Любовь разорвет нас на куски - Куив Макдоннелл
- Я знаю, - сказала Грейс, прежде чем многозначительно добавить сквозь стиснутые зубы: - Он идеально подходит для этой работы.
- Совершенно верно, - сказал Бэнкрофт, бросая резюме Тристрама в корзину для бумаг сбоку от своего стола и небрежно стряхивая с него сигаретный пепел. - Я хочу сказать, что если оно выглядит как утка, ходит как утка и крякает как утка, я нахожу себя в высшей степени подозрительным относительно того, почему оно претендует на вакансию любящей хлеб водной птицы, которую мы так отчаянно пытаемся заполнить.
Лицо Грейс на секунду исказилось, прежде чем она покачала головой.
- Нет. Ты потерял меня.
Тристрам кашлянул и с удивлением осознал, что к нему вернулся дар речи.
- Я думаю, мистер Бэнкрофт пытается сказать, что я слишком квалифицирован для этой роли.
- Нет. Я ничего не пытаюсь сказать. Я говорю, что ты идеально подходишь для этой роли. Слишком идеально. А теперь беги, пока я не вышел из себя, и передай своим кураторам, что, если они попытаются повторить подобное, в следующий раз я не буду воспринимать это в таком хорошем настроении. Кстати, об этом…
Бэнкрофт поднял бутылку ирландского виски, стоявшую на его столе, налил себе щедрую порцию, а затем продолжил лить, превысив границу разумного и дойдя до такого уровня, словно желал умереть.
- Здесь явно произошло недоразумение, - сказал Тристрам, стараясь казаться веселым. - Меня никто не посылал.
- Верно, - Бэнкрофт похлопал по ружью. - Что ж, у тебя есть время досчитать до десяти, прежде чем я выстрелю в тебя. Тогда, если через неделю никто не заявит права на тело, я принесу твоему трупу глубокие извинения.
- Винсент! - воскликнула Грейс. - Ты ведешь себя неразумно. Даже для тебя - и это действительно о чем-то говорит.
- Четыре, - объявил Бэнкрофт.
- Хорошо, - сказал Тристрам. - Я понимаю. Вы испытываете меня.
- Нет. Пять.
Тристраму не удалось скрыть нотки паники в своем голосе.
- Что случилось с числами с одного до трех?
- Я сказал, до стольки я считаю, но не сказал, откуда. Шесть.
Тристрам посмотрел на Грейс.
- Он шутит, да?
Женщина выразительно пожала плечами, в результате чего чай пролился через край одной из кружек.
- Господь свидетель, я не могу этого обещать.
- Семь.
Тристрам поднялся на ноги.
- Вы, люди, сумасшедшие!
Бэнкрофт взял мушкетон.
- Палки и камни могут переломать мне кости, но Чехов здесь сделает тебя святее Грейс. Восемь. (Grace - Благодать, прим.пер)
- Я сообщу о вас в полицию.
Бэнкрофт поднял ружьё, глядя снизу вверх на Грейс.
- Святее? Ты понимаешь? Я подумал, что это было неплохо.
- Не было, - сказала Грейс.
- Ты не разбираешься в игре слов. В этом твоя проблема. Девять.
Тристрам повернулся и побежал к ближайшему выходу. По пути он споткнулся об одну из многочисленных стопок книг на полу и врезался головой в дверь. В спешке он бросился в другую дверь, а не в ту, через которую вошел, и вот так он оказался распростертым на потертом ковре в офисном помещении открытой планировки.
Три человека сидели за столами и пили чай из кружек: дородный белый мужчина в клетчатом костюме-тройке, мужчина из Восточной Азии, подбрасывающий йо-йо вверх-вниз, и чернокожая девочка-подросток с фиолетовыми волосами, которая не отрывала взгляда от своего телефона.
Тристрам указал себе за спину в направлении офиса Бэнкрофта.
- Этот человек - чудовище.
Его слова были встречены серией небрежных кивков. Затем дородный джентльмен в костюме-тройке повернулся к своим коллегам.
- Должен сказать, что это новое печенье немного суховато.
ГЛАВА 2
Грейс открыла свой блокнот на новой странице, когда Бэнкрофт тяжело опустился в кресло, которое он традиционно занимал для таких встреч. Ей пришло в голову, что если они потеряют еще кого-нибудь из сотрудников, он скоро сможет оставаться в своем офисе, и они смогут ходить к нему, вместо того чтобы ему в раздражении топать в общую комнату.
- Хорошо, - начал Бэнкрофт. - Давайте начнем этот парад некомпетентности, не так ли? Грейс, пожалуйста, окажи честь.
Она произнесла так, как записала.
- Еженедельная редакционная встреча. Присутствует персонал “Странных времен”.
- Оставшийся персонал, - пробормотал Окс себе под нос, все еще вертя в руках йо-йо.
- Что это было? - рявкнул Бэнкрофт.
- Я просто указывал на то, что мы - оставшийся персонал. С тех пор, как мы потеряли Ханну.
- Потеряли? Мы ее не потеряли, - сказал Бэнкрофт. - Она не застряла в спинке дивана. Она бросила нас и поспешила обратно к распутному фаллосу, с которым должна была развестись.
- И все же, почему? - спросил Реджи, поправляя жилет.
Бэнкрофт раздраженно всплеснул руками.
- Мы обсуждали это несколько раз за последние три недели. Она просто сообщила мне, что уезжает, а потом ушла. Всем вам, похоже, трудно усвоить эти два факта.
- Но что ты ей сказал? - спросила Стелла.
- Какое это имеет отношение к делу?
Она откинула с глаз свои фиолетовые волосы.
- Потому что, босс, у тебя есть склонность говорить по-настоящему ужасные вещи так же, как у других людей есть склонность дышать.
Бэнкрофт бросил взгляд на молодую девушку.
- И все же, меня почему-то считают добродушным начальником, которого начинающий репортер может отшить на встрече, и этот репортер по необъяснимым причинам все еще может рассчитывать на то, что в конце концов получит свою работу.
- Ты не можешь меня уволить. У тебя и так недостаточно сотрудников. В настоящее время я вторая в очереди на должность помощника редактора.
- Подожди, - сказал Окс. Он указал на себя, а затем на Реджи. - Как ты думаешь, кто из нас ниже тебя в этом списке?
- Вы оба, - перебил Бэнкрофт, пожав плечами. - Грейс явно номер один.
От этой мысли Грейс затошнило.
- Не
