— Я вижу, ты, бывал в камере-то. По малолетке, аль недавно? — вышучивал Караваев.
Потешающийся Никита потащил Макса в «холодную». Там Макс мгновенно заснул. Никита ещё поговорил с атаманом и тоже «предался сну».
А атаман ещё долго сидел в правлении, перелистовал паспорта, журналы, техническую литературу, что Никита, сам, передал хорунжему. Дома ещё жена стала ругать за то, что не привёл хлопчиков ночевать в их курень.
«И кто ей доложил, а?» А утром вручила большущую сумку с завтраком. Сумку потащил старший сын Ромка. Завтрак на пятерых умытые Макс и Никита умяли за один присест. Макс, который ничего толком не помнил, с удивлением, рассматривал камеру, где они ночевали, колодец, коновязь и комнату со столом, скамейками и большой портрет императора Николая II.
— Это чё тут кино снимать будут? — допытывался Макс и кивнул на казаков.
— Макс, мы попали в прошлое.
— Не гони.
— Кони вон с бричкой стоят, впрягайся.
— Издеваешься? — Макс не верил. — Какое прошлое, вон, сколько декораций поставили, массовку переодели. Счас главные актёры приедут, снимать начнут.
— Макс, ты головой вчера не стукнулся?
— На свою посмотри. Макс, кроме того, что был хакером, был ещё и ярым фанатом кино.
Атаман, смирный, молча, слушал перебранку свалившихся к ним невероятных гостей.
«Хоть бы кум заехал что ли. У него там целая сотня объявилась, с эсминцем. Может, подскажет что, а то не знаю, кому и докладывать новостя. Упекут ещё в дурку, прости хосподи»…
Со стороны шоссе раздался приглушённый расстоянием взрыв. Встревоженный атаман послал туда пятерых конных вооружённых казаков. А через четверть часа, подъехала машина. Все кто был в правлении, выскочили за дверь…
С удивлением Макс разглядывал джип неизвестной модели, из которого вышли четверо: Патрик Демпси, «чувак» Лебовски — Джеффри Бриджес, молодая девушка и человек в форме казачьего офицера.
«А это кого так загримировали?» Офицер подошёл к человеку, который кормил их завтраком.
— Здравствуй, кум Фёдор.
«Наш?!» — гадал Макс.
— Здравствуй, кум Роман. Поздоровались и троекратно поцеловались.
«Э, как в роль вжились».
— Я смотрю, ты на крутой тачке разъезжаешь. Все приезжие засмеялись.
«Они, что русский язык понимают?»
— Вот едем в Ростов.
«Это, чё, я ошибся?» Приезжие отрекомендовались.
«А как же кино? Если они в Ростов едут. Что-то тут не так. А держатся они, как, как буржуи»…
— Кто сотовую связь наладил? — спросил господин Борн-Демпси. Никита кивнул на Макса.
— Акадэмик! Не то, что мы скромные служащие почты, мля.
Макс, не любивший такие «сиротские» разговорчики, завёлся:
— Чё гнать то. Тачка за тридцать кусков амеров, прикид от кутюр. У Борна вон, перстень за пятнадцать штук.
— За шестнадцать.
— Борн, мля, правда?
— А у тебя, «чувак» за десять. А вон у тёлки только туфельки за штуку.
— За туфельки спасибо, козлик…
Макс надулся. Тут до него дошло, что Никита сказал правду о прошлом.
«Ёклмнэ. Грёзы сбылись! Удачно хоть попали? Чё нас на 100-о лет опустили?… и они, по ходу, сюда попали. Крутые «буржуи». А Лиэль кто? Охохоички! «Кусок разговора далее он пропустил. Ибо москвича Макса реально коротнуло.
— У них, Макс ещё пушки под мышками и в джипе лежит хитрый чемоданчик. Для защиты ВИП-персон. Чуешь, хакер?
— О, у вас тут киллер-антикиллер объявился, мля!
— Он нас, Николаич сделает в лёгкую, а хабар себе заберёт.
— Не, мля, он вон Лильку заберёт.
— Я согласна. У девушки были такие сияющие глаза. Послышались смешки.
— Это что, мля, пускай нас бьют, мля? — Борисов набычился от подобной выходки Лиэль.
— Я согласна, — повторилась Лиэль.
Синеглазка смотрела только на Никиту, который, однозначно, уже был её принцем. Николаич сделал два шага и шлёпнул охмурённую Лиэль.
— Ай. Ну, ты, как папик!
Никита «перетёк» к Борисову. Тот резво отпрыгнул.
— Стоять! Куда с кулаками на будущего тестя, — от Борна.
Смешки повторились. Никита покраснел и отступил.
— А чё тёлка рубит в компьютерах? — пробудился Макс.
— Не будь жирафой, козлик, — взъярилась Лиэль. Макс тут же сжал кулаки. И козлиная бородка, туда-сюда.
— Борн, а на Макса моя вторая дочка клюнет, а? — Борисов на Никиту уже не смотрел.
— Они с ней двойняшки, — насмешничал Борн. Смех стал громче. Лица у Никиты и Макса стали такими потешными.
— Макс, они нас разводят, — Никита быстро опомнился. — Он — Николаич, она — Александровна.
— Господин Борн, слов на ветер не бросает, — отчеканил весёлый Шатров, выступая как третейский судья.
Вокруг уже собралось человек сорок станичников, оживлённо переговариваясь, да со своими интерпретациями.
— Всё, станичники, расходимся, пора гостьев провожать, — закомандовал Караваев, и решился: — кум, ты и их тащи в Ростов…
Разошлись по машинам, атаманы переговорили. Кум куму рассказал, со слов дежуривших казаков, о странном тумане. Из которого «оброзувалася вокакая-то штукенция» — вышка сотовой связи. Шатров взял инфу на карандаш. Потом кумовья погутарили о домочадцах и простились. Лиэль сообразила дать несколько шоколадок для чад Караваева.
Глава 18
Джип повёл Борисов. Шатров продолжил поездку на месте переднего пассажира. Лиэль, поминутно озиралась на «Форд» ехавший за нами, с восторженно-влюблёнными глазами. А я сидел и смотрел в окно. И высмотрел.
— Борисов, стой! Давай поворачивай вон к той лесопосадке, — Николаич крякнул. Джип свернул на луговину, проехал, подрагивая на неровностях, и остановился. — Прямо, Лёлик.
— Борн, я не понял, — произнес Шатров, не понимая ситуации с «Лёликом».
— Кино надо правильное смотреть, господин атаман. И мультики…
Проехали до небольшой полянки. «Форд» доехал до неё другой дорожкой. На полянке стояло две машины. Опять джип; серебристый «Ford Kuga» и «Москвич»-412 пурпурного цвета. Вылезли, достали пистолеты, обошли сначала вокруг пустого «Москвича», потом пошли к «Kuga». Джип стоял с открытой водительской дверцей, к которой прислонённый, сидел человек.
— Эй, хозяин. О, чёрт! Мёртвый, мля! Мёртвый, лицо почерневшее.
— Тромб оторвался, — спокойно сказал подошедший Никита, взглянув на тело.
Шатров перекрестился. Помолчали. Полез осматривать джип, остальные, молча, смотрели…
— Борн, зачем тебе три машины? — Борисова стала душить «жаба». — Где ты их ставить будешь?
— Затем, лучше тело уберите, мешает…
Борисов послушался, вместе с атаманом тело оттащили. Лиэль с Никитой, вообще, разгуливали по поляне. Макс разглядывал сразу пять мобильников Нокиа 112, из бардачка авто; а я вытащил с заднего сидения зелёный футляр с гитарой.
— Футляр? А чё зелёный?
— Не созрел ещё музыкант, — ответил, открывая футляр, и попытался вытянуть гитару. Фигушки! Надавил на тело гитары, что-то щёлкнуло, и инструмент стал приподыматься с моего края. — Вот это, блин, «музыкант»!
Под «чучелом» гитары лежала снайперская винтовка системы Драгунова — СВД в полном комплекте. Запахло криминалом.
— Эй, Ромео, иди сюда.
Никита, подошёл, глянул и побежал обшаривать кусты…
— Вон там была «лёжка» снайпера, — доложил через пять минут. Потом понюхал ствол и выщелкнул из магазина семь патронов 7Н1 и 7Б3. — Использовал три патрона.
— И что будем делать, мля? — Борисов стоял рдяный, от непоняток со стрелком.
— Борисов бери «Ниссан», он уже твой, и надо отогнать «Москвич» Караваеву. Ты, поедешь, — кивнул на Макса.
— А чё сразу я? — тряхнул бородкой Шувалов. «А глаза, какие бессовестные».
— Давай без «масковских пантов», Макс.
Хакер обиженно запыхтел, чух-чух-чух, но полез в «Москвич». Машины уехали. Никита сделал зарубки, чтобы казаки сразу увидели, где останки снайпера лежат.
